Заметки о выставке «Мстислав Добужинский; Странник»: живопись и графика из частного собрания в Музее дома русского зарубежья имени Александра Солженицына
Автор: Галина Мумрикова
О театральных постановках Добужинского написано достаточно много, так же как и о преподавательской деятельности. Например, в 1929 году он получил приглашение из Министерства культуры Каунаса занять пост профессора в Художественной школе, где получил сразу две мастерские – графическую и декоративного оформления. Однако прошло чуть больше года, и художнику начали чинить козни то ли из зависти, то ли еще по какой причине. Но Добужинский не унывал, активно переписывался с театральными деятелями, оформлял спектакли в литовских театрах. И все же весной 1935 года, когда Каунасский театр оперы и балета поехал на гастроли по Европе, Добужинский примкнул к труппе театра.
Так он оказался в Лондоне. И весьма удачно. Оформленные им спектакли имели у англичан грандиозный успех. И город ему, видимо, тоже нравился. Появляется ряд зарисовок Лондона, его известных и малоизвестных уголков. Они очень лиричны. Неважно что – важно – как. Вид на Темзу, написанный в 1937-м, и сейчас практически такой же, равно как и Тауэрский мост. Или добротный Кенсингтон, который с годами успел лишь заматереть и стать самым элитным районом столицы Туманного Альбтона. Если в первой поездке город, видимо, несколько подавлял художника, то Лондон 1930-х уютный и более родной с его виадуками, велосипедистами, мостами, цирком Шапито в Грин парке. Добужинский находит такие ракурсы, которых больше, пожалуй, ни у кого и не найдешь. Одна церковь чего стоит! Типичная старая Англия, которая не выпячивает свою традиционную монументальность, а, напротив, прячется за деревьями и маленькими оградками. Наверное, Добужинский любил Лондон, и жизнь в нем была не самым худшим периодом в его судьбе.
Чего нельзя сказать об Америке, в которой ему волею судьбы пришлось умереть. В которой он не прижился, не умея «крутить нужные знакомства», не приняв американский образ жизни, практичный, прагматичный, неприемлемый для такого художника. Предыстория отъезда была такова: в 1938-м Михаил Александрович Чехов, который руководил театром в Англии, пригласил художника на постановку «Бесов». Но началась война, театр переехал в Америку, и Добужинский тоже поехал за океан вместе с семьей. Его творческая жизнь продолжилась и в Америке, но связана она была с Россией, с русской культурой. С Родиной. Это однозначно.
И все же интересно взглянуть на рисунки тех 1940-х, трагических для России и вроде бы спокойных для художника. Он по-прежнему находит уголки, в которые не заглядывают заокеанские пейзажисты ни в Бостоне, ни в Сан-Франциско, ни в Нью-Йорке. Так появляется морской утес и некий сад мисс Брайтон. И спокойный (типичный до мозга костей) натюрморт на камине. Прошло 80 лет, а камин все тот же. Добужинский умел схватывать типичное, простое. Вот прямо по Горькому: типические характеры в типических обстоятельствах. Добужинский был реалист в самом лучшем понимании этого слова и его свойства. Один тонкий штрих, один яркий мазок – и все сказано: что, где, когда. Навсегда.
Он наезжал все время в Европу. Скучал по ней. Любовался Неаполем, например, оставив чудные зарисовки, маленькие, изящные. Рисовал и поздравительные открытки к Рождеству, Новому году. Он любил Европу, оставаясь мыслями в России и изучая ее настоящее и прошлое всю жизнь. Оставил свои воспоминания, которые отражают суть времени и его самого в нем. Он все оставил и остался с нами.
#искусство#изобразительное искусство#
живопись#выставки#дом русского зарубежья#
мстислав добужинский#графика#
