Народ толпился у сельсовета. Председатель, дрожащими руками выставил репродуктор в окно и, сняв фуражку, протер ею лицо.
...сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое... - доносилось из охрипшего репродуктора.
Бабы стояли прикрыв ладонями рты. Кто-то тихонечко причитал. Кто-то всхлипывал и охал. Мужики стояли понурив головы. В глазах застыл страх.
- Не пущу! - закричала Мария - не пущу! И обхватив руками мужнину шею, повисла на нём плетью.
Спустя неделю всех мужиков с деревни, забрали на фронт. Остались одни бабы, дети, да старики.
Жизнь была тихой, словно и не было никакой войны и только новости с передовой напоминали о нынешнем положении. Левитан бодро и обнадеживающе вещал, что враг не пройдёт, наши наступают и победа обязательно будет за нами. Люди верили в победу. Верили, что совсем скоро их мужья, отцы и сыновья вернутся домой и всё станет по-прежнему.
Прошел год. За это время Мария получила от Михаила всего три письма. Что писал батька в письмах, Глашка не знала. Мамка с бабкой читали отцова письма украдкой. Читали и плакали. То ли от радости, то ли от жалости, а может и от того и от другого. Глашка же просто ждала батю домой, да поскорее.
- Жив, и Слава Богу! - перекрестив лоб, приговаривала бабка Анна и гладила мамку по спине - ты Мария, молись крепше и верь... глядишь, скоро всё и закончится - задумчиво кивала она.
А поутру в дверь постучали. Мамка глянула в окно и, наспех вытерев руки о рушник, выбежала в сени.
- Господи, помилуй! - словно что-то почуяв, прошептала бабка Анна и отвернувшись к образам, затвердила Иисусову.
Глашке стало не по себе. Мамка в сенях закричала. Бабка вздрогнула и замерла. Дверь скрипнув отворилась и Мария держась за сердце, едва переступив порог, рухнула на пол. В руке у нее было письмо от отца и похоронка.
Похоронки тогда стучались, почитай, в каждый дом и вскоре уже не осталось на деревне ни одной семьи, где бы война не забрала кого-то из близких. Конца и края не было этой проклятущей войне. Голос Левитана уже не был таким обнадеживающим. Госпиталя были переполнены. В деревню стали свозить раненых. Фронт нужно было кормить. Под расписки начали забирать скотину, мол, после войны вернут. Не вернули.
Бабка Анна, едва пережив гибель сына, лишилась ещё и кормилицы. До самого сельсовета, запинаясь и падая, она бежала за своей коровой, словно чуя, какая участь ждёт ее Дочку. Корова для нее была не просто кормилицей, она значила для нее гораздо больше.
Приходилось отдавать и часть урожая. Чем-то нужно было кормить и раненых. К концу войны стало совсем голодно. Хлеба не было. Мамка пекла колобушки из семян щавеля. Колобушки были черные и горькие, совсем не вкусные. Но голод, как говорится, не тётка...
После холодной и голодной зимы пришла долгожданная весна. Весна сорок пятого. Пустую похлебку из щанины, сменили пустые щи из щавеля, которого в огороде было полным-полно. Пошли первые опята.
"Еще чуть-чуть и пойдут ягоды" - мечтала Глашка.
С передовой день за днем приходили радостные вести. Все уже чувствовали и ждали... Ждали победу.
9 мая 1945 года все от мала до велика, затаив дыхание прильнули к приемникам и репродукторам.
.. Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена... - торжественно объявил Левитан.
Люди плакали и обнимались. Чувство радости вперемешку с чувством утраты и скорби по родным, не дожившим до этого дня, переполняли их сердца. Сколько горя пришлось пережить и сколько ещё предстояло. В послевоенное время Глашкиной семье, да и не только им, многим, тоже пришлось нелегко.
Война закончилась, а ее отголоски слышались еще долго. Раненые все прибывали и прибывали. Размещать их было уже негде. Решено было возвести пристройку к сельсовету. Мужиков в деревне было раз-два, и обчёлся, вся надежа была на женщин, да детей постарше. Желающим посодействовать в стройке, пообещали сухпаек - банку консервы, да немного крупы. Мария тут же вызвалась, а Глашке не было четырнадцати, её не брали... мала еще.
А нужно было как-то выживать...
Бабка Анна смекнула, а Мария прихватив метрику дочери, поспешила в сельсовет.
_____________________
Уникальность текста зафиксирован на сайте text.ru
