Думать и спорить над образом «Калинова моста» можно долго. Но это к родноверам, у них фантазий на эту тему — на несколько томиков увесистых. Будем брать в анализ только то, что доподлинно известно. Постараться ответить на вопрос: откуда это верование взялось? Сказочное прочтение каких-то событий или целая религия, некие древние смутные воспоминания или заимствование.
Смородина…
Коль есть мост, должна быть речка. Или некое препятствие, через которое данное инженерное сооружение переброшено. В верованиях славян (или «руси», не договорились ещё ученыё) — это Смородина, отделяющая мир живых от мира мёртвых. Если у ещё архаичных греков и минойцев была река Стикс с директором переправы, лодочником Хароном, — славяне выбрали другое прочтение коммуникации для двух состояний жизни и смерти.
Преодолеть речку Смородину по Калинову мосту можно самостоятельно, без посредников. Было бы желание и силушка богатырская. Она наиболее близка по описаниям к реке Ахерон из древнегреческого царства мёртвых Аида. Там их было пять: Лета, Стикс, Коцит, Флегетон и Ахерон. Последняя наиболее опасная, поскольку имела реальный прототип в Феспротии. Зажатая в жутковатых теснинах скал, временами уходящая под землю и впадающая в Ахерузийское озеро с его удушливыми испарениями вулканического происхождения.
Калинов мост и Смородина в наиболее древних сказках, былинах, заговорах тоже примерно так описаны:
«Как через реку огненную перекинут мост калёный, так пойду я по тому мосту, поведу за руку хворь-болезнь, отправлю хворь-болезнь на берег тёмный, распрощаюсь с нею словами сильными…».
Иногда Смородину могут называть (в одном и том же заговоре) Пучай-рекой, бурлящей от подземного жара. Но всегда присутствует Мост, который соединяет два мира. Иногда противоположный, мёртвый берег является границей царства Мораны, богини смерти. Иногда — нет, там просто неведомое царство духов. Рассказать о нём некому, все попытки вернуться оттуда проваливались. Причина одна — неодолимые стражи Моста.
Наиболее популярный охранник — некий Змей. С ним постоянно ратятся в былинах богатыри и герои. Это расскажут нам «Бой на калиновом мосту» («Иван — крестьянский сын и чудо-юдо»), «Иван крестьянский сын и мужичок сам с перст усы на семь верст», «Иван-Быкович» («Иван — коровий сын»), «Первый бой Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей-разбойник» и ряд других сказок.
Понятно, что они постоянно трансформировались, особенно в христианский период, но докопаться до корней всё-таки возможно. Главный противник древних богатырей — это многоглавый змей «Чудо-Юдо», более поздние персонажи — «Змей-Горыныч» и Баба Яга, которая тоже любит свой терем рядышком со Смородиной и Калиновым мостом пристроить.
Непонятно, могла ли эта богиня-красавица (как ипостась Мораны) быть самым древним «охранителем» моста. Или её туда назначили в совсем поздние времена, когда восточные славяне добрались до верховьев Волги и перемешали свои верования с финно-угорскими. Этнографы пока концы с концами не свели. Но есть некоторые легенды, где Баба-Яга была «добрым вахтёром» на Калиновым Мосту. Помогала живым и умершим преодолеть его. А плохим «стражем» называется огромная рыба Чудо-Юдо, способная хвостом смести в пылающую реку любого путника, чтобы его душа навеки погибла.
Наверняка, именно с этими, самыми архаичными представлениями о реке Смородине связаны самые первые нащупываемые похоронные ритуалы славян. Когда вокруг погребального костра зажигали ещё один, круговой. Опоясывавший главную краду. Именно это являлось «рекой Смородиной». Потом это трансформируется в традицию сжигать умерших в лодках и ладьях.
Символизм «Калинова моста» появляется в свадебных традициях тоже. Невесту нужно перенести по нему на другой берег «Огненной Реки» (в песнях). Это означает «девичью» смерть, вступление в новую жизнь после перерождения.
То есть, понятно одно. Река Смородина сначала была неким рубежом жизни. «Перейти Калинов мост» — значит умереть. В более поздние времена символизм изменился, на Калиновом мосту вполне можно с кем-то встретиться. Полюбить и заключить брак, в котором умирает всего лишь прежняя жизнь невесты.
Откуда слово?
Теперь разобраться бы со словом «Смородина». Никаких трудностей нет. Это типичное славянское «ягодное» название. Как бузина, калина, малина. С древним четким суффиксом «-ин(а)», который мы сегодня уже не выделяем, относя его к корню. Называя ягоды, славяне (и не только они) брали за основу характерное качество: цвет, форму, размер. В «смородине» — это «смород», вполне объяснимое качество. Сильный и резкий запах.
Чтобы понять его корни происхождения, следует посмотреть, как оно в древние времена писалось. Вот так — «смърдъ». Это сегодня производные «смрад» и «смердеть» (вонь и вонять) несут исключительно негативный оттенок. Славянское же «смърдъ» значило просто «сильный, резкий запах». Без какой-либо оценки, иногда даже с «положительным душком». Так благовония некоторые называли.
Места таёжные, откуда аффтар родом, слово «смородина» вообще не употреблялось до ХХ века. Ягоду называли «запашица» (от «запах»). Путь слова можно проследить. Есть немало родственных значений «вонь», «острый запах», «грязь» в славянских, балтских, вплоть до греческого — языках. Корни очень древние, уходят в индоевропейскую основу. Так что вполне можно говорить о славянском происхождении «смородины», без каких-либо заимствований. Ягода с очень резким запахом.
Мост из калины?
Так, со Смородиной разобрались. Ягоды ещё назывались «поречкой», росли по берегам многих рек. Как она стала Огненной, не совсем понятно. Особый сорт, красного (огненного) цвета? Да, есть и такая версия. Но тогда Калинов Мост проваливается в тартарары, ведь «калина» — это тот самый ярко-красный цвет, огненный, раскалённый. Ягода и кустарник (как и Калинов мост) имеют одинаковое происхождение, относятся к слову «калить», «накалять», «раскалять».
Вполне понятное значение. Что-то очень горячее, раскалённое докрасна. Так что Смородина стала Огненной рекой благодаря Мосту. Который мог её «раскалить» (поджечь) по вполне понятным физическим обменным процессам. Это видится вполне здравой гипотезой. Потому что у лужицких сербов «Калинов мост»… медный и очень горячий. Как и в некоторых белорусских заговорах.
Но есть очень патриотичная версия, максимально удревняющая самих славян. Или народ «русов». Якобы, формирование ранней русской мифологии с Калиновым мостом произошло… в период каменного века. Благодаря повторяющемуся сюжету всех этих сказок с инженерным сооружением. Это так называемый «бой на Калиновом мосту». Академик Борис Рыбаков на это впервые внимание обратил.
Его логика такова. Присутствует поразительная нелогичность: мост, по которому должно пройти массивное чудовище Чудо-Юдо, изготовлен из растения «калины». Кустарник хлипкий, явно для настила не годится. Но абсурд инженерного решения исчезает, если предположить — ветками калины была прикрыта охотничья яма-ловушка во времена палеолита.
Учёный посчитал, что сюжет Калинова моста отражает охоту древних людей на мамонта. Очень аргументировано, если подгрузить в анализ чудовище (Чудо-Юдо, Змей Горыныч, Идолище Поганое). Его часто называли «хоботистым». Своих соперников он не кусает, не грызёт, не разрывает когтями… а «вбивает в землю». Хоботом.
Когда он приближается к «огненной реке» (огненная цепь загонщиков, ведущая к охотничьей яме), «гром гремит, земля дрожит». А в наиболее архаичных сказках главный герой поражает «Чудо-Юдо хоботистое» не мечом. А копьём, стрелой, даже раскалённым докрасна камнем-валуном.
Академик Рыбаков задал простой вопрос: как могли у восточных славян, никогда не видевших мамонта, сохраниться подобные «воспоминания»? Дальнейшая мысль понятна. Раз сюжет вошёл в генетическую память русского народа, сохранившись в форме народных сказок, — значит изначально возник в среде тех самых охотников каменного века.
Что можно сказать? Мамонты исчезли в конце палеолита, но рассказы об охоте передавались из поколения в поколение. Со временем рассказчики не понимали, о каком «чудище» идет речь.
Выводы…
Ох, уж эти учёные с ярко выраженной патриотичностью. Нет никаких сомнений, предки славян или «руси» бегали в палеолите. Могли охотиться на мамонтов иногда. Не целенаправленно, конечно (есть специальная статья на канале об этом процессе увлекательном — «Пойду, поймаю и сожру… Правда и вымысел охоты на мамонтов»). Только вот «хоботистым существом», Чудом-Юдом … является не шерстистый слон и его хватательный орган.
«Хобот» выводится из древнерусского «хабити» — «хватать». Применялось в смысле — «хватать за хвост». Потому что «хоботом» иногда называлась именно эта часть тела у некоторых змей, ящериц и … драконов. Есть другие слова, но значение всегда сохраняется. Древнерусское «хопот, хопотница, хопочь», родственное «хапать» (хватать). Переберём наиболее сохранившиеся:
- «хобот» — вихор волос, захватывающий, цапающий;
- «хоботь» — конский хвост в качестве воинского знака отличия;
- «хоботина» — дуга, окольная дорога, рыбоводная снасть из прутьев, конский хвост;
- «хобат» на словенском — «буйная растительность», что-то скрывающая;
- «hobot» на чешском — небольшой залив, бухта, поросшая кустарником речная губа.
При переходе «Х» в «С» понятийный багаж расширяется. Поэтому на греческом «СОби» (σόβη) — это «конский хвост». Ему тоже становится родственным понятия «хватать» и «ховать». В значениях: хранить, укрывать, прятать, таить, выхаживать. Самое важное значение — «хоронить». Вот и подобрались к мифологии Смородины и Калинова Моста … без всяких мамонтов академика Рыбакова. «Хоботистое существо» — чудище с огромным хвостом, которое «хоронит» всё живое.
Версия не бесспорная, но более понятная. Откуда верование могло придти? Из какого-то единого корня, вместе с архаичными греческими реками царства Аида. Из вполне реальных географических локаций. Удушающих испарениями болотистых рек, вспыхивающих пробившимися газами. А всё вселенское зло или хранители царства мёртвых — это единый для почти всех культур Вселенский Змей.
#славянская мифология #калинов мост #река смородина #наука #русские сказки #древние религии #история #славянство #русские богатыри #чудо-юдо
