"...Моей батарее самоходок был дан приказ совершить марш вдоль фронта для того, чтобы сосредоточиться и выйти на другое направление. Я собрал ребят и указал, как скрытно отойти с позиций и компактно укрыться за рощицей в нашему тылу для дальнейшего движения на другой участок.
И вот когда мы уже на дорогу все вышли, и собирались начать движение на новый участок фронта над нами пролетел немец на истребителе. Похоже он увидел, что мы ушли из этого района и передал своим по рации - у немцев связь отлажена была хорошо. И через три минуты мне приходит команда вернуться на исходные позиции -никакого перебазирования на другой участок фронта. Такая вот небольшая чехарда получилась.
Мне устно приказ дали по рации. никаких письменных указаний вовремя боя: "Вернуться назад срочно,положение восстановить."
Мы развернулись и глядим, нам навстречу из рощицы бежит майор и машет, типа : "Стой,срочно остановитесь!" Остановился. Он подбегает и говорит: "Немцы наступают. Танки нашей бригады пожгли. У них там сразу несколько "тигров". И зенитчиков наших тоже они подбили."
Смотрим, наши танки из рощицы отступают, потрёпанные - штук пять вышло.
Я дал команду зарядить орудия и двигаться на свои места .что мы раньше занимали. Выдвинулись. Смотрим "тигры" идут -шесть штук. Я дал команду огонь по ним. До них было метров пятьсот.
С первого залпа мы четыре танка подожгли. Остальные два дали задний ход и отшли к деревне,спрятавшись за дома. Дал команду Сафронову с кулешовым пройти боком вдоль по лощине и выйти на край деревни,чтобы добить эти "тигры". Ребята удачно прошли и как вмазали - и эти два "тигра" загорелись.
После боя подошел командир бригады и похвалил, как мы оборону тут держим.
Представили меня за этот бой к ордену Красного знамени, но так и не дали. То ли затерялось где представление, то ли из-за потерь танкистов завернули...
...Надежнее всего было стрелять по танкам противника бронебойными снарядами. От нашего выстрела Т-3 и Т-4 просто разваливались. А тяжелые танки наша болванка просто насквозь прошивала, а порой и башню срывала с погон.
У нас на САУ-152 было раздельное заряжание. Сам снаряд весил немало - 48 килограмм, да ещё гильза 18 кг если медная. Были картонные гильзы ещё, так те полегче.
Для заряжающих работа была тяжёлой, и на эту должность подбирали крепких ребят небольшого роста, под сто шестьдесят сантиметров,чтобы головой не бились о крышу самоходки.
В моём экипаже было всегда пять человек. Это заряжающий.наводчик, радист, командир и механик-водитель.
Пулемёта у нас не было. Мы добыли трофейный и с запасом патронов всегда возили с собой в ящике на броне. Там на крыше рубки всегда четыре ящика со снарядами лежало ещё. И бочка с горючим за "рубкой" стояла.
Как придём на исходную позицию во время боя, так мы из бочки горючее в баки доливали, а бочку выкидывали. Снаряды всегда были на броне. Полтора боекомплекта постоянно возили. 20 снарядов в укладке -это мало. Во время паузы в бою очередной снаряд брали из ящиков,а не из укладки. Так и воевали.
Пару раз приходилось и мне покидать горящую самоходку. Бывало попадали в нас и обходилось без пожара, а так - порох воспламенялся и мы покидали машину.
Наши самоходки всегда использовались для поддержки танковых атак в основном, там где необходимо было проломить вражескую оборону. Вот мы и помогали укрепления и чужие танки пройти нашим танкистам.
Наш экипаж был одной семьёй.Командир машины мог всегда подменить механика-водителя. И наоборот, когда командир выбывал механик становился старшим по званию.
Так мы постепенно и дотопали до Берлина. Бои были сильные в городе. Победа была радостью для всех. Война кончилась - в это долго никто не омг поверить.Все до того уже привыкли к стрельбе, а тут - тишина наступила..."
