"Старухи бывают ехидны, а к концу жизни бывают и стервы, и склочницы, и негодяйки, а к старости надо добреть с утра до вечера!" (Фаина Георгиевна Раневская, советская актриса)
Одним дождливым днём Григорий Алексеевич, сгорбившись, наблюдал пасмурный мир за окном. Ему очень хотелось обзавестись собакой. Вот, например, эта - тощая, серая с чёрным пятном на боку, вполне бы могла его осчастливить. Григорий Алексеевич откормил бы её до толстых боков, отмыл до белизны, а она бы радовалась его возвращению из магазина так, будто он вернулся с Луны!
"Настюш, глянь, какая собаченция за окном. Промокла насквозь бедняга. Если её отмыть..." - не оборачиваясь, сказал жене без всякой надежды. Супруга, Настасья Васильевна, только что поставившая тесто для пирогов и переделавшая ещё кучу кухонных дел, завелась с пол оборота: "Ага, делов у меня мало, ещё за псиной стану присматривать! Сто раз говаривала: ни псов, ни котов в моём доме не будет!"
"А в моём?" - риторически поинтересовался Григорий Алексеевич и пошёл в коридор одеваться, надумав купить ливерной колбасы и накормить собаку, хозяином, которой ему не быть никогда.
"Куды собрался, чучело соломенное? Дождь, как из ведра. Промочишь ноги - артрит разыграется и, давай, Настя, доставай кошелёк, траться на аптеку!" - скрипучим голосом заворчала Настасья, а Григорий поморщился.
Когда-то её говорок, да и вся деревенская самобытность вызывали в Григории умиление, как и коса в пояс, и взгляд голубых глаз, сочетавший наивность и зарождавшуюся хваткость. Он был уже старшим мастером на заводе (за плечами армия, институт), а Настя - двадцатилетняя девушка, пришла в цех ученицей крановщицы.
Интерес красивого, образованного парня к простоватой девчонке, удивлял многих. Ни его приятели, ни отец с матерью парой их не видели. Но Гриша слушал своё сердце. Именно для Насти ему хотелось стать лучше, сильнее. Только её он мечтал видеть рядом с собой, просыпаясь утром.
Период ухаживания оказался коротким - кино, пара вечеров в кафе, прогулка на катере. Они поженились и, чтобы не испытывать судьбу, Григорий привёл молодую жену не в родительский дом, а на съёмную квартиру - довольно обшарпанную, с загаженными прежними жильцами ванной и туалетом.
И месяца не прошло после свадьбы, а Гришу увезли на скорой с приступом аппендицита. Настя находилась возле мужа после операции, а потом прибегала раз в два дня. Торопливо кормила куриным супом, расспрашивала, как дела и улетучивалась. Присутствующая свекровь, говорила многозначительно сыну:"А я предупреждала."
Григорий, еле выдержав десять больничных дней, не назвав Насте дату выписки, с ревнивым настроем вернулся домой и ... ослеп. От чистоты, от обновлённых обоев, свеже побеленных потолков.
Мебель, хозяйская и ими купленная, расставилась продуманно и удобно. На окнах сшитые Настей шторы, на кухонном столе скатёрка в клеточку. Сама хозяйка была на работе, но на большом блюде, под белой салфеткой, дразнили ароматом ещё тёплые пирожки."Надо же, сердцем почуяла мой приход,"- счастливо вздохнул Григорий.
На самом деле, когда мужа выпишут, Настя у врача узнала, но не это важно. В такой дом хотелось возвращаться. В нём желалось любить ещё крепче и завести детей.
К тому времени, когда дали квартиру, их родилось двое - сын и дочка. Время бежало быстро. Григорий и Настя пережили многое из того, что выпадает тем, кто надумал создать семью. Испытания на двоих делили, радостями наслаждались вместе. Они растили детей, потом их женили. Привыкали быть дедом и бабушкой. Хоронили близких, переживали финансовые трудности. И... старели.
На текущий момент Григорию исполнилось семьдесят пять лет, а Настасья встретила семидесятилетие. И уже лет десять, как она становилась всё ворчливее и недовольнее. В основном, мужем. Он старался понимать - стареть женщине очень нелегко, да и недуги разные одолевают. Пытался не спорить и угождать, но тогда Настасья превращалась в старуху из сказки о золотой рыбки.
Наверное, если б дети, внуки жили поблизости, и разбавляли бы существование пожилых родителей, Настасья была бы веселее, милостивее и удовлетворённее жизнью. Но сын и дочка нашли свои половинки в тех городах, где получили высшее образование, да так там и осели. Виделись редко, разговоры по телефону получались короткими.
Словом, у Настасьи образовалось "хобби" ворчать, а Григорий находил повод сбежать. Вот как в этот дождливый, сентябрьский день. Большой заботы в супермаркете у Григория Алексеевича не было, но он без спешки осмотрел все торговые полки.
Купил для собаки ливерной колбасы и завернул в раздел фрукты-овощи: захотелось бананов, хотя предвидел неприятные рассуждения жены, что их в холодильниках печального назначенья хранят. То бишь, в морге. Это жене не мешало уминать заморский фрукт один за другим.
У весов Григорий увидел женщину примерно возраста жены - в сером пальто, кокетливой шляпке и с голубым шарфиком. Подумал:"Какая приятная! А моей Настюхе стало всё равно в чём выходить из дома." А ведь он уже где-то с этой немолодой модницей пересекался.
Вспомнил! У кабинета стоматолога - вот, где они встречались. Посчитал нужным поклониться (вдруг и она его помнит?). Удивилась, но ответила шутливым реверансом. Потом они разошлись в разные стороны. Во дворе Григорий Алексеевич с большим удовлетворением покормил собаку и обтёр мокрую шерсть носовым платком.
Дома ждал обед и ворчанье жены: долго шатался, опять потратил на бананы деньги, когда на балконе ящик яблок из деревни стоит. После еды следовало принять лекарство привычное и оказалось, коробочка опустела. "Как всегда! Мотаешься бестолково, а о нужном не вспомнишь!" - завелась Настасья Васильевна.
Григорий поднялся:"Сей момент сбегаю, успокойся." "Ты мне в рот затычку не вставляй! Сядь и послушай, что тебе жена говорит. А не то..." Но муж уже дверь за собой захлопнул. Уф! Вышел, вдохнул сентябрьский воздух и потопал в аптеку. Вошёл, звякнув колокольчиком, и сразу увидел ту, в сером пальто.
Женщина, близоруко щуря глаза, что то высматривала на витрине с косметикой. Судя по пакетику в руке, основные покупки она уже сделала. Григорий торопливо приобрёл, что требовалось и едва успел - незнакомка вышла из аптеки. "Что-то мы стали часто встречаться,"- сказал ей в прямую спину. Обернулась, заулыбалась:"И снова здравствуйте!"
Они пошли не спеша, с десятого шага почувствовав себя будто давно знакомыми. Женщину звали Лидия Владимировна. Когда-то преподавала русский язык и литературу в школе. "Выстарилась" (так необычно она выразилась) и вступила в жизнь "для себя." "Замуж не выходила, а сына родила. Он недавно развёлся и сбежал на Камчатку. От себя,"- говорила певучим голосом.
"То есть, вы одна?" -уточнил Григорий. "Отнюдь. Есть компанейская подруга и Семён." "М-мм? Родственник?" Лидия рассмеялась:"Пожалуй, да. Три года назад мне пришлось встать на какую-то коробку и по пояс окунуться в мусорный контейнер, чтобы его достать. Он был махонький, не больше месяца. А теперь замечательный, ленивый кот. Но музыкальный. Особенно уважает "Турецкий марш" Моцарта.
"Ого, да у неё кот образованнее, чем я,"- подумал Григорий Алексеевич. Требовательно зазвонил телефон: Настасья его потеряла. "Извините, проводить не могу. Жена ждёт лекарство,"- то, что и он его принимает, мужчина промолчал отчего-то.
"Так поспешите. А я, на противоположной стороне живу. Неподалёку от вас. Возможно, ещё увидимся,"- Лидия Владимировна протянула на прощание узкую ладонь. "Номерок не дадите?"- чувствуя себя мальчишкой, спросил Григорий. Женщина протянула плотный, бумажный квадратик:"Я для удобства визитками пользуюсь." Почерк у неё был круглый, с наклоном, как у школьницы. Учительница!
Пожилые знакомцы телефонно продружив неделю (звонил Григорий и только на улице), стали встречаться для прогулок в сквере (не самом близком, чтоб не пришлось объясняться с Настасьей). Лидия Владимировна ассоциировалась у мужчины с сиренью в период отцветания- не белой, а размыто розовой. Быть может, были виноваты её духи?
Не смотря на некий романтизм встреч, о влюблённости речи не шло. Им было комфортно, интересно, улыбчиво, ново - и только. Интеллектуалка Лидия Владимировна хаживала в театр ("Ах, если б билеты не были такими дорогими!"), посещала симфонические концерты в филармонии, не представляла себе день без книги и знала много стихов.
Григорий Алексеевич, сам не дурак - техническое образование, руководящие должности, с удовольствием окунулся в то, от чего всегда был далёк. Жизнь с Настей несомненно была наполненной и счастливой, но другой - проще, понятнее, деловитей. Впрочем, Григорий затруднялся найти точные определения.
Сентябрь сменился октябрём - много не погуляешь. Лидия Владимировна предложила однажды:"А пойдёмте ко мне какао пить с творожным печеньем!" И начались их конспиративные встречи. Физическая измена даже в воздухе не летала, но произошло, возможно, худшее для семьи Настасьи и Григория: в лице Лидии Владимировны мужчина встретил родственную душу. По крайней мере, ему так сначала казалось.
Месяца не прошло, как о невинных посиделках Григория Алексеевича стало известно жене - кто-то, ей хорошо знакомый, жил в одном подъезде с Лидией Владимировной. Настасье бы пригласить мужа к спокойному разговору, а она разошлась, как никогда. Обида объяснима, но ведь и понять следовало отчего верой и правдой служивший, стал искать дружбы на стороне.
Собрав всё в кучу и даже собаку, мужем подкармливаемую, Настасья Васильевна припечатала:"Да кому ты нужен, старый стручок, за просто так? Она поди прознала, что мы дачу продали в прошлом году выгодно. Я ведь подъездные двери по всей округе обклеивала объявлениями. Вот и пасла тебя, старая авантюристка. Сын на Камчатку уехал! Ага. Да он, наверняка и подучил мамашу тебя растрясти."
Григорий Алексеевич побагровел, и заорал, не помня себя:"Не сметь оскорблять Лидию Владимировну! У неё кот воспитаннее тебя. И посмотрим, нужен я кому или нет." Достал с антресолей две здоровенные сумки, покидал в них своё барахлишко и дверью хлопнул. Настасья осталась стоять в коридоре с открытым ртом. Был муж и нету.
А Григорий вскоре своей приятельнице объяснял:"Я ушёл от жены. Мочи нет. Прямо удивляюсь, как я столько лет её базарность терпел. Правильно мать говорила, когда-то: "Настюха - недалёкая деревенщина." ПУстите на постой, Лидия Владимировна?"
Только по игре бровями, можно было догадаться о смятении Лидии. Воспитанность и интеллигентность победили, брови успокоились и хозяйка дома произнесла радушно:"Добро пожаловать, Григорий Алексеевич. Я вам уступлю свою спальню, а мы с Семёном поживём в гостинной." Кот Семён, взаимно не терпящий Григория, зашипел.
Старички зажили под одной крышей. Договорились, что Лида отвечает за еду, Григорий - за чистоту. Для себя каждый стирает и гладит сам. Тратиться - вскладчину. Семёна обихаживает хозяйка.
Григорий Алексеевич и раньше, в коротких гостях, имел удовольствие слушать чтение стихов Лидией и классические произведения с диска. Теперь это происходило при свечах и длительно. Телевизор хозяйка включала редко, а Грише так мечталось задремать под его бормотание!
Он сидел в кресле с выражением неземного удовольствия, на самом деле, рот зевотой сводило. "Какой вы тонкий ценитель прекрасного, Гриша!"- всплёскивала Лидия ладошками, а кот, ползком-ползком отправлялся гадить квартиранту в ботинки.
Может ли затошнить от культурного досуга? "Вечера музыки и поэзии" были только началом. Лидия, цепко изучала местную газету с целью найти копеечные развлечения - выставки кошек, картин местных, начинающих художников. Ходили на концерты каких-то самодеятельных хоров, детских студий.
"Душа обязана трудиться, Григорий Алексеевич. Её нужно подпитывать, разжигать любой доступной радостью, - певучий голос Лидии звучал назидательно. - В четверг в театр отправимся. Премьерные показы нового спектакля прошли, и билеты стали доступнее. А именно по четвергам, пенсионерам скидка. Здорово?" Григорий лживо кивал.
На самом деле, ему хотелось жить без всякой программы, разрешая душе лениться вволю. Под настроение сканворды разгадывать (чтоб непременно ответы на последней странице), смотреть фильмы про войну на канале "Звезда" и подтрунивать над Настасьей, уважающей кулинарные шоу.
У Лидии Владимировны даже компьютера не было, а Григорий обожал разложить вечерком "косынку." Они и дачу-то с Настей продали, чтоб слово "надо" исчезло. Что говорить, уставать стали и желали жить без подгонялок.
И вот на тебе - напоролся на обязательные развлечения. Господи, как хорошо он жил до встречи с Лидией! Если бы ещё у Настюхи был рот зашит -он бы рай на земле знал. Кое-как прошло чуть больше месяца. Григорий Алексеевич похудел, стал молчалив. Как назло, ещё прикормленная им собака пропала!
"Григорий Алексеевич, прямо не знаю, как вам сказать - сын возвращается. Будет весьма неудобно, если вас он у меня застанет,"- с десятью признаками лживости в мимике, объявила Лидия Владимировна. "Если так - я уйду. В крайнем случае, поживу у знакомых,"- обрадовался освобождению Гриша.
А Лидия его уверила:"Да примет вас Настя, примет. Только сразу идите домой. Вот хоть прямо сейчас." Уже в дверях (сумки у ног) Григорий подмигнул Лиде:"А я ведь тебе поднадоел, Лидок, да?"
Вспыхнув от неожиданной фамильярности или от его догадливости, Лидия призналась:"Да, знаете, привыкла одна. Можно в любое время прилечь, помедитировать. А вас приходится развлекать и самой, как струнка быть."
"Я, если Настя примет, первым делом растянусь на диване - стареньком, но удобном. Включу какую-нибудь лабуду по телику и вздремну, с храпом!"- открылся Григорий Алексеевич. Старички друг на друга взглянули, захихикали и обнялись на прощание - в первый и последний раз.
Дойдя до подъезда, Григорий растерял всю свою храбрость и на скамейку напротив окна уселся - мёрзнуть. Пяти минут не прошло, окошко кухни распахнулось и родной голос прокричал:"Гриша, ты чего не заходишь? Мы заждались!"
"Мы?!" Кто -то из детей приехать сподобился? Значит, буря отложится!"- обрадовался виноватый супруг, и лёгким шагом в квартиру поднялся (третий этаж, и лифтом он не пользовался никогда).
Под "Мы" оказались жена Настя и белоснежная, с чёрным пятном на боку собака, пока ещё тощенькая, но весёлая. "Она у меня уж две недели живёт. Жужа зову, как в мультфильме," суетясь возле мужа, говорила Настасья. Вот так счастьице привалило! Гриша даже про диван позабыл. Уселся на пол и забавлялся с Жужей, как ребёнок.
"Я думала всё, потеряла тебя, а позавчерась Лида пришла, да всё, как есть обсказала,"- промолвила Настя. Григорий вспотел:"Что - всё?" "Про меня, про тебя, про нас с тобой. Разъяснение дала про характер мой. Сказала, что тоскуешь по мне, но боишься вернуться, и живёшь ты у неё, как квартирант. Иль не так было?"- в голосе женщины дрогнула нотка ревности.
"Абсолютно так. Я даже то и дело бродил под нашими окнами, в надежде тебя увидеть!" "Не ври, а ты! Собаку свою звал. Я видела - за шторами хоронилась,"- засмеялась жена - боевая подруга, родственная душа. Это ощущение вернулось к Григорию Алексеевичу и он был счастлив.
P.S. Григорий Алексеевич старинный приятель моего отчима и с женой его, Настей, моя мама общается. История ухода и возвращения "блудного" мужа, заварилась лет шесть назад. Сейчас всем намного больше лет, как и собаке Жуже, подобранной во дворе.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
#семейные отношения #истории из жизни, рассказы #старики #пожилой возраст
