На этом канале я решила реанимировать свой репортаж из детдома. 13 лет назад, будучи корреспондентом "Известий," мне удалось инкогнито устроиться уборщицей в один из московских коррекционных детдомов, чтобы написать репортаж изнутри.
За три недели работы у меня получилось собрать материал, который не впихнешь в один текст. Я разбила репортаж на три части. Сегодня публикую первую часть, в которой расскажу о том, насколько сложно было устроиться в детдом, о первых впечатлениях и обращении с детьми.
Обзванивая столичные детдома, я выслушивала одно и то же: "Нет, сотрудники нам не нужны. Ну, разве что летом, на подмену". Но и в свой детдом я попала не сразу.
Недели три ежедневных звонков директору Любови Ивановне, и наконец долгожданное: "Приезжай завтра к 9 утра!"
- Маш, а ты чем там будешь заниматься? - спрашивали коллеги.
- Полы драить, скорее всего...
- А уборщиц к детям допускают? Может, толком ничего и не увидишь. О чем тогда писать? - сомневались в редакции.
Сомневалась поначалу и я...
Понедельник. День первый
- Маш, что-то мне кажется, работать ты не любишь, - говорит мне с порога директор. - Я в людях разбираюсь... Ну, посмотрим. Сиди, жди.
Жду. За воротами детского дома суета: женщины с девочками перекрикиваются: "Платья взяли?", "Декорации загрузили?"
- На концерт едут выступать, - говорит мне директор. - Мои хореографы, кстати, хотели на тебя посмотреть. Ты танцевать умеешь?
- Умею! - отвечаю не медля, а про себя думаю: "Танцовщицей, что ли, возьмут..."
Любовь Ивановна все никак не может мною заняться - беспрерывные звонки. Нужно купить ветки сирени для танца, а во 2-й группе сломался стол, а еще школьники собираются устроить для детдомовцев концерт...
- Вера, купи 30 пар чешек, 20 пальто и 20 платьев, - директор раздает указания по телефону. - Да, милая, и смотри, платья купи посимпатичнее!.. Ну, рассказывай!
Я рассказываю свою легенду: "После школы нигде не работала. По семейным обстоятельствам последние два года прожила в Киеве. Собираюсь поступать в педагогический".
Показываю паспорт и школьный аттестат. Директор говорит, что "с таким образованием" даже младшим воспитателем меня взять не может и спрашивает: "Тряпкой махать умеешь?"
Любовь Ивановна достает калькулятор, что-то высчитывает и показывает цифры на экране: "9500". Моя зарплата.
Выдохнув, отправляюсь в медицинский кабинет - брать направление для получения медкнижки. Медсестра говорит, что в обычной поликлинике медкнижку оформлять долго. Называет место, где за 1200 рублей все анализы делают за один день.
"Что, взяли и даже фамилию твою в Яндексе не забили? Фантастика!" - удивлялись вечером в редакции.
Среда. День третий
Анализы сданы. Медкнижка на руках. Можно приступать к работе. В гостевой комнате на первом этаже - она же раздевалка для уборщиц - кастелянша Нонна Алексеевна выдает мне голубой фартук с рюшами.
- Вот умора, неправильно завязала, - смеется она и помогает правильно надеть фартук. - А ты переобувку взяла с собой? Ну что ж ты!
Мне предстоит вымыть два этажа и лестницы. Только приступаю, как слышу сзади голос кастелянши: "Отбой! Иди, помогай в музыкальном зале, там малярша стены красит!"
- Машулька, мой хороший! - малярша Соня из тех женщин, которые приторно-ласковы со всеми подряд. - Знакомься: это Вова, охранник.
Вова (для меня он скорее дядя Вова) приносит стремянку: "Шторы снимешь?". Балансируя на лестнице, начинаю догадываться, что уборщица в этом детдоме - не только поломойка. Потом разбираю шкаф: игрушечные баяны, бубны. После начинаю мыть полы.
- Нет, ты неправильно моешь, - мимо проходит Любовь Ивановна. - Сначала полностью влажной, потом сухой...
Протираю и параллельно тайком отправляю эсэмэски в редакцию:
"Вымыла весь второй этаж. К детям пока не допускают".
Получаю ответ: "Жди. С фотоаппаратом не светись. Надо хотя бы неделю продержаться!".
Тут в коридоре появляются дети - вернулись с концерта. На некоторых девочках просто лица нет.
"Что такие грустные? А, Аня?" - спрашивает Любовь Ивановна.
Оказалось, что Аню и еще двух девчонок укачало на обратном пути и стошнило прямо в детдомовской "Газели". Директор распоряжается, чтобы вымыли машину. К счастью, это задание достается не мне. С еще одной уборщицей - Лерой - нас своим ходом отправляют в Долгопрудный. Из ателье нужно забрать танцевальные костюмы.
"Уборщица - курьер?!"
- Еще и танцовщица! - вздыхает Лера. - На все руки от скуки!
Из ателье мы забираем десяток взрослых и детских платьев. Навьюченные объемными пакетами, еле залезаем в маршрутку на Москву. До детского дома добираемся уже глубоким вечером, не чувствуя ног: Лера от танцев, я от непривычного физического труда. И такое за 9500 рублей в месяц?!
Воскресенье. День седьмой
В моем коррекционном детдоме - около 50 детей от трех до семи лет с диагнозами умственная отсталость и задержка психического развития (ЗПР). Тут и сироты, и те, у кого родителей лишили родительских прав, и те, кого родственники просто сдали, испугавшись вердикта врачей. Изначально мне представлялось что-то совсем грустное: больные, тяжело управляемые дети... Но, прожив с детьми уже неделю, могу сказать: за редким исключением неспециалисту отличить ребенка из этого детского дома от здорового невозможно.
Воскресенье - день посещений. Утром захожу в гостевую, чтобы переодеться в рабочую одежду, но не тут-то было. За маленькими столиками уже сидят дети со своими "гостями". Сережка из 5-й группы сидит с какой-то женщиной и вертит в руках самолет-конструктор.
- Мам, а можно я его разберу?
- Слушай, я так долго для тебя его собирала, но если хочешь...
Сразу догадываюсь, что женщина, которую Сережа называет мамой, и есть та врач из больницы, о которой мне рассказывала кастелянша Нонна Алексеевна. Год назад Сережа лежал в больнице с грыжей. Лечащий врач к нему очень привязалась и навещает мальчика теперь каждые выходные. Сережка зовет ее своей мамой... Она не против.
К сестрам Ане и Валюше приехали бабушка с дедушкой. Девчонки примеряют какие-то колечки, Аня рассказывает про концерт, как она будет "жемчужинкой". Но "бабушкой" и "дедушкой" девочки стариков не называют...
Заглядываю чуть позже: рядом с Ариной из первой группы - пожилой седовласый мужчина.
- Не помешаю?
- А мы гуляли, - тут же рассказывает Арина.
- Здорово! А это твой дедушка?
- Папа, - отвечает мужчина.
"А вот за этим столом мы с папой кушали...", "а вот сколько он мне подарков принес..." - Арина гордится тем, что к ней приехал отец.
После обеда убираюсь на кухне. Директор сама таскает ящики с фруктами, распределяет по группам. Велит мне помыть виноград:
- Пусть детки порадуются!
- Любовь Иванна, а мужчина, который сейчас к Арине приходил, его родительских прав лишили? - спрашиваю, пользуясь случаем.
- Помнится, он ее просто сдал... Ты ела сегодня? - Любовь Ивановна, не дождавшись ответа, сует мне в фартук три мандарина. - Потом достает из кармана две шоколадки. - Держи, и Вовочке (охраннику, авт.) одну передай!
Собираюсь уходить. Дядя Вова изучает паспорт молодой девушки.
- Я мама Кати Смолиной, - говорит та.
Девушка отправляется в гостевую. Там на столе раскладывает набор цветных карандашей, краски, достает бумагу. Она ждет дочку, отрешенно разглядывая стену. Комната наполнилась запахом ее духов. Она красива, стильно одета. Мулатка Катя, несмотря на свою смуглость, очень на нее похожа - такие же крупные глаза, очень длинные ресницы.
Наша "шоколадка" в длинном зеленом платье на бегу открывает дверь гостевой:
- Мама!
За дверью не слышно нежностей. "Как дела? Как здоровье?" - мама Кати. А она: "Все хорошо, выздоровела". Потом - как в фильме "Мачеха": "Вот тебе краски", "Вот тебе альбом".
За неделю я уже освоилась на новом месте и знаю почти все обо всех сотрудниках. Директриса Любовь Ивановна строга и вездесуща - умудряется контролировать все, что происходит на кухне, в группах, в музыкальном зале, костюмерной.
Дети ее обожают. "Здравствуйте, Любовь Иванна! Мы вас любим", - убираясь, не раз такое слышала. А она им: "Я вас тоже. Антон, как тебе новые сапожки?", "Костя, жди сегодня от меня гостинец!".
Вместе с Любовью Ивановной в детдоме работает ее муж. Он отвечает за ремонтные и плотницкие дела, с удовольствием подчиняясь волевой жене. Их семейная пара здесь не единственная. Дородная повариха Татьяна Васильевна - благоверная охранника дяди Вовы. Супруги приехали из Ивановской области, и уже шесть лет работают и живут в этом детдоме. Оттуда же моя напарница - 35-летняя уборщица Лера. В Москве она снимает комнату, а дома остались мать с сыном.
Кастелянша Нонна Алексеевна тоже живет в детдоме. Она из Владимирской области. У сына своя семья, внук уже взрослый парень, пока есть силы, она зарабатывает в Москве.
"Да на нас - иногородних - вся Москва держится!" - любит повторять молоденькая воспитательница Зоя из 3-й группы, приехавшая в Москву из Саратова.
Пожилая воспитательница из 4-ой группы, Нина Михайловна. с детьми общается очень ласково. А вот детям из 1-й группы не повезло. Их воспитательницу, Елену Владимировну, грузную женщину с колючим взглядом, все зовут Крикуньей. Целыми днями она без удержу орет на своих детей, от нее попадает нянечкам и другим воспитательницам. В детдоме Крикунью недолюбливают все.
Но самые жуткие персонажи - Ангелина с Инной, хореографы из танцевального ансамбля детдома. Свои обиды от нереализованных амбиций эти бальзаковские дамы с лихвой выплескивают на детей.
Вторник. День девятый
Снова мою полы под вальс из "Моего ласкового и нежного зверя". В музыкальном зале хореографы опять репетируют - завтра концерт. Ангелина замечает меня.
- Маш, ты занята? Нам одного человека не хватает для танца...
Уборщица, она же танцовщица, Лера сегодня пораньше отпросилась. Делать нечего - ставлю ведро, встаю в "строй". Никто ничего не объясняет, поэтому со спокойной совестью сбиваю все их "линейные построения" и композиции. Потом приводят девочек - начинается репетиция танца "жемчужин". Девчонки такие хорошенькие: в розовых платьях, бежевых чешках. Мулатка Катя, Аня, Василиса, Танька "Золотая рыбка". Сначала выход девочек. Они танцуют не совсем синхронно, зато очень трогательно - старательно выполняют поворотики и всякие па. Хореограф Ангелина недовольна.
- Вы что, спите? Работать, я сказала! - орет она.
Ей вторит Инна: "Аня, тебе вчера перехвалили, что ли? Я тебе сейчас устрою!".
Потом выходят взрослые тетеньки, в числе которых теперь и я. Мы выносим белый купол из парашютного шелка, делаем что-то вроде волн, каких-то перебежек. Далее следуют хитрые движения с куском ткани - пока он, как парус, поднимается вверх, дети должны успеть потанцевать под ним и выбежать наружу.
Хореографы злятся - девочки делают все очень медленно. Тут же находят самых крайних, из-за которых вся заминка. Ею оказывается мулаточка.
- Ты куда бежишь, чунга-чанга? - Ангелина кричит на Катю. Ее черные глаза еще больше темнеют от злости. - Я сейчас до твоих хвостиков доберусь, дрянь такая, ты у меня попляшешь!
Все заново. Девочки стараются, но...
- Катя, ты меня не поняла? А ну, иди сюда, я сказала. И не надо мне тут твоих слез! Хватит реветь!
Мулатка выставляет вперед свои ручки и пятится от надвигающейся Ангелины.
- Ты мне руки свои не выставляй! - Ангелина тянет девочку за хвостик. Я тебе хвосты вообще отрежу, если не будешь танцевать нормально!
Смотрю на других воспитательниц. Вижу, что переживают. Но молчат. В перерыве логопед Света подходит к девочкам: целует, что-то шепчет на ухо Кате.
Каторга продолжается. На это раз под огонь попадает Аня.
- Ты как танцуешь безобразно? - Ангелинин запал злости выплескивается на нее. - Ты смотришься как те придурочные (она кивает в сторону Жени, Дианы и других девочек). Вы что, офонарели, что ли?
Дети, как загнанные, зверьки носятся под куском парашютного шелка со страхом в глазах - боятся сделать что-то не так. Еще немало детских слез пролилось на этой репетиции.
Спрашивается, ради чего? Им что, завтра в Кремлевском дворце перед президентом выступать? Все эти страсти - ради концерта в местном ДК. Все! Завтра же расскажу директору, что думаю об этих репетициях...
Продолжение репортажа-дневника здесь.
#испытано на себе
#дети
#семья
#психология
#истории из жизни
