Один шаг — это много или мало?
Врачу-реабилитологу каждый раз достается не один-единственный пациент в вакууме, а «комплект» из пациента и его родственников. Это меняет многое. Это настолько важно, что учитывается в диагнозе, который ставит реабилитолог. И определяет прогноз. То есть оттого, как ведут себя родственники зависит, будет ли пациент когда-нибудь снова жить полноценной жизнью.
Почему? Расскажу медицинскую сказку.
После инсульта жизнь Ивана поменялась не особенно. «Что, такой легкий инсульт был, повезло?» — спрашивали соседи. Иван пожимал плечами.
Инсульт был совсем не легкий. У него не работала левая рука: да, можно держать ложку и даже писать, а вот нарезать хлеб на бутерброды, завязать шнурки — уже проблема.
Проблема для кого-то другого, не для Ивана. Потому что у него есть жена, которая помогала не замечать дефекта.
Она одевала его, умывала. Готовила ему. Она приносила ему судно, чтобы не утруждался идти до туалета. Нога-то ослабела не сильно, но если все приносят с доставкой до постели, да еще целуют в макушку, надо ли стараться, тащиться в другой конец квартиры, опираясь на палку или ходунки? У него и не было никаких ходунков. Зачем ходунки, когда есть жена? Зачем напрягать ноги, когда Танечка все принесет и сделает?..
В отделении реабилитации он тут же устроил мини-бойкот. Когда врач пришла и сразу принялась его тормошить, чтобы показал, как садится, что может делать ногой, сильный ли тонус в руке и шевелятся ли хоть чуть-чуть пальцы, он заныл, запричитал, что устал и не готов, и вообще, давайте завтра, потом как-нибудь, пусть жена придет и все расскажет, а сейчас дайте отдохнуть. Врач сказала, что дает ему попривыкнуть полдня, а потом не будет ни минуты покоя. Познакомила с инструктором по ЛФК, психологом и логопедом. Мол, эти люди — а с ними и я — не дадим вам соскучиться.
Целый день он морочил голову молодой девочке-инструктору по лечебной физкультуре — то давление, то голова болит, то устал, то не хочется. Пока не узнала про эти проделки доктор, не пришла к нему в палату и не сообщила коротко и уверенно: «А сейчас мы будем ходить.» Он пробовал возразить — но ведь он не ходил с тех пор, как инсульт! Ведь ему всегда помогала жена!..
«Жены здесь не будет. Нужно учиться обслуживать себя самому.» — отрезала врач. И взглядом показала инструктору на инвалидную коляску — мол, давай транспорт.
И больной побоялся спорить, не стал возражать. Решил попробовать — а что, если получится?..
Повернуться набок. Спустить ноги на пол. Встать — здесь не смог сам, поддержала врач, помогла инструктор. Пересесть в коляску. Готово. Поехали.
А вот и подвес. Страшно. Врач вдруг перестала быть строгой: «Все получится. Вы ведь хотите снова ходить?»
Он хотел.
И через пять минут пошел. Сила-то в больной ноге была. Мешал страх. В подвесе не страшно. Но устал быстро. Инструктор поспешила усадить его на стул: «Вы молодец. Это ваши первые шаги после болезни. У вас отлично получилось!»
И у него будто крылья за спиной выросли. А вместе с ними — упрямство. Негоже лежать, когда можно ходить. А это значит, передохнул, посидел — и снова надо пытаться идти. Инструктор нажала кнопку, которая подняла стропы вместе с корпусом больного. И он сделал шаг. И еще один.
Всего он прошел десять шагов. Самых трудных, но и самых радостных.
Врач — и куда только ее строгость делась? — сообщила ему, что он превзошел все ее ожидания. Справился с трудным заданием! Значит, завтра будет еще лучше. Завтра будет двадцать шагов. Правда? Он кивнул.
После выписки он вышел к жене из отделения на своих ногах. Да, «за кулисами» отделения ему немного помогли, поддерживая на ступеньках и помогая переступить высокий порожек. Но дальше — дальше он пошел к жене сам, опираясь лишь на ходунки.
А врач попросила жену больного об одном. Это было самое важное, и от этого зависело многое.
Как думаете, о чем попросила врач?
