После рождения сына Нурбану-хатун наконец-то получила долгожданный титул «султан». Казалось, могла успокоиться. Однако, страх по-прежнему не оставлял ее ни на минуту. Более того, он даже стал сильнее. Теперь она боялась и за свет очей своих, шехзаде Мурада. Сына она опасалась оставить одного даже на минуту. Все капризы ребенка выполнялись мгновенно. Казалось, потребуй он достать ему Луну с неба, тут же бы приказала ее достать.
Молодая мама словно пыталась восполнить то, что не получила сама в детстве и не дала своим дочерям, которым постоянно твердила:
— Вы должны любить и охранять своего братика! В нем ваше будущее!
Надо отдать девочкам должное, они стали ее надежными помощницами и также, как и мать исполняли все капризы младшего брата, что, кстати, очень не нравилось самой Хюррем-султан.
Умом Нурбану понимала — госпожа права, но сердце принять не могло. Как можно отказать этому мальчику с черненькими глазенками, так напоминающими изюм! Когда он начинал заглядывать ими тебе, казалось, в душу, и о чем-то просить, она забывала обо всем на свете, даже о ненавистной Таун-хатун, которую, в чем не имелось сомнений, в гарем Селима подсунула Михримах-султан. Впрочем, вполне вероятно, что это могла сделать и сама Хюррем-султан. Это было вполне в ее духе — везде ставить преданных ей людей. Причем, никто никогда не знает, кто конкретно доносит ситуацию, но все дружно твердили: госпоже известно все...
Сколько раз Нурбану убеждалась в правильности данной фразы. Порой ей и самой казалось, что султанша и впрямь кызыл-жаби, или красная ведьма. Ибо обычный человек просто не может так владеть информацией, как владела ею она.
Вот простой пример — когда они с господином прибыли на похороны шехзаде Мехмеда и никто кроме самой Нурбану не знал о беременности, хасеки уже была обо всем осведомлена и пожелала родить здоровую и красивую принцессу... А ее вторая беременность? Они тогда приезжали в Эдирне и госпожа, внимательно посмотрев, вдруг с улыбкой произнесла непонятную фразу:
— Под сводами дворца ребенок прокричит дважды!
И что же? Нурбану родила двух прелестных девочек. Да и с рождением Мурада она оказалась права. Ну здесь еще можно как-то понять — евнухи и лекарки внимательно следят за состоянием здоровья любимых наложниц. Но как объяснить способность госпожи заранее предугадывать события?
Никогда не забудет, когда султан взял своих сыновей Селима и Баязида в поход. Нурбану тогда еще только привыкала к своему статусу икбал и жутко боялась, что шехзаде погибнет, а она отправится в Старый дворец.
Каким-то образом эта непостижимая женщина догадалась об ее чувствах и спокойно промолвила:
— Не бойся, девочка! Твой принц очень осторожен и никогда не кинется напролом! Это не Мехмед и тем более не Баязид! Вернется без единой царапинки!
Так оно и оказалось. Девушки в гареме потом посмеивались — шехзаде Селим боится смерти. Только Нурбану их не слушала. Ибо знала: осторожность — не грех. Значит, ее принц никогда не погибнет в бою, даже если поведет войско в атаку.
Одно только никогда не могла понять венецианка: как при этой своей способности все видеть и знать, госпожа не почувствовала скорой смерти своего любимца Мехмеда. Никогда не забудет тот страшный день, когда принесли эту горькую весть. Госпожа словно окаменела. Нурбану даже испугалась — ни одной слезинки не выпало из ее глаз. По гарему ползли слухи — черкешенка отравила наследника…
Вполне вероятно, что так оно и было. Об этой женщине много говорили всякого разного. После кончины Мехмеда даже шептались, что именно она отравила старших детей тогда еще шехзаде Сулеймана. Вроде как Махидевран-султан мечтала расчистить путь к трону для своего сына Мустафы, однако, когда в гареме появилась Хюррем, все резко изменилось. Рассказывали даже, что баш-кадын однажды сильно избила хасеки-султан, после чего ее навеки выслали из дворца.
Несколько раз Нурбану видела эту женщину и каждый раз от этих встреч оставался довольно неприятный осадок. Справедливости ради следует заметить, она была очень красива — огромные черные глаза, белоснежная кожа, нежный румянец… Немного полновата, но, это, в принципе, не беда. Но сколько в ней было спеси и ненависти к окружающим! Никогда не забудет взгляда, каким она окинула Нурбану, которая, к слову, на тот момент, даже в мыслях не держала стать любимицей шехзаде. Более того, постоянно плакала ночами и и мечтала вернуться на родину, хотя прекрасно знала, что ее там никто не ждет.
Столько злости было в этом быстром взгляде, что Нурбану даже сложила за спиной пальцы рожками, как некогда ее учила делать кормилица, желая уберечь от сглаза. Последний раз они встретились в Топкапы, когда отвергнутая госпожа приехала выяснить отношения с султаншей.
Ей, видите, очень не понравилось, что в Манису отправили Селима, а не Мустафу, как она ожидала. Глупая женщина! Неужели не понятно — коли падишах уже распорядился однажды, то зачем ему отменять этот приказ?
Честно говоря, не нравился ей и сам Мустафа. Он, конечно, был красивый мужчина, очень похожий на свою мать, такой же белокожий и черноглазый, но еще более спесивый.
Еще бы! Ведь его с младых лет готовили к трону. Кстати, последнее Нурбану всегда удивляло. Как можно рассчитывать на то, о чем с тобой не говорили? Однажды она поделилась подобными размышлениями с госпожой и сама испугалась смелости. В конце концов, какое право имеет говорить такие слова. Но хасеки не стала наказывать. Мягко улыбнулась и промолвила:
— Жаль, что эта мысль не пришла в голову самой Махидевран и ее сыну! Быть может тогда и у них все наладилось бы!..
Публикация по теме: Страх Нурбану-султан, часть 24
Продолжение по ссылке
