Первая половина 90-х годов. Проходческий забой. От сопряжения уехали далеко – около километра. На свежей струе висят два ВМП (вентиляторы местного проветривания): один – рабочий, второй – резервный. В общую вентиляционную трубу они соединялись через «штаны». Если по какой-либо причине останавливался рабочий вентилятор, автоматически запускался резервный и таким образом подача воздуха в забой не прекращалась.
Отрубили комбайном метры, крепим. Вдруг вент.труба обмякла, сдулась, сплющилась и повисла словно плоская шторка, в забое стало тихо-тихо. Вентилятор заглох, сейчас должен включиться резервный, хотя он должен был запуститься практически сразу же. Ладно, мы не паникуем, продолжаем крепить. Видимо, автоматика малость «уснула»; сейчас она «проснётся» и всё наладится.
Время идёт, автоматика «спит», оба вентилятора не работают. Пошёл звеньевой к телефону обзванивать номера в поисках электрослесаря или горного мастера. Но куда ни позвонит, всюду длинные гудки и никакого ответа. В принципе, вариантов, где могут на телефонах находиться слесарь и/или мастер, не так уж и много – на головке ленты, на лебёдке в заезде, на подстанции. Если их нигде нет, наверняка они уже в курсе проблемы и разбираются с вентиляторами. На всякий случай позвонил в другой забой, там быстро сняли трубку. Звеньевой спрашивает:
– Электрослесарь у вас?
Ему отвечают:
– Нет. И не было.
Звеньевой опять:
– А мастер?
Ему в ответ:
– Был, уже ушёл. К вам собирался идти.
Звеньевой ещё интересуется:
– У вас воздух есть? Вентилятор дует?
Ему подтвердили:
– Да, есть.
Получается, что в забое другой бригады (на нашем участке было две бригады – два забоя) никаких проблем с вентиляцией нет, а к нам невезуха пожаловала. Более того, мы пребываем в полном неведении что случилось и когда возобновится подача воздуха тоже не знаем. Метан присутствует, но он пока в пределах нормы, т.е. ниже двух процентов. Высказываем предположение:
– Может, кусок породы вывалился, на стыке вентиляционный став разорвало. Вентилятор работает, но он далеко и мы его не слышим. Воздух гонит до разрыва, а дальше – «голяк», т.е. ничего.
Прислушались, надеясь уловить ухом звук хлопающей трубы от потока воздуха. Но ничего не слышно, полная тишина. Даже крысы умолкли (или убежали прочь?).
Наспех поставили второй круг арки, сверху кинули пару сварных сеток. Стало жарко. Была бы вентиляция, обдуло струёй свежего воздуха. Но вентиляции нет, обдуваться нечем и к тому же появилось ощущение душноты. Медленно, но уверенно растёт концентрация метана. Звеньевой даёт отмашку:
– Ну всё, хватаем самоспасатели и бежим из забоя. Воздуха нет – делать тут нечего.
Схватили свои манатки и поспешили к сопряжению, заодно осматриваем вентиляционный став. Не доходя до уклона с сотню метров, по вент.трубе в сторону забоя побежал плотный поток воздуха. Назад возвращаться смысла нет, да и метановую «пробку» лучше переждать на уклоне. Идём дальше, на сопряжении показался свет, смотрит в нашу сторону.
Выходим, стоит наш горный мастер. Спрашиваем у него:
– Чё случилось?
Мастер коротко ответил:
– Панель в пускателе. Слесарь со старого пускателя поменял.
Интересуемся по поводу второго вентилятора:
– А резервный почему не включился?
Мастер махнул рукой:
– Механик с утра пускай разбирается, чё там его ремонтники намудрили.
Стоим на самом сопряжении. Спустя некоторое время свет в наших светильниках заморгал с яркого на тусклый и обратно – из забоя «пришёл» метан, сработали встроенные в головку фонарей газоанализаторы. Мы отошли на свежую струю, мастер своим ШИ-11 замерил концентрацию метана. Звеньевой спрашивает:
– Сколько намерил?
Мастер говорит:
– Около трёх процентов. Сейчас продует, можно идти дальше работать.
Звеньевой возражает:
– У нас план в кармане. Айда лучше на-гора. А то пока до забоя дойдём и назад уже идти надо.
Мастер с улыбкой на лице согласился:
– Ну если план в кармане, тогда я не возражаю идти на-гора.
Позднее, уже в другом забое, снова попадали на остановку вентилятора. Метана было поболее и мы тогда ноги в руки, самоспасатель на плечо и бегом из забоя.
