Продолжаем увлекательное путешествие по семейным историях высшего света России конца девятнадцатого века. Аристократические семьи сотрясают скандалы, давая пищу для пересудов и в светских салонах, и в бульварных листках. Загадочная смерть Татьяны Юсуповой, убийство на дуэли ее племянника князя Николая, старшего сына красавицы Зинаиды Николаевны Юсуповой Сумароковой - Эльстон, а до этого морганатический брак самого императора Александра Второго.... Мезальянс все чаще входил в жизнь светского общества, ещё немного и рухнут вековые устои, дело стремительно идёт к революции.
Юсуповы и Барятинские, старинное дворянство, круто замешанное на несметных деньгах. Казалось бы, для этих людей нет невозможного, однако и они мучаются от несчастной любви и страдают от сословных предрассудков.
Безусловным чемпионом по числу нарушений великосветской этики была вовсе не семья Юсуповых, это были братья Барятинские, которые просто взорвали скучную жизнь светского общества своей любовью к актрисам. Совсем недавно брак с актрисой был табу для аристократа, отставка, высылка за границу, лишение содержания - лишь малая толика негативных последствий, которые грозили молодым аристократам как кара за любовь.
Кого-то, как Александра Барятинского, удавалось вернуть в лоно долга и приличий, разлучив с его пассией, певицей Линой Кавальери и женив на дочери любви обильного императора от второго брака.
А вот его младший брат, князь Владимир, решил пойти до конца.
Князь, которого назвали за красоту и утонченность фарфоровым, имел блестящее образование и головокружительные перспективы. Любимец светского общества, тяготел к литературе и театру, и баловался писательским трудом.
В 1896 году семью потряс скандал, стоивший многих седых волос его родителям - младший сын Владимир, пройдя развод и отлучение от семьи, сочетался законным браком с Лидией Борисовной Яворской, урождённой фон Гюбеннет, дочери киевского обер полицмейстера. Низкое происхождение невесты было не самым пикантным обстоятельством этого мезальянса, невеста успела побывать замужем и стать профессиональной актрисой.
Лидочка стала кошмаром семьи в девять лет, когда впервые вышла на сцену в любительском спектакле. Девочка почувствовала себя в центре всеобщего внимания, и решила в центре внимания провести всю жизнь. К ужасу родителей девочке пророчили большое будущее на сцене, несмотря на то, что она кричала, картинно заламывала руки и фальшивила. Наперекор семье Лидия вышла замуж, обрела независимость и начала штурмовать профессиональную сцену. Она не гнушалась ничем - лгала, лицемерила, интриговала. Девушка чувствовала, что актерство не даётся ей, и брала уроки мастерства, проявляя невиданное упорство и работоспособность, как учил великий театральный педагог Давыдов. Актер Комеди Франсез Франсуа Эден Го постарался найти у Лидии талант к комедии и водевилю и развить его. Лидия отправилась покорять столицу. Её игра, состоявшая из смеси мелодекламации, напыщенных жестов и крика, не произвела впечатления - в Александринку её не приняли.
Но Лидия имела одно удивительное качество - она представляла себя прославленной богатой актрисой, и двигалась к своей цели с непостижимым упорством в полнейшей уверенности достичь своих грез наяву.
Наконец в 1893 году, в Ревеле она нашла театральное товарищество Васильевой, где ей позволили дебютировать. Игра Яворской восторга не вызвала, но работоспособность Лидии, ее жажда славы и самоутверждения всеми правдами и неправдами позволили начинающей актрисе сыграть десяток ролей.
Слава об экстравагантной молодой актрисе побежала впереди неё, и тем летом Лидия дебютировала в театре Корша в Москве. Антрепренёр, говорящий тенором, как описывал его Чехов, понял, что получил в труппу настоящий бриллиант- Яворская вызывала раздражение своей напыщенностью и фальшью в игре, на сцене она выглядела как прачка, обвившаяся гирляндой - так писал о ней Чехов.
Но именно её экстравагантные наряды, эпатаж привлекали публику. Суворин описывал ее игру так: Яворская в Бале- маскараде умирала замечательно! Она встала на колени лицом к публике и поползла вперёд, ее груди при этом вываливались у нее из корсета.
Публика, привыкшая к скромным, даже сдержанным русским актрисам, была в восторге. Яворскую ненавидели и не могли отвести от нее взгляд!
Яворская бралась за все - трагедии, водевили, комедии, если бы она могла петь, она бы пела. Но петь она не могла. Её голос - её проблема и позор, она извлекала скрипучий звук как будто из трещины, которая становилась то уже, то расширялась, и актриса последовательно меняла звуки местами. Позже станет известна причина, почему голос Яворской был так некрасив - она страдала раком горла.
Яворская не сомневалась в собственной исключительности и не терпела возражений, надменно выражая свою многозначительность. Она умело распускала слухи о своих многочисленных романах.
Публика охотно верила, Яворская на сцене недостаток таланта заменяла показной бесстыдной чувственностью. По происхождению она была француженкой, да и уроки Эжена Го не прошли даром. Вся Москва знала о её связи с Коршем, ходил слушок о её любовной связи с Татьяной Щепкиной - Куперник, которая переводила для подруги французские пьесы.
Даже суровые критики признавали, что в сравнении с откровенной халтурой в русском репертуаре роли вертлявых жеманниц удаются Яворской лучше всего, и она неплохо подражала известным француженками Саре Бернар и Элеоноре Дузе.
В 1893 году под каток жаждущей славы Яворской попал Антон Павлович Чехов. Вряд ли Яворская осознавала масштаб личности Чехова, ей нужен был модный автор и пьесы с ролями, написанным специально для нее. Яворская принялась распространять слухи о романе с Чеховым, а верная Щепкина - Куперник вовсю напускала тумана вокруг их отношений.
Скорее всего, Чехов не устоял перед первобытным напором Яворской, но ее чары не затмили его трезвого взгляда на предмет: "Лидия Борисовна отличная актриса и чудесный человек, и я готов сжечь себя на костре, чтобы ей светлее было возвращаться домой после бенефиса, но на коленях умоляю - позвольте мне не участвовать....." Чехов писал это, отказываясь участвовать в приношении после бенефиса.
Яворская так и не дождалась своей пьесы от самого популярного автора, зато друзья Чехова заговорили о свадьбе.
Лика Мизинова просила уточнить день свадьбы, собираясь устроить скандал во время венчания.
Чехов отвечал друзьям без раздражения - извольте, я готов жениться, но достаньте мне такую жену, чтобы я видел её как луну, не каждый день!
Чехов так и не написав для Лидии Борисовны ни одной пьесы, использовал образ Яворской, как предполагают исследователи его творчества, в пьесе "Чайка". Аркадина, тщеславная и самовлюблённая, одержимая жаждой славы и богатства, провинциальная звезда, капризная, крикливая, любящая подарки и подношения, центр своей вселенной. Прелестный рассказ "Ариадна", который читается на одном дыхании, написан про Яворскую - женщина-змея, которую или ненавидят, или любят, живёт в мире фантазий о славе и богатстве, и даже не сомневается, что только этого она заслуживает и печатает чугунные шаги навстречу своей неотвратимой мечте.
И Чехов передал Яворскую Суворину, который собирался открыть свой театр в Петербурге, сопровождая рекомендациями о том, что она интеллигента, порядочно одевается и бывает иногда умна. И посоветовал непременно посмотреть её в пьесе "Мадаи Сен - Жен".
Пьеса о прачке, соблазнившей Наполеона и ставшей герцогиней, была знаковой в карьере Яворской. Сен - Жен, развязная, бесцеремонная - дословный перевод - Лидии и играть ничего не надо. Имя стало нарицательным, настолько популярна была пьеса и ее героиня, и шагнуло со сцены на пачки папирос, портьерные ткани и бомбоньерки с карамелью.
Суворин ознакомился с ее дарованием во время гастролей театра Корша в Петербурге, и написал Чехову: "Яворская однообразна до безобразия, как будто давится словами." Противное контральто Яворской однако получило приглашение в труппу Суворина.
Умница критик к атакам Яворской был готов и отражал их ледяным душем.
- Мои поклонники готовы застрелиться, если я не отвечу на их любовь!
- А вы им скажите - стреляйтесь! Уверяю вас, желающих не найдется.
И обрывал её рассказы о страстной любви к ней Ростана, своего парижского знакомого, который говорил о ней одни гадости.
Умница Чехов как в воду смотрел - Яворская как и Ариадна в его рассказе мечтала о муже - аристократе. Через год после расставания с писателем Лидия- Ариадна вышла замуж. Брак произвел эффект ядерного взрыва. Суворин написал: "Яворская женила на себе князя Барятинского. Она старше и не любит его, и если не родит от него, долго они не уживутся".
Князя Барятинского впору было пожалеть, если бы он только знал о жене хоть десятую долю того, что знали о ней все....
Но князь, казалось, был ослепительно счастлив, наперекор мнению семьи, света и императора. Его литературный талант раскрылся в полной мере, он безостановочно писал пьесы для супруги и Нового театра, который они открыли в Петербурге.
А Яворская, ставшая наконец неоспоримой звездой на российском театральном небосводе, упорно продолжала путь вверх, ссорясь с актерами и скандаля со зрителями. Надменность и гонор в управлении театром качества неудобные, и с каждой новой пьесой Яворская разрушала ранее достигнутое.
Попытка получить чеховскую "Чайку", которую ранее в штыки приняла раздражённая хозяйкой труппа, с треском провалилась - обиженный Чехов отдал пьесу Художественному театру.
Яворская все же сыграла Машу в "Трёх сестрах" и Аркадину, но критики признавали - каждый ее новый шаг к славе и самопровозглашенному господству приближал ее к краху. Критики писали - Яворская прохохотала весь второй акт, зрители взялись за бинокли, неужели Вершинин ее щекочет?
Князь Барятинский наконец узнал свою жену в полной мере - бесчисленные измены, тщеславие и самовлюбленность наконец начали раздражать потомка древнего рода. В 1916 году брак между князем Владимиром Владимировичем Барятинским и Лидией Борисовной Яворской был аннулирован Синодом.
Лидия сдаваться не собиралась и начала жаловаться. Ее последняя жалоба была направлена во Временное правительство. Она боролась за свой брак, но безуспешно. В 1920 вышла замуж за английского аристократа и вскоре скончалась от рака горла.
А князь Владимир прославился как драматург и публицист, много писал, эмигрировав в Берлин, повторно женился и был счастлив с Ольгой Берестовской и двумя их детьми.
А Лидия Яворская вошла в плеяду самых ярких звезд русского театра на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Слава, которую она сочинила о себе, пережила её и закрепилась, как истина. И все забыли, что её безудержное желание быть центром вселенной с каждым шагом приближали её к разбитому корыту.
Однако стоит признать, что последнее поколение блестящих князей Барятинских вошло в историю главным образом благодаря их знаменитым мезальянсам. Кто бы помнил двух милых молодых людей, если бы не их знаменитые женщины?
Ссылки по тексту:
