Мужчины выпили по полной рюмке и захрустели огурцами.
- Ну? - Боян нетерпеливо подался вперед. - Говори.
- Когда мне около тридцати годов было, - начал старик, - поселилась в нашей деревне баба одна. Люда Зверева. Люська. Странная, нелюдимая, взгляд злой , хоть и красавица конечно, но не подступить... Дом, в котором она жила, через забор от моего, но по соседски мы общаться так и не начали.
- Подожди-ка, не тот ли это дом, в котором девка приезжая живет? - заинтересованно спросил Боян.
- Тот, тот, - закивал Федорович. - Она внучка ейная. В наследство дом приняла. Так вот... Я сразу понял, что она не простая, Люська-то эта... сразу видно, баба с чертом крепко зналась...
- Ведьма? - Бояну становилось все интереснее.
- Она родимая, - кивнул старик. - Скотины сколько извела в деревне, не счесть. Да и люди помирали частенько, в особенности те, кто имел неосторожность с Люськой повздорить.
- Сколько я интересного пропустил! - Боян снова наполнил рюмки и они выпили. - И что же, сильна она была?
- Сильна, сынок, еще как сильна! - воскликнул старик. - Но не в этом суть... Перед тем как помереть ей, Люська в деревню двух баб приперла...
- Кто такие? - Боян напрягся.
- Вот не знаю! - видимо этот факт тоже расстраивал Федоровича. - Подслушал я разговор ейный с одной из баб, а в тот день в деревню из города привезли целый поезд переселенцев. Учителя, вальщики леса, повара... в общем деревня росла, лес валили рядом, вот люди и поперли... Поди разбери кто это!
- Что же ты подслушал? - нетерпеливо поинтересовался Боян, словно чувствуя нечто важное.
- Они за домом прятались, в темноте. Слышу, Люська говорит: "Я вас из урочища привезла сюда, чтоб мы вместе держались. Только смотрите, не выдайте себя ни словом, ни делом. Нас трое всегда должно быть, чтоб сила большая не иссякала и запомните - все у вас будет, умными оставайтесь!" - прошептал Федорович. - Баба эта, что с ней говорила, потом в кусты юркнула и поминай как звали. После этого, я не видел, чтоб к Люське кто приходил до самой смерти ейной, но всегда чувствовал, что творится гадость какая-то вокруг...
- Из урочища говоришь? - Боян потемнел от гнева и Федорович заметил, как вдруг ярко вспыхнул огонь в камине.
- А что это? Урочище? - с волнением поинтересовался старик, будто чувствуя в этом названии нечто пугающее.
- А это, Федорович, место такое нехорошее, - чеканя каждое слово ответил Боян. - Находится оно в лесу, километров десять от деревни нашей. В этом месте водится нечистая сила и людям там делать нечего, но и там есть жители так сказать...
- Какие? - Федорович принялся нервно скручивать папироску.
- А такие, как эта Люся Зверева, - ответил Боян зло и немного надменно. - Которые с чертями водятся.
- Так значит, она таких как сама из этого урочища приперла?
- Есть такое понятие у ведьм, как "кладбищенский круг", - Боян наполнил рюмки по самые края. - Его замыкают три ведьмы, чтобы их силы стали во сто крат больше, чем по одиночке.
- Ты хочешь сказать, что Люська с кем-то из урочища этот круг замкнула?
- Так и было.
- Ну, теперь-то чего уже? - вздохнул старик, но его глаза оставались серьезными и немного испуганными. - Померла Люська. Убили ее.
- Кто?
- Так и не узнали. Нашли ее в доме, задушенной, на собственном диване. А рот зашит...
- Мг...мг... - промычал Боян, потирая брови. - Только вот расслабляться рано... Не нравится мне все это. Говоришь рот зашит?
- Да, черной нитью, крест-накрест.
- Рот ей не убийца зашил, - Боян посмотрел на старика и тот вздрогнул. - Рот ей зашили две другие ведьмы из круга. Когда умирает одна из трех ведьм, остальные это сразу же чувствуют и им нужно обязательно попасть к трупу, чтобы зашить силу, - Боян поднялся и выпрямился во весь рост. - Зашить для того, чтобы потом эту ведьму для круга воскресить...
- Воскресить???
- Да, Федорович. Воскресить. Они теперь ничем не побрезгуют и для Люськи этой тело нужно. Свое-то, поди сгнило уже, - Боян подошел к окну и посмотрел на дом ведьмы. - И девку эту не зря сюда заманили. Она этим новым телом и поделиться.
- Вот знал я, что не чисто все это! - старик сам налил и выпил. - Девку жалко.
* * *
Спала я настолько крепко и сладко, что проснулась в хорошем настроении и даже напевала под нос песенку о двух веселых гусях, когда шла за дровами. На улице уже начинало смеркаться, накрапывал дождь и по позвоночнику пробежал озноб от пронизывающей сырости.
- Ка-рр...ка-рр...
Я резко остановилась, и задрав голову посмотрела на высокую сосну, с ветвей которой и донеслось это карканье. Ворона, сидевшая в ее густой хвое, смотрела на меня внимательным взглядом и мне вдруг вспомнилась мертвая птица у меня в кухне. На душе стало муторно и неспокойно, хорошее настроение моментально улетучилось и отвернувшись от вороны, я принялась набирать дрова в большой ящик.
- Ка-а-ррр! - в этот раз это прозвучало еще громче и настойчивее. У меня в голове вертелась старинная примета: "Если ворона прилетит во двор и три раза каркнет - быть покойнику."
Я решительно поднялась, готовая уже швырнуть в птицу чем попало, но в ветвях сосны ее не было, она словно испарилась - ни шороха крыльев, ни покачивания только что покинутой ветки. Ничего.
С трудом волоча полный ящик я вернулась в дом и накрепко замкнувшись, устроилась перед компьютером. Немного подумав, я набрала слово ведьма и нажала на "поиск". Через несколько секунд гугл выдал мне кучу информации, из которой я выбрала кое-что "интересное":
"Могущество ведьм внушало простым людям ужас и трепет. Существовала вера в то, что ведьмы могут различаться по своей силе и по своему коварству. Одни могли приносить вред, но не могли уже его исправить; другие могли только устранить зло; третьи же считались самыми опасными - они могли и причинить, и устранить зло, причем с каждым совершенным злодеянием их сила и могущество увеличивались..."
"Ведьма могла вызвать бури и ураганы, одно лишь ее прикосновение к беременной женщине способно было вызвать у нее выкидыш или лишить кормящую мать молока. Она могла сделать любого мужчину или женщину бесплодными..."
"Напустив на взрослых непробудный сон ведьма прикасалась пальцем к ребенку, который умирал в течение нескольких дней. Она высасывала у спящего младенца кровь, часть которой выпивала, а часть берегла для приготовления мазей..."
"Смерть ведьмы всегда была тяжелой. Земля не примет ее тело, если ведьма не покается. Перед смертью ведьма обязательно должна сходить в церковь, если она этого не сделала, ее не разрешали хоронить по христиански. Душа ведьмы после смерти испытывает тяжкие страдания, а если она не передала свои знания, то ее душа будет еще очень долго ходить по деревне, в которой она жила, стоная и пугая всех живых..."
"Чтобы оградить себя от вреда, люди клали в доме крапиву, плакун-траву, чернобыльник или вешали на стене убитую сороку..."
Волосы на моей голове встали дыбом и я поспешила закрыть ноутбук, словно из его экрана на меня лилась вся та гадость, которую я только что прочитала. Неужели Федорович говорил о моей бабке именно в таком смысле? Неужели действительно существуют такие ужасы, вернее такие люди... Перед моими глазами снова встало лицо покойной Люси и ее жуткий голос, шипевший что-то о серьгах...
Серьги! Меня прошибло холодным потом и я суетливо засунула руку в карман халата. Не может быть...
Я поднесла к глазам найденные мною старые серьги, и принялась изучать их, надеясь увидеть нечто, что могло мне подсказать - да, это именно те серьги, которые требовала в моем сне бабка. У меня заболели глаза от напряжения, но ничего необычного или колдовского я в них не увидела и в мою голову закралась соблазнительная мысль: А не положить ли эти серьги в шкатулку, найденную мною в колодце? Посмотреть что будет?
- Все это бред! - громко сказала я. - Ничего не будет!
Но что-то останавливало меня, какой-то скрытый страх, который не могли убедить даже доводы рассудка.
Неожиданно, из другой комнаты мне послышался шум крыльев, словно большая птица несколько раз хлопнула ими и притаилась.
- Это галлюцинации от страха! - нервно хохотнула я, и с бешено колотящимся сердцем, подошла к дверному проему.
Я обвела комнату с диваном внимательным взглядом, но ничего подозрительного не увидела и облегченно вздохнула.
- Чего и стоило ожидать!
Крепкий чай привел меня в чувство, но страх все равно засел внутри тонкой иголочкой, но я постаралась заглушить его и засунуть подальше...
- Хозяйка! - высокий женский голос даже не испугал меня, а скорее удивил.
Я выглянула в окно и увидела стоявшую за калиткой продавщицу из магазина "Сосенки". Накинув на плечи куртку я вышла под дождь и, недоумевая чего ей понадобилось на ночь глядя, подошла к забору.
- Здравствуйте. Что-то случилось?
- В гости я пришла. Знакомиться, - она зашуршала своим клеенчатым дождевиком и подняла руку, в которой был пакет. - С гостинцами.
- Заходите конечно! - я открыла калитку и пропустила ее во двор. - Просто как-то неожиданно...
- Не "выкай" мне, девка! - засмеялась продавщица. - Называй меня Клава и все. Я же не старуха какая!
Я прикинула на взгляд и сделала вывод, что Клава старше меня лет на десять и если я буду называть ее на "ты", это будет вполне органично.
- Хорошо, - улыбнулась я и ежась от холодных капель пошла к дому. - Пошли уже, чего на дожде стоим!
Клава вошла в дом, разделась и не спрашивая, обошла все комнаты, разглядывая их цепким взглядом.
- Порядок потихоньку наводишь?
- А как же... пустовал ведь дом, - ответила я, немного недовольная ее бесцеремонностью.
Она будто почувствовала это, и потопав на кухню, принялась выкладывать из большого пакета все то, что принесла.
- Яблочки, колбаска, сырок и беленькая конечно! - Клава подмигнула мне. - Посидим, посплетничаем...
Мне ничего не оставалось, как достать посуду и рюмки, успокаивая себя мыслью о том, что жить мне здесь придется очень долго и знакомства нужно заводить уже сейчас.
- Ну, давай выпьем за знакомство! - Клава разлила водку и доброжелательно посмотрела на меня. - Я баба простая, душевная, так что подружимся.
Я подняла свою рюмку и пока пила и закусывала, думала о том, что в моей гостье есть нечто глубоко спрятанное, что не бросалось в глаза, но иногда мелькало во взгляде и в немного злом изгибе полных губ. Она старалась казаться приветливой и хорошей, но я чувствовала в ней какую-то гнильцу. Это было похоже на то, когда ешь красивое яблоко и натыкаешься на червя, который пробрался внутрь через совершенно незаметную дырочку.
продолжение следует
