Капитан ВВС Борис Капустин и старший лейтенант ВВС Юрий Янов служили в Группе советских войск в Германии. В 1964 году друзей отправили на переподготовку в Новосибирск, переучиваться на управление новой техникой. Как раз в войска стали поступать новейшие реактивные истребители ЯК-28.
По окончанию учебы экипажи получали новенькие самолеты и группами перегоняли их к месту службы. Летчиков, умеющих пилотировать эти самолеты, не хватало, и звену Капустина еще не раз пришлось перегонять машины ЯК-28 в расположения советских авиаполков.
В конце марта 1966 года командир авиационного звена капитан Капустин получил приказ перегнать партию самолетов ЯК-28П из Новосибирска на авиабазу в Цербст (ГДР), на базу 35-го истребительного авиаполка. И летчики отправились выполнять задание.
Самолет был прекрасен снаружи. Серебристая, стремительная птица. Это была новая модификация, самолет-перехватчик, умеющий атаковать и уничтожать противника на малых высотах и встречных курсах. По тем временам — феноменальная машина.
Но... машина "сырая", не доведенная до ума. Зачастую возникали отказы в работе двигателей, случались проблемы в управлении. Возникала проблема "разнотяга", имелись отказы системы выпуска закрылков.
Корпус нового истребителя не обладал необходимой прочностью и подвергался деформированию при полной боевой загрузке. Доходило до того, что фонарь кабины не закрывался при обвесах, и сначала бортмеханики усаживали летчиков в кабины, задвигали фонарь, а только потом заправляли и вооружали самолет.
На таком самолете летать было опасно. И Восьмой Государственный Краснознаменный научно-испытательный институт ВВС выступал против принятия Як-28П на вооружение в войска. Но тревожная обстановка того времени требовала наличие в советской группировке новейших истребителей-перехватчиков и командование ВВС "продавило" этот вопрос.
Галина Андреевна Капустина вспоминает:
"3 апреля они неожиданно совершили посадку у нас в Финове, хотя до Цербста оставалось всего 15 минут лёта. Когда Борис пришел домой, признался: еле дотянул, барахлил двигатель.
Самолеты не выпускали с аэродрома три дня, с ними возились техники. И только 6 апреля им разрешили перелет в Цербст..."
6 апреля 1966 года в 15.24 пара серебристых истребителей вырулила на разгон и взлетела в небо. Ведущий — Капустин, штурман Янов, ведомый — Подберёзкин, штурман Лобарев. Курс — на Цербст.
Через 12 минут полета самолет ведущего внезапно повело в сторону. Возникла угроза столкновения в воздухе.
Ведущий — ведомому: — Триста восемьдесят третий, отойди вправо!
Ведомый выполняет маневр по приказу командира и выходит вперед. Командирская машина отстала.
Ведомый — ведущему: — Триста шестьдесят седьмой, не вижу, где ты?
Ведущий — ведомому: — Триста восемьдесят третий, маршрут по заданию! Я возвращаюсь!
Ведомый — ведущему: — ...шестьдесят седьмой, как ты?
Ответа не последовало.
В это время экипаж падающего самолета боролся за его жизнь. Отказал двигатель, затем, почти одновременно — другой. Самолет то взмывает вверх, то падает вниз. Надо прыгать. Но под расступившимися облаками внезапно оказываются городские кварталы и дамба с оживленным автомобильным движением. Прыгать нельзя. Самолет неминуемо упадет на людей. И была надежда до последнего побороться за машину, спасти ее.
Экипаж НАТО в этой ситуации четко выполнил бы инструкции и катапультировался. Своя личная жизнь важнее. Но советские летчики поступили иначе. Они уводили самолет в сторону, насколько было можно.
Если быть точнее, прыгать было можно. Одному, штурману. Но в таком случае срывало фонарь кабины, а самолет с пилотом бросало вниз.
Сохранилась запись переговоров летчика и штурмана по СПУ:
Капустин: — Юра, наверное, тебе сейчас прыгать.
Янов: — Борис Владиславович, я с вами.
Капустин: — Юра, прыгай!
Янов: — Командир, я остаюсь.
Капустин: — Спокойно, Юра, садимся...
Самолет на полной скорости упал в воду озера Штессензее, что находилось в британской оккупационной зоне Берлина. Попрощаться с экипажем пришли представители каждого германского города, независимо от зоны оккупации. В церемонии прощания, помимо советских военнослужащих ГСВГ, приняли участие английские военные, в т.ч. шотландские стрелки. Британское командование высоко оценило подвиг русских и решило оказать им воинские почести, достойные героев.
На мосту, неподалеку от места падения самолета, была установлена мемориальная доска в честь этого советского экипажа. А в городе Эберсвальде-Финов (район дислокации 668-го авиаполка, в котором служили Капустин и Янов), и еще семи городах Германии немцы установили памятные таблички, посвященные событиям 6 апреля 1966 года. И никому из жителей Германии не приходит в голову демонтировать их или обливать краской. Они чтят память тех, кто ценой своих жизней спас местных жителей.
А в 1967 году, на советском телевидении и радио, пронзительно прозвенела песня "Огромное небо" в исполнении молодой певицы Эдиты Пьехи, которая сразу стала хитом и облетела весь мир, завоевав множество международных наград. И это тоже была дань памяти.
