Авантюра союзников против Османской империи закончилась полным провалом, а на полях сражений сложили свои головы около 250 тыс. человек.
Для Австралии и Новой Зеландии 25 апреля — широко почитаемая дата. Именно в этот день в 1915 году экспедиционный корпус из британских доминионов принял боевое крещение на полях сражений Первой Мировой войны. Но не во Франции или Бельгии — нет, в самом сердце Османской империи.
Русский Царьград — мечта руками союзников
Босфор и Дарданеллы, отделяющие Чёрное море от Средиземного и, по совместительству, Европу от Азии, являлись давним объектом вожделения русских самодержцев и шовинистически настроенной части общества. «Восточный вопрос» не мог быть решён для России полностью, пока контроль над проливами не будет в её руках. Европейские державы на протяжении всего XIX века сдерживали амбиции империи Романовых, иногда даже силовым путём.
Поддержка России была жизненно необходима для Антанты — война на два фронта истощала Германию. В 1915 году, с возникновением патовой ситуации на Западе, союзники стали искать иные пути достижения победы в затянувшемся конфликте. Уже в 1914 году Великобритания начала наступление в Месопотамии и взяла важный опорный пункт на реке Ефрате — Басру. Османская империя оказалась в тяжёлом положении — поражение при Саракамыше надолго лишило боеспособности кавказские дивизии, а в «задний двор» упорно стучались колониальные корпуса Британской империи.
Полуостров Галлиполи, выступающий в Мраморное море своеобразным «языком», являлся ключом к столице Османской империи — Стамбулу. Несмотря на такое стратегическое значение, турки не слишком следили за укреплениями: в основном это были форты, оставшиеся со времён русско-турецкой войны 1877−1878 гг., вооружённые столь же старыми пушками
Возможность проведения операции в Дарданелльском проливе рассматривалась Великобританией уже осенью 1914 года. Активным проводником этих планов стал Первый Лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль и стоявший за его спиной первый морской лорд Джон Фишер.
В начале января 1915 года состоялись консультации русских и союзных военных относительно планов кампаний будущего года. В ответ на просьбу о наступлении против Германии и Австро-Венгрии Русская Ставка потребовала от Великобритании и Франции провести у черноморских проливов крупную демонстрацию сил, дабы отвлечь турок от Кавказа. Когда стало ясно, что одной лишь демонстрацией дело не ограничится, Россия поставила вопрос об окончательном решении наболевшего вопроса о проливах.
В результате переговоров 18 марта 1915 года страны Антанты подписали секретное соглашение, согласно которому в случае победы в войне Россия получит контроль над Стамбулом и проливами в обмен на территориальные уступки в азиатской части Османской империи. Дело оставалось за малым — завоевать эти проливы.
Первый звоночек: неудача морской части операции
Ещё до соглашения с Россией в британском Адмиралтействе был готов план будущей операции. Он предполагал, в первую очередь, разгром внешних фортов как на самом Галлиполи, так и в азиатской части Дарданелл, траление минных заграждений, высадку десанта для ликвидации гарнизона полуострова и затем прорыв в Мраморное море и выход к Стамбулу.
Первые атаки союзной флотилии, состоявшей из 80 кораблей, успехом не увенчалась. Огневые точки турок не были подавлены, поэтому тральщики не могли приступить к разминированию входа в Мраморное море. Повтор атаки 28 февраля, а затем и высадка морской пехоты у форта Кум-Кале 4 марта, в азиатской части пролива, показали, что союзники недооценивали стойкость турецких солдат. Траление давалось тяжело, флот почти не продвигался к цели — Мраморному морю.
Союзное командование организовало большое наступление 18 марта, решив совместить полезное с полезным — одновременно обстреливать форты и тралить мины под прикрытием мощных орудий линкоров. Сначала всё шло как по маслу — флот смог продвинуться внутрь на полтора километра. Однако затем случилось неожиданное. Французский линкор «Буве» … подорвался на минах! Оказалось, что за время отдыха турецкие катера смогли заминировать прибрежные воды.
Через несколько дней на совместном совещании командующих морских и наземных сил адмирала Де Робека и сэра Йена Гамильтона было принято решение продвигаться вперёд, используя наземные силы, без одобрения кабинета министров.
Норфолкский полк — символ наземной части операции
В течение месяца союзники готовили транспортную флотилию и сосредотачивали продовольствие и боеприпасы в складах Мудроса. 25 апреля началась высадка десанта на южной оконечности полуострова, в районе мыса Геллес. Рельеф местности, климат и высокая готовность османской армии предопределили исход первого раунда противостояния. Силы союзников, захватив плацдармы на побережье, не смогли развить успех и ликвидировать артиллерийские батареи противника в глубине Галлиполи.
По иронии судьбы, фронт на полуострове удерживала всего лишь одна дивизия.
К началу мая потери сторон были ужасающие — 14 тысяч человек у турок (сюда включены многочисленные пленные, взятые французскими десантниками на азиатском побережье) и 10 тысяч только у австралийцев и новозеландцев.
На протяжении всего года союзники предпринимали бесперспективные атаки против глубоко эшелонированной обороны турок, которые успели очень неплохо окопаться и получить пополнение личного состава. Синонимом «Вердена» или «Соммы» для солдат Великобритании, Австралии и Новой Зеландии стало название местечка Крития, за которую прошло целых две битвы, конечно, с самыми печальными последствиями для Антанты.
Провал Дарданелльской операции предрешил судьбу Уинстона Черчилля в качестве Первого Лорда Адмиралтейства. В 1916 году он в звании подполковника участвовал в боях на Западном фронте. Проливы не были взяты, Россия оказалась в изоляции, и единственной ниточкой, связывавшей её с союзниками, оказалось северное побережье — новый порт Романов-на-Мурмане и Мурманская железная дорога.
Именно в окопах Галлиполи взошла звезда полковника Мустафы Кемаля, пока ещё не Ататюрка, участвовавшего во всех мясорубках этой операции. После победы над союзниками был произведён в генерал-лейтенанты.
