В ночь с 24 на 25 апреля 1944 года. Небо над Мюнхеном, Avro «Lancaster» 83-ей эскадрильи RAF.
— Лейтенант, открыть бомбовый отсек!
Бомбардир вылез из-за спарки и встал у пульта управления. Движимые поршнями, створки бомболюка раскрылись. Бомбардир припал к прицелу.
— Левее, левее, левее... Устойчиво, устойчиво, устойчиво... Бомбы пошли.
«Блокбастер» массой в 4000 фунтов и несколько десятков зажигалок сорвались с держателей и устремились к земле...
…
Эрнст Штромер фон Райхенбах родился 12 июня 1870 года в семье барона, мэра Нюрнберга. Род Штромера имел замок в собственности и известных предков из числа нюрнбергской знати с 14 века. Мальчик с детства мечтал стать палеонтологом (видимо, сказалось тлетворное влияние Жюля Верна), и так как и средств, и желания Штромеру было не занимать, по окончании гимназии в Нюрнберге он в 1893 году едет изучать геологию и палеонтологию в Мюнхен под руководством Карла Циттеля. В 1895 году Эрнст защищает докторскую диссертацию на тему «Геология немецких охраняемых районов Африки», но через два года заболевает и вынужден прервать обучение. Возобновив его в 1899 году, он начинает изучать остатки носорогов из коллекции Королевского музея естественной истории в Нидерландах. Написав осенью 1901 года работу «Позвонки наземных хищников» и, став бакалавром, Эрнст, вдохновленный результатами недавних многочисленных африканских экспедиций, едет в Египет.
В Египте Эрнст Штромер знакомится с Рихардом Маркграфом, человеком тяжёлой, но удивительной судьбы. Родился он в Судетах в чешском шахтерском городке Пржисечнице в 1869 году. Городок тот славился не только своим горным ремеслом, но и многочисленными музыкальными группами, путешествовавшими по Европе и Америке. Отец Рихарда, Йозеф, был тромбонистом, и каждый из членов семьи Маркграфов владел хотя бы одним инструментом. Освоив скрипку и фортепиано, в 1885 году юноша вступил в музыкальную группу Морица Зигля. В 1897 году, во время гастролей в Египте, группа бросает Рихарда, без гроша в кармане и больного. Вероятно, Маркграф в пути заразился респираторной инфекцией, о чем говорят заметки нескольких путешественников. Через несколько месяцев у одной из участниц ансамбля от него родится дочь Леопольдина. Её мать умерла при родах, и о ней нам практически ничего не известно.
Жизнь Маркграфа изменил случай: в этом же году он встретил немецкого палеонтолога Эберхарда Фрааса, искавшего переводчика. Так как музыкант отлично владел арабским и немецким, то Эберхард предложил ему присоединиться к экспедиции в горы Мокаттам, на что Рихард ответил согласием. Там Фраас обнаружил энтузиазм и талант своего спутника к поиску окаменелостей и, обучив его технике извлечения их из пород, нанял его в качестве постоянного сборщика находок в Египте, обеспечив скромным, но стабильным заработком.
У Маркграфа со Штромером складываются теплые дружеские отношения, и Рихард будет сопровождать Эрнста в экспедициях 1901/1902, 1903/1904 и 1910/1911 годов. Маркграф работал не только с немцами: в 1907 он выступал в роли проводника и переводчика в американской экспедиции знаменитых палеонтологов Генри Осборна и Уолтера Грейнджера, из записей которых мы и знаем те немногие подробности жизни Рихарда. После этой экспедиции у него получается воссоединиться с дочерью, ласково называемой Штромером «Польди», с которой Маркграф больше не расставался и которая помогала ему в работе.
За вклад в развитие науки Рихард Маркграф получает серебряные медали от Баварской академии наук и вюртембергской Короны, а немецкие учёные-палеонтологи уникальные окаменелости, по которым будут описываться новые рода китов, рыб, приматов и динозавров в течение более чем десяти лет.
В ноябре 1910 года Штромер, уже доцент Мюнхенского университета, вновь приезжает в Египет и отправляется в Северо-Западную часть Ливийской пустыни на поиски первых приматов. Поначалу его преследовали неудачи: в декабре, находясь в Вади-эль-Натруне, не найдя ничего, кроме бесконечных акульих зубов и кусков черепашьих панцирей, он возвращается в Каир ни с чем. Вскоре после этого Маркграф, которому было поручено продолжить поиски, находит череп мелкого примата, которого Штромер назвал в честь нашедшего — Libypithecus markgrafi.
Но болезнь Рихарда вновь даёт о себе знать, и он вынужден остаться в Каире. Штромер срочно ищет переводчика и, спустя время, находит его. И всё же неприятности на этом не закончились — караван был вынужден задержаться ещё на несколько дней из-за жадности проводника, поскупившегося на корм для верблюдов. Зимой воздух пустыни охлаждался настолько, что Штромер был вынужден идти пешком, чтобы согреться. По прибытии на будущее местонахождение Бахария пошёл дождь, через день поднялась песчаная буря, и участники экспедиции были вынуждены оставаться в палатках ещё двое суток. Однако полоса неудач окончилась, и через несколько дней Штромер находит огромные кости: три позвонка с остистыми отростками длиной до полутора метров. Порезав москитную сетку на лоскуты и пропитав их смесью муки и воды (т.н. «пирог»), он обмотал ими изъятые кости и вернулся в Каир. Передав координаты Рихарду, он уехал в Германию.
В 1912 году Маркграф начал изымать скелет из пород и смог извлечь фрагмент верхней челюсти, девятнадцать зубов, два шейных позвонка, семь спинных, три крестцовых и один хвостовой позвонок с несколькими рёбрами. Этот скелет оставался самым полным найденным скелетом рода Spinosaurus вплоть до 2013 года, а кости спинозавров не находили после раскопок Рихарда более 60 лет.
Достав скелет и отправив его в Мюнхен, Рихард вернулся к исследованиям. По воспоминаниям Эрнста, он был «влюблен» в пустыню и подолгу пропадал в ней, вызывая беспокойство друзей. Но наступил 1914 год, началась война. Скелет спинозавра успел добраться до Штромера, однако остальные ящики с остатками будущих бахариазавра, кархародонтозавра и египтозавра, предназначенные для отправки в Германию, британская администрация арестовала. Рихард был вынужден перебиваться с хлеба на воду в деревушке неподалёку от Каира, где и скончался в полной нищете в 1916 году. Вероятно, это произошло из-за очередного обострения болезни, и он просто не мог работать.
Узнав о смерти друга, Эрнст написал некролог «Рихард Маркграф и его значение для палеонтологии позвоночных Египта». Штромер получил остатки, найденные Маркграфом, только в 1922 году. Судя по их плачевному состоянию, британцы вскрыли ящики в поисках сведений, которые могли быть полезны германской разведке, но, окончив осмотр, не смогли упаковать окаменелости должным образом, из-за чего Штромер потратил несколько лет на склеивание фрагментов. Закончив его в начале 30-х, он смог описать ещё три рода: кархародонтозавра, гигантского хищного теропода-карнозавра, египтозавра, завропода-титанозавра, и бахариазавра, восьмиметрового цератозавра. Все находки помещаются в музей Старой Академии в Мюнхене.
В личной жизни Штромер был таким же, как и в общественной — романтиком: в декабре 1910 года, в перерыве между поездками, он встретился с британскими и немецкими друзьями в Каире, где и познакомился с Иоганном Реннебаумом, нюрнбергским архитектором и археологом, жившем в Каире, и его дочерью, Элизой, родившейся там в 1886 году. Он влюбился, и несколько раз его видели с ней, прогуливающимся по улочкам. Они начали переписываться, и в 1920 году Штромер женится на Элизабет. У них рождается трое сыновей: Ульман, Герхарт и Вольфганг.
В 1921 году Штромер становится почётным профессором Мюнхенского университета. С приходом к власти нацистов отношения между руководящим звеном и Штромером натягиваются. Он отказывается вступать в НСДАП и продолжает поддерживать связь с еврейскими коллегами. Вдобавок Эрнст был ярым сторонником теории африканского происхождения человека, что никак не укладывалось в идею арийской расы. Несмотря на подобные выходки, его происхождение давало ему некоторый иммунитет, и нацисты до какого-то момента не трогали Штромера. Но с началом ВОв все его сыновья были отправлены на передовую, на Восточный фронт. Ульман и Герхарт погибли, а Вольфганг попал в советский плен и вернулся домой в 1950 году.
С началом регулярных налётов союзной авиации Штромер забил тревогу. Кураторы музеев изобразительного искусства и науки по всей Германии вывозили экспонаты в пещеры и соляные копи. Во время многочисленных попыток спасти коллекцию Эрнст каждый раз встречал противодействие в лице директора музея, убежденного нациста Ганса Крига, отказывающегося его слушать. Днем 24 апреля силы USAAF в составе более семисот В-17 и В-24 с прикрытием в виде восьмисот истребителей среди бела дня совершили налёт на Мюнхен, но здание Академии серьезных повреждений не получило. Однако во время второго налёта, воплощение в жизнь которого легло на плечи двухсот тридцати «Ланкастеров», один из бомбардировщиков накрыл музей бомбовым ударом. Согласно тактике бомбардировочной авиации союзников, сверхтяжелая бомба должна была вызвать ударную волну, выбивающую стекла для поступления свежего воздуха в помещения, подожжённые зажигательными бомбами. Именно это и произошло с музеем Старой Академии: в ночь с 24 на 25 апреля 1944 года он сгорел до тла, а вместе с ним и все уникальные образцы. Следствие этого можно было наблюдать в палеонтологии до начала 90-х — ведь от типового экземпляра, найденного Штромером, остались лишь рисунки, и изучить окаменелости заново не представлялось возможным.
Штромер скончался 18 декабря 1952 года в возрасте 81 года.
ЭПИЛОГ
Леопольдина вышла замуж за британского офицера и уехала в Сидней. Вольфганг Штромер стал доктором в области экономики и профессором Берлинского университета. В 1995 году он нашёл фотографии голотипа спинозавра, уничтоженного во время бомбардировки, и передал их учёным. Это, в совокупности с находками 2013-2014 годов, позволило реконструировать утерянный скелет и собрать фрагментарную мозаику в такое прекрасное животное:
Автор - Глеб Щербаков
