На выходных мы с дочкой два дня подряд ходили в театр.
Ну, так получилось.
В субботу утром - в один театр, в воскресенье днем - в другой.
Ну и вот какая штука вышла.
В субботу я была просто в бомбическом настроении. Вот шикарнейшем.
Мы ходили с друзьями, и они все время спрашивали: "Что случилось? Ну скажи, что? Почему ты такая счастливая?"
А я просто так. Настроение такое.
И ничто не могло это настроение испортить: ни сок, пролитый дочкой мне на брюки ("Катя, спасибо, я давно мечтала о яблочных брюках"!), ни плохой кофе задорого, который никак не получался у буфетчицы, ни тот факт, что тетушка в детском театре шикала на детей за то, что они бегают и смеются в холле.
Это стало для нас с подругой лишь поводом для дискуссии. О том, что раньше хороший ребенок это был удобный ребенок. Чем меньше хлопот с ним у взрослого - тем лучше. А сейчас мы понимаем, что если ребенок лучше всего на свете умеет угоджать взрослым, то это страшно, а не здорово.
Но детей в театре было много, а тетушка одна, и детство в итоге победило, и в холле было шумно и весело.
Мы пришли в театр в отличном настроении, и ушли из театра в отличном настроении.
И никакие фейлы и форс-мажоры не смогли его испортить.
А потом, уже вечером, я умудрилась отравиться сыром.
И ночь не спать.
И утром на слезе и раздражении поссориться с мужем.
И порыдать в ванной.
И в обед я, лохматая, с землистым лицом, и настроением на нуле, поехала с дочкой в другой театр.
И там, блин, всё, ну всё абсолютно меня бесило.
Ну например.
В буфете вместе с конфетами и пончиками продавались... ободки в виде длинного розового рога единорога.
Так как алтьернатив не было, дети (ну, девочки) просили у родителей эти ободки. И те им покупали. Потом дети шли в зал, садились на высокие (специально для детей поднятые) кресла, и у девочек почти у всех торчали эти роги из ободка. И они мешали смотреть тем, кто сзади, и все вынуждены были договариваться с впереди сидящими единороженьками о снятии ободков, и это приводило к скандалам, слезам и упрямству.
И я вот думала, что для детского театрального буфета сложно себе представить более неудачный выбор продукции. Ну нельзя было ободок с цветами придумать или с чем угодно, что не мешает обзору?
Потом, минут через 20 после начала спектакля, у меня завибрировал телефон. Он был без звука, но вибрацию я услышала, проверила, кто звонит.
Звонил сын, который не знал, что мы в театре, потому что рано ушел гулять и забыл ключи, и надо было написать ему, что делать. И я тихонечко попереписывалась с ним в ватсап, и немедленно огребла высокомерное замечание от мадам справа, которая сидела с подругой отдельно от детей (те на первом ряду), и они бубнили весь спектакль явно о своем, мешая мне смотреть. Хоть они и сидели через два кресла, бубнеж был звонкий.
И я все решалась сделать им замечание, но я так не умею, шепотом вообще так сложно границы выстраивать, и я мечтала, что они сами догадаются, и замолчат, а они нет - и всё бубубу-бубубу.
Но стоило мне включить телефон, как я тут же узнала, что "в театре есть правила, а у нее, у мадам этой, есть периферическое зрение, и я ей мешаю наслаждаться спектаклем".
И я так возмутилась, что с трудом сдержалась, чтобы вместо: "Так в правилах, на которые вы ссылались, разве не запрещено болтать?!", вместо "болтать" не сказать другое слово, синоним на "пи...", что мне совсем не свойственно, сама от себя в шоке, но хотелось прям. Спасло то, что все-таки детский театр, во взрослом бы точно сказала!
А потом перед уходом в туалете перед нами стояла мама с девочкой лет 10. И у нее, у девочки, страх был - закрыться в туалетной кабинке на щелколду.
На самом деле вполне себе нормальный страх, у меня он тоже есть, но в меньшей степени: я однажды так перед выступлением встряла - там весь зал ждет, а я в туалете пытаюсь щеколду заевшую расколдовать - вот это было жуть как страшно.
В общем и целом, я разделяю это страх. Но мама девочки была очень раздражена тем, что та боится войти в туалет, пробует-пробует, но нет.
- Или заходи, или будешь терпеть до дома, - злится мама. Видно, что прям в бесюнах. Наверное, проблема давняя, и никак не решается.
А дочка чуть не плачет, но боится.
В итоге они ушли без результата.
А мы с Катей у сушки зависли - очень уж Кате нравится руки сушить.
В итоге вышли из туалета мы одни из последних. И в гардеробе застали еще ту семью, и я маме шепчу: "Мы из туалета последними вышли. Там больше нет никого. Можно, наверное, теперь и не закрываться".
Я даже не знаю, зачем влезла со своим причинением добра. Просто зазевалась, как говорится.
И мама мне отвечает зло:
- Своих детей воспитывайте, свои проблемы решайте, а со своими я сама.
В принципе, правильно она меня построила. Я ж сама первая на всех углах ору про советы без запроса, и что это бестактно, а тут не знаю, что на меня нашло. Пожалела чужой мочевой пузырь, что ли?
В общем, мое и без того плохое настроение просто достигло нового максимума.
И вот нам говорят сотрудники театра перед выходом: "Оставьте отзыв о театре и спектакле".
И я такая "Ага", а сама думаю: "Лучшее, что я могу для вас сделать сейчас, ничего не оставлять".
Вот хорошая зарисовка, что наша правда всегда субъективна и всегда - о нас. Не о театре, не о спектакле, а о нас.
Это я потом сидела на скамейке, наблюдала за дочкой на детской площадке, и думала: я вот вчера готова была оды петь театру, который много где был, мягко говоря, не клиентооритирован.
А сегодня все было и правда отлично, но я пришла уже заведенная, и довела себя еще больше, и итог - я готова рвать и метать, и писать в отзывах хочется только плохое, хотя причем здесь театр, скажите на милость?
Своё "плохо" мы приносим с собой в любой театр, и своё "хорошо" - тоже.
И отзыв любой, он же о том, как там сегодня автору его - весело или грустно.
Вот такие вот нетеатральные выводы из театральных выходных.
Успокоилась и отзывы всем хорошие написала. Театры не виноваты, что у меня день на день не приходится)
