Во время заграничного похода в марте 1813 г. вокруг Дениса Давыдова разгорелся крупный скандал. Когда его казачий отряд подошел к Дрездену (к той его части на правом берегу, что называлась «новой»), выяснилось, что маршал Даву отвел свои основные части за реку, в Альтштадт (Старый город). В новом оставались три тысячи французских солдат и местный гарнизон. Давыдов, не дожидаясь подхода главных сил, решил добиться капитуляции хитростью.
Денис Васильевич приказал казакам разжечь на берегу Эльбы множество костров, создавая впечатление, что к городу подошло несметное войско. Утром 10 марта 1813 года он послал к бургомистру Дрездена парламентера, который объявил, что русские готовы к штурму, но, памятуя о благе горожан и художественных сокровищах столицы Саксонии, не лучше ли решить дело миром. Бургомистр согласился, что рисковать уникальной коллекцией фарфора и картин ради французского узурпатора не стоит, и отдал половину города без боя.
Из книги Г. Серебрякова «Денис Давыдов» (1985 г.): «Стечение народа было невероятным. Главная улица, по которой следом за уходящим гарнизоном ехал русский конный отряд, с обеих сторон кипела ликующими людскими толпами. Изо всех окон двух- и трехэтажных домов торчали головы любопытных. Не умолкая, гремели крики: «Ура, Александр!», «Ура, Россия!». Гордо поднятое лицо Давыдова пылало румянцем счастья.
Впрочем, счастье это продолжалось отнюдь не долго. Когда Денис, воспользовавшись переходом на левый берег Михаила Орлова, намеревался уже ринуться вперед и захватить заодно и Старый город, на него темнее грозовой тучи пал Винценгероде собственной персоной. Узнав из донесения Ланского, что Давыдов победоносно вступил в Дрезден, он оставил свои войска где-то на марше и примчался сюда на взмыленных почтовых. Командующий авангардом был взбешен до пены на узких жестких губах. Столицу Саксонии он, конечно, помышлял занять лично, своей особой и уже готовился про себя к сочинению пышной реляции на имя государя и принятию после этого великих и богатых монарших милостей».
В общем, вместо одобрения и поздравлений с победой Давыдова отставили от командования и отправили в Петербург для «примерного наказания». Александр I, уже получивший настоятельное ходатайство Винценгероде о предании полковника Давыдова военному суду за своевольство и неисполнение приказа командира, надо отдать ему должное, рассудил всю эту историю безо всякой строгости:
- Как бы то ни было, однако победителей не судят, — изрек он глубокомысленно. На сем дело само собою и прекратилось.
****
