О том, что произошло 22-го июня 1941 года и в последующие дни, сейчас мы более или менее знаем. А вот что происходило 21-го, 20-го и в другие предыдущие дни, перед началом величайшей битвы под названием Великая Отечественная война, узнать было бы интересно, но крайне сложно. Ибо последующие события в таких случаях накладывают свой отпечаток на предыдущие, показывая их с учётом последующего знания.
Вот такой простой пример. В интернете нетрудно найти боевое расписание РККА на 22-е июня 1941 года. Но это ошибка, так как это расписание составлено на последующие дни. А утром 22-го июня многим штабам корпусов и армий подчинялись совсем другие полки и дивизии. Другое дело, что подчинение было лишь на бумаге, войска могли находится в других округах и никогда так и не воевали в подчинении тех штабов, к которым были приписаны 21-го и утром 22-го июня. А на традиционном боевом расписании мы видим войска уже в том составе, в котором они вступили в бой фактически и гораздо позже.
И конечно больной вопрос, почему немцы так сходу прорвались и окружили огромные силы. Разумеется, можно найти много версий по поводу того, что что-то не знали, чему-то не верили, что-то Сталин запретил. Все они хороши для дешёвых телесериалов, но не более.
Давайте посмотрим с военной точки зрения. Не важно, что там доносила ГРУ и НКВД про даты и планы. Было известно главное — немцы сосредоточили ударные группировки, известно, где они расположены и куда ударят. Ошибались с направлением главного удара, но в данном случае это не столь важно. Важно, что немецкий удар в войсках ждали и к отражению его готовились. Это отражено во всех планах. Основными в плане являлись опережающие удары, сегодня это уже не секрет. Но рассматривалась и возможность, что немцы нас могут опередить, и таки ударить первыми. На этот случай и располагались на направлениях ожидаемых (и правильно ожидаемых) ударов на Западном фронте 3-я и 4-я армии, а на Юго-Западном — 5-я и 20-я армии.
Хуже всего получилось на Юго-Западном фронте, там вся 20-я армия (семь стрелковых дивизий) просто к 22-му июня не успела прибыть. Но остальные-то армии находились там, где им планами и было предусмотрено.
Почему же не получилось удержать немцев, так как запланировано? Ну, самая первая и понятная приводит нас к старому анекдоту про дряхлую клячу на ипподроме, которая: «Ну не смогла я». Командование считало, что сил хватит и войска справятся, а ничего не вышло. Что, таких примеров мало? Всего лишь за полтора года до этого собирались лихо сокрушить Финляндию, а что получилось? Можно немало привести примеров из истории, да и, увы, современности, когда явно не рассчитали силы.
Но с этим то понятно, я же хотел обратить внимание совсем на другое. Перед теми армиями, которые не смогли удержать пришедшийся на них удар Вермахта, стояли двоякие задачи. С одной стороны — это армии прикрытия. Их задача была, как уже сказано, удержать удар Вермахта, буде он нас опередит. Но они получили и задачи сугубо наступательные. А это хуже некуда, тем более, если надо готовить войска к двум, полностью противоположным действиям. Как бы следовало поступить? Сначала обеспечить оборону — развернуть гарнизоны УРов, подготовить оборонительные позиции, заготовить планы обороны, обыграть их на учениях и штабных играх армейского и ниже уровня. И прочее. А уж когда станет ясно, что оборона подготовлена начинать планировать наступление. Верно? Вы бы так поступили?
Но это потому, что мы знаем обо всём случившемся 22-го июня и позже. А есть суровая реальность текущего дня, и наши командармы, которые далеко не все кончали академии, тем более на отлично. Давайте, дабы сильно не растекаться мыслью по древу, посмотрим на примере 4-й армии.
Перед ней стоят две задачи. Прикрыть от немецкого удара направление на Брест и далее — это раз. А своим правым флангом наносить удар в общем направлении на Радом. При этом сосед справа — 13-я армия, всеми силами ведёт наступление на Варшаву. В районе Бреста у штаба 4-й армии получается две-три дивизии на широком фронте, плюс УРовские части. Для наступления получается три-четыре стрелковых дивизии и два мехкорпуса на узком участке фронта. О чём у командования больше будет болеть голова? О возможном немецком ударе, который то ли будет, то ли нет? Или о наступлении, которое точно будет и за которое обязательно спросят по полной? Уверен, что командарм Коротков 21-го июня думал в первую очередь про наступление. И попробуйте сказать, что он был не прав. Сразу обе задачи решить было не реально и это все понимали. Тем более, обороне Красную Армию по-настоящему и не учили. Так что в любом случае понятно, что можно выбрать из двух. Весь 41-й год и все последующие, наши войска будут получать задачи «наступать», «отбить», «захватить», «выйти на рубеж». А оборона останется формальной, как промежуток между наступлениями. Она вроде и есть, но это если немцы не ударят. Потому что если немцы ударят, то окажется, что обороняться никто не готов и снова приходится отступать. В лучшем случае. А то ведь, знаменитая панфиловская дивизия аж в марте 1945 года попала в «котёл».
Конечно, то, что наши войска фактически задвинули всю подготовку к прикрытию границы — не единственная причина тяжелейших поражений 1941 года. Было немало и других, тоже серьёзных и, что важно, системных причин. Но о них говорят, а та, которую затронул я, как-то остаётся в тени.
В конце же, пожалуй, порекомендую вам мою статью (причём с опросом):
