Д'Артаньян распечатал письмо и прочитал:
"Г-н д'Артаньян, королевской гвардии, роты Дезэссара, приглашается сегодня, к восьми часам вечера, во дворец кардинала.
Ла Удиньер, капитан гвардии".
<...>
Часы пробили половину восьмого, карета проехала на двадцать минут позднее, чем было назначено в записке. Друзья напомнили д'Артаньяну, что ему предстоит сделать один визит, и не преминули заметить, что еще не поздно от него отказаться.
Но д'Артаньян был вместе и упрям и любопытен. Он вбил себе в голову, что пойдет во дворец кардинала и узнает, что хочет ему сказать его высокопреосвященство. Ничто не могло заставить его изменить решение.
Они приехали на улицу Сент-Оноре и на площади кардинальского дворца застали двенадцать вызванных ими мушкетеров, которые прогуливались, поджидая товарищей. Только теперь им объяснили, в чем дело.
Так было написано в романе Александра Дюма "Три мушкетера". Улица Сент-Оноре, дворец кардинала — все совпадает... Речь шла о знаменитом Пале-Кардиналь, которому предстояло большое будущее. Ну да, в романе "Двадцать лет спустя" он вновь предстает перед нами, но уже под новым названием — Пале-Рояль, то есть королевский дворец.
А началось все с того, что в 1624 году кардинал Ришелье приобрел отель (городскую усадьбу) Рамбулье, находящийся недалеко от Лувра. Приобрел за огромную сумму в 90 тыс. ливров.
Отель был удобен, но Ришелье счел, что для первого министра он недостаточно роскошен. В силу этого он нанял архитектора Жака Лемерсье, чтобы тот перестроил отель.
Так отель Рамбулье превратился в Пале-Кардиналь. Именно туда привозила стража арестованных Бонасье и Атоса. Туда был приглашен д'Артаньян. Всем троим было не до того, чтобы рассматривать красоты дворца, но красот было много: картинная галерея, театр (!), прекрасный сад.
Дворец был так роскошен, что король Людовик XIII начал посматривать на него с ревностью — не гоже путать, кто может владеть просто отелем, а кто уже дворцом.
Ришелье был умным человеком и не собирался из-за таких пустяков лишаться королевского доверия, поэтому в 1636 году подарил свой дворец королю. Правда, по условиям дарственной он продолжал жить во дворце и дальше, но король уже знал, что дворец станет его собственностью, ведь у кардинала было слабое здоровье.
Правда, и у Людовика XIII здоровье было не лучше. Он не успел порадоваться приобретению. Зато дворцу обрадовалась его вдова — Анна Австрийская. Она вместе с сыновьями покинула Лувр (тем более, что стараниями ее супруга, желавшего расширить замок, Лувр стоял наполовину разрушенным) и переехала во дворец кардинала, который отныне стал называться уже не кардинальским дворцом, а королевским — Пале-Рояль.
Что интересно, в дарственной Ришелье была серьезная оговорка — дворец нельзя было отчуждать (то есть дарить или продавать), он мог принадлежать либо королю, либо его наследнику и больше никому. Правда, здесь же жил и Мазарини, но так как дворец стал резиденцией Людовика XIV, то условие дарственной не нарушалось.
Именно в Пале-Рояле прошло детство и юность будущего короля Солнце. Здесь некоторое время жила и его возлюбленная — Луиза де Лавальер. Здесь проходили придворные празднества, не был забыт и театр — правда, Ришелье любил трагедии, Мазарини предпочитал оперу, а Людовик XIV — балет. Но со временем Людовик XIV стал тяготиться жизнью во дворце, которым он был обязан подданному. Он желал получить свой собственный дворец. Сначала это был перестроенный Лувр, потом — Версаль.
И Пале-Рояль все больше становился ненужным. Что не помешало королю разместить там театр, состоящий из двух некогда враждующих трупп — театра Мольера и театра Маре. Сейчас этот театр называется Комеди Франсез (или Дом Мольера).
Но в конце концов, король решали подарить дворец брату — герцогу Филиппу Орлеанскому. Но как это было осуществить?! Оговорка в дарственной не позволяла отчуждать Пале-Рояль, и Филипп не был наследником трона.
Ничего, юристы решили эту проблему. Они доказали, что Пале-Рояль не может выполнять свою функцию по обеспечению жизни короля и двора, так как он слишком... мал! А раз так, то оговорка кардинала не имеет силы. И вот — Людовик подарил дворец брату.
При этом название дворца осталось прежним. Так уж получилось.
При племяннике Людовика XIV — регенте герцоге Орлеанском — у дворца началось сплошное веселье. Герцог вел весьма рассеянный образ жизни и окружение от него не отставало. Зато регент открыл свой сад для парижан. Исключение делалось только для людей небрежно одетых или тех, кто носит ливреи. Полиция в сад тоже не допускалась. Можете представить, к чему это приводило.
Но больше всех отличился его правнук, который во время Великой Французской революции принял имя Эгалите (то есть — Равенство). Впрочем, отличаться он начал задолго до революции.
Как и его предшественники, он перестраивал и модернизировал дворец, тем более, что в 1763 году в опере, которая являлась частью дворца, произошел пожар, от которого пострадали и другие части Пале-Рояля.
Тогда герцог Орлеанский получил от своего родственника-короля средства на восстановление дворца, но их не хватало.
И что же?
Ему пришла в голову гениальная идея — построить вокруг дворцового сада кофейни и лавки и сдавать их в аренду. А в саду Пале-Рояля бы построен даже цирк! Кстати, он позднее тоже горел.
Так уж повелось, что принято говорить, что Пале-Рояль сгорел во время Парижской коммуны в 1871 году, но при этом умалчивать все предыдущие пожары, а их между 1763 и 1871 годом было немало.
Да, дворец восстанавливался, но он уже не был таким, как при Ришелье и Людовике XIV. Так что же осталось от старого Пале-Рояля?
Да, собственно, вот — одна из галерей. Еще от времен Ришелье:
Как вы понимаете, во время Великой Французской революции Пале-Рояль был переименован и стал Дворцом Равенства. Правда, герцога Орлеанского-Эгалите это не спасло — ему отрубили голову.
Потом дворец был заброшен. Потом в нем размещались разные государственные учреждения, а после реставрации он был возвращен Орлеанском дому. В XIX веке ему тоже не всегда везло, он и горел, и грабили его, и он превращался в центр торговли, азартных игр и проституции. Было такое.
А в наше время во дворце размещаются Государственный совет Франции, Конституционный совет и Министерство культуры.
Долгое время дворец оставался таким, как его восстановили в XIX веке, но в 1986 году там появились, к примеру, колонны Бюрена — вот эти полосатые недоколонны на снимке. Мрамор — не абы что. Сначала парижане протестовали против такого креатива, но потом привыкли. Ну действительно, несколько веков владельцы дворца меняли его, как им в голову приходило, так с чего же ХХ веку отставать? Замечу, и XXI тоже.
Не знаю, что сказали бы об этом Ришелье, Людовик XIII и Людовик XIV, но туристы вдохновенно фотографируются среди колонн.
Наверное, им даже нравится.
© Юлия Р. Белова
Путеводитель по каналу. Часть 1
Путеводитель по каналу. Часть 2
Путеводитель по каналу. Часть 3
Я на Автор.Тудей Регистрируйтесь, читайте, не забывайте ставить лайки
