Знакомы они были с детства. Три подружки в детстве мечтали о настоящей Барби — в суровые девяностые они были дочками простых родителей из провинциального города, и получить такую куклу можно было только на большой праздник.
В пятнадцать девчонки вместе влюбились в одноклассника Вовку — он был отличник, красавчик и танцевал бальные танцы; да, бальными танцами они тоже увлеклись. И вместе к ним охладели, заодно забыв про Вовку, ставшего немодным, потому что на дискотеках зазвучали «э-э-э макарена» и «солнышко в руках».
Все прошло, а дружба осталась.
И вот девчонки снова собрались на одной кухне, со смехом обнаружив, что точно повторили судьбу своих Барби: Лена стала врачом, Ида — дизайнером одежды. Маша захохотала и сообщила, что и она — тоже точная копия своей куклы детства, хоть профессии у нее не было, Барби была в мягкой фланелевой пижамке и умела только закрывать глаза, если ее умыть. «Барби-сплюшка, в общем,» — сообщила Маша. — «Расскажу своему психологу, что выяснила причину, по которой предпочитаю быть подругой состоятельных мужчин.»
Все разговоры после тридцати пяти сводятся к похудению.
Кто и как питается, помогает ли похудеть сервис доставки еды, нужно ли заниматься на велотренажере, или только силовые нагрузки спасут красоту фигуры — все это было предметом горячих обсуждений на кухне.
Из троих подруг худой была только Ленка-врач. И она хитро оглядела подруг, сообщив, что есть у нее один безошибочный рецепт стройности.
Девчонки навострили уши. Знает, небось, секрет-то, зря, что ли, училась медицине?
«Первое — это шаги. Обычные шаги, никакого абонемента в фитнес-зале. Десять, а лучше двадцать тысяч каждый день. Как? Легко. Сходить по просьбе коллеги в соседний корпус, посмотреть непонятного пациента. Бегом обратно, потому что в своем отделении пациент жалуется на сердце. Метнуться к кардиологу, чтоб посмотрел кардиограмму. Вечером — вызов в приёмное с какими-нибудь медицинскими чудесами — то лапа болит, то хвост отваливается у пациента.
Второе — это чай. Обычный чёрный цейлонский чай, никакого чая для похудения, и даже любимый всеми диетологами зелёный не нужен. Вот рецепт, записывайте: заварить утром на работе крепкий чай. Кинуть в него один кусочек ароматного коричневого сахара, он придаст привкус карамели. Если есть долька лимона, получится и вовсе роскошество. Заварили? Теперь вдыхаем божественный аромат напитка и… Стук в дверь. Медсестра заглядывает: «Доктор, там больному Н. нехорошо.» Ставим чашку на стол, бегом к пациенту. Потом — срочно оформить две выписки. А вот и результаты анализов пациентки Р. — плохие. Срочно принять меры. Коллега придумал хитрым образом налепить своему пациенту тейп на стопу, чтоб меньше шлепала при ходьбе — непременно посмотреть, а технику тейпирования намотать на ус. Вечером зайти в ординаторскую, увидеть холодный чай… Ах, да. Чай. Был. Утром. А сейчас на часах 21:05. Теперь не до чая, упасть бы лицом в диван…
Третье — это любовь. Обычная любовь к профессии, никаких «марафонов желаний», никаких «карт визуализации», никаких неудачных романов. На всё это просто не остается времени, если не терять здорового профессионального любопытства, человеческого сочувствия пациентам, азарта выиграть в поединке с болезнью пациента.
«Вот такой рецепт,» — пожала плечами Ленка. И добавила, подумав:
«Правда, есть один побочный эффект. Такие врачи долго не живут: падают в конце смены с инфарктами, сгорают от пневмонии в ковидном госпитале, валятся с ног от нервного истощения…»
«Но стройность-то уж гарантирована,» — улыбнулась Лена, — «Второй комплект медицинской одежды покупаю, потому что из старого вываливаюсь, словно из палатки.»
Ида и Маша отчего-то не улыбнулись в ответ.
Не от зависти к стройной Ленке.
А от сочувствия.
Что думаете?
