В слободе Весело-Вознесенской до сих пор живёт крестьянин Василий Петрович Орленко, родившийся в 1797 году. Этот старик передаёт несколько эпизодов из жизни знаменитого атамана и рисует в своих рассказах некоторые чёрточки его деревенской жизни.
По окончании кампании двенадцатого года, возвратившись в тихий Дон, граф Иван Матвеевич Платов зажил вполне русским вельможей того времени. Резиденция его была на Мышкиной балке, недалеко от города Новочеркасска, а имения находились преимущественно в Миусском округе, в то время мало населённом. Главным из них была слобода Платово-Еланчикская (ныне Весёло-Вознесенская), расположенная на правом берегу Азовского моря. Граф, по рассказам старика Орленко, особенно любил её, как приморскую, часто приезжал сюда и в ней же пришлось окончить ему свою жизнь. Первой заботой графа о Еланчикском имении было сооружение церкви во имя святого Николая, постройкой которой он увековечил своё имя среди крестьян. Дом, в котором жил граф, во время приездов в слободу Еланчикскую, существует и теперь; он ничем не напоминает своего знаменитого хозяина, не отличается особенными размерами, без всяких украшений. В доме этом была часовня, богослужение в которой совершал отец Евфимий (фамилию его рассказчик не припомнит).
Платов вёл жизнь в деревне простую казачью: не имел у себя ни лакеев, ни горничных; в доме была единственная прислуга, которую он постоянно называл «бабкой»; поваров тоже не терпел. При съезде гостей, что бывало нередко, он призывал своего крестьянина, по фамилии Буланаго, и приказывал ему варить забродческий борщ, для угощения гостей, и ещё что-нибудь вроде саламаты. Вин вообще не «уважал»; любимым напитком его была водка. Кушанья на стол подавались всегда в деревянной посуде. Если атаману прискучал борщ бабки и Буланаго, он приказывал варить борщ деревенским бабам-крестьянкам. Один раз, призвав девять баб, граф велел, чтобы каждая сварила ему борщ без капусты и бураков. Из девяти, оказалось, по вкусу сварила только одна, которую он наградил, а остальных пристыдил и выгнал.
Для препровождения времени он ходил с гостями к реке Еланчику и приказывал ловить рыбу и раков. Тут же на берегу разводился огонь и варилось пойманное; гости садились вокруг котла и ели вместе с рыболовами. Любимый прохладительный напиток Платова был арьян. Для приготовления его кислое молоко клалось в небольшой бочонок, и мальчики катали этот бочонок безостановочно, пока приготовится арьян, а затем графу подавался стакан напитка. Платову нравилось смотреть, как дети катали бочонок.
Как старый русский хлебосол, он принимал гостей радушно, чистосердечно. Один раз, зимой, при съезде гостей, в погребе его повара-старухи не оказалось свежего бурака для борща. Немедленно граф призывает казака-драбанта и заставляет его ехать в слободу Кирсанову, привести свежий бурак, со строгим наказом, чтоб через три часа казак явился (расстояние 30 вёрст).
В другой раз во время бала, данного графом в Новочеркасске, он, желая потешить гостей, приказал заложить тройку лошадей и сделал поручение состоящему при нём адъютанту привезти «чабана». Через назначенное время является в залу чабан в высокой барашковой шапке, с кирлыгой в руках, подпоясанный поясом, на котором висели все чабанские атрибуты: нож, рожки с лекарством для овец, кожаный гаман с тютюном (кисет с табаком), огнивом и люлькой. Расспросив чабана о его стаде овец, атаман своеручно наливает ему стакан водки и приказывает проплясать. Чабан артистически протанцевал малороссийского казачка. Публика была в восторге. Потешив гостей, граф делает поручение тому же адъютанту отвезти чабана обратно.
Хозяйство у Платова велось первобытным способом. В степь, где производились полевые работы, граф ездил тройкой в экипаже, с приспособленным помещением для незатейливых съестных припасов. В степи лошади выпрягались, расстилалась простая полость, ставились кушанья и велась беседа с ″атаманом″ (так звал граф своего управляющего) о хозяйстве.
Во время послеобеденного отдыха граф, лёжа на полости, любил порассказать рабочим о боевой своей жизни, о французах, об удальстве казаков.
Платов любил находчивых людей и вот что, между прочим, рассказывает об этом старик Орленко.
Однажды в фруктовый сад графа забрался вор-казак; его поймали и с поличным представили к графу для расправы. Произошёл такой разговор:
– Ты был в саду?
– Был, ваше сиятельство.
– А знаешь, чей это сад?
– Знаю, ваше сиятельство.
– Как же ты осмелился пойти воровать?
– Виноват, ваше сиятельство, но не за то, что пошёл воровать, а за то, что попался…
– Молодец братец, сказал, немного подумав, Платов, – за то, что не струсил, вот тебе золотой, а за то, что поймался – дурак! Пошёл, да вперёд не попадайся!
Крестьян своих граф очень баловал; пользуясь этим, они делали немало безобразий. Тех, кто обижал его крестьян, Платов наказывал строго.
Последний приезд графа в слободу Еланчикскую, где он заболел и вскоре умер, памятен старику-рассказчику сечением пономаря. Было это так: в построенную графом церковь привезены были колокола. Граф по болезни не мог выходить из комнаты; но желая слышать звук колоколов, он приказал пономарю оттрезвонить. Звон показался Платову похожим на погребальный, почему он позвал пономаря и говорит ему:
– Дурак, не умеешь звонить!
Тот начал оправдываться, чем рассердил и без того раздражительного от болезни графа. Немедленно, по распоряжению графа, пономарь наказан был розгами. После ″секуции″ атаман даёт пономарю золотой и приказывает вперёд так не звонить.
Болезнь графа всё более и более усиливалась. Проболев недели две, Платов в первых числах января 1818 года скончался. Из предсмертных слов его памятны рассказчику: ″Как жаль, что я не был при освящении храма″ и ″как жаль, что давно видел дражайшего Монарха″.
Весть о смерти графа живо пронеслась по всему Дону. Тело покойного было везено до Мышкиной балки с почётным караулом из казаков, а оттуда было несено на руках до Новочеркасска, где и предано земле. Из ближайших родственников графа перед смертью его была только одна невестка, Мария Степановна, которой он и завещал Еланчикское имение. Скромный памятник её стоит с правой стороны алтаря церкви в слободе Весело-Вознесенской.
Иван Халитин
газета «Донская речь» № 48 от 1 мая 1890 года.
Навигатор ← Атаманы войска Донского
► Подборка "Слава Дона"
