Лимита – это страшное слово, которым москвичи или вчерашние москвичи называют тех, кто приехал в город позже них. Ну или именуют просто некультурных и малообеспеченных личностей с плохими манерами. Соответственно, если вы кушаете в ресторане без ножа, не имеете свежего айфона либо не говорите «У наас в Мааскве» – все, вы лимита, и нет вам прощения.
Тем не менее, это слово более древнее, и молодежь уже может не вполне понимать его изначальное значение. Многие «коренные» москвичи вовсе готовы так называть любого человека, который им не по душе. А это не есть правильно. Так давайте же разберемся по порядку, что же это за страшное слово – лимита?
Как и многое в нашей современной культуре, это понятие пошло из Советского Союза. После прекращения политики НЭП, стопроцентной коллективизации, введения плановой экономики и руководства государства за потреблением и распределением жизнь в СССР полностью преобразилась.
Согласно принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям» любой советский человек мог рассчитывать на необходимый минимум благ. Уровень жизни действительно был очень похожим по всей стране от Калининграда до Владивостока, от Вильнюса и до Душанбе.
Но тогдашняя модель снабжения имела и одну особенность. Столицы национальных республик получали приоритет, причем, во всем – от промышленных товаров народного потребления до продуктов питания. Ну, например, поросенка вырастил колхозник Вася из деревни Кукуево Рязанской области, а колбасу съел инженер Петя из славного города Москвы.
Белокаменная, как столица РСФСР и главный город всего Союза, в прежние времена обеспечивалась лучше всего. При том, что уровень зарплат был примерно тем же. Вот и получалось, что большинство жителей страны рвалось туда не за культурой (сильно нужны пролетарию музеи и театры?), а для того, чтобы купить колбасы.
С этим продуктом в славянском национальном сознании вообще связано много моментов. Эмиграция после распада СССР была названа колбасной; зеленая, длинная, колбасой пахнет – это электричка Моква-Тверь; а у украинцев есть поговорка, что колбаса с крыльями – это самая лучшая птица.
Но институт прописки препятствовал тому, чтобы изменить место своего нахождения. Понаехать в Москву просто так было невозможно – без желанного штампа в паспорте тебе просто было не найти официальную работу. В общем, и без этого кормиться было можно, но такое в СССР – подсудное дело.
Тогда и появилась категория «лимит прописки» и «лимитчики» – так звали людей, которые в нее входили. Собственных рабочих рук в столице было мало, а заводы, метро и прочие инфраструктурные объекты было нужно строить. Советские предприятия заключали договор с работягами из провинции, которые были готовы жить в общежитии и трудиться за еду, чтобы через некоторое время получить прописку в Москве.
Труд был тяжкий, условия были суровые – поэтому на такое отваживались только самые отчаянные люди. Либо те, кто знал жизнь и похуже. Иными словами, это был самый низший класс советского общества – малообразованные и, чаще всего, пьющие люди. После окончания Гражданской войны в Москве жил миллион человек, но затем численность населения тут прирастала примерно на миллион каждые десять лет. Эти люди назывались лимитчиками, и далеко не все из них были воспитаны и привыкли к городской жизни.
Вот и вышло, что коренным понятие запомнилось, и носило резко негативный смысл. Оно перестало употребляться, лишь когда в начале 21-о века в столицу стали массово приезжать низкооплачиваемые работники из стран бывшего СССР. Люди с иным менталитетом и иной внешностью быстро примирили друг с другом «коренных» и «некоренных» москвичей.
Но сама культура вполне осталась. Во многих провинциальных городах нашей необъятной родины гопников не нейдешь уже лет десять. Вот ты, читатель, когда их последний раз видел? А в белокаменной есть такие райончики, где растут и размножаются целые поколения четких пацанов. Футбольные фанаты это подтверждают – их ряды пополняются, в основном, из этого контингента.