Говорят, что незадолго до женитьбы на датской принцессе Дагмар, бывшей невесте своего старшего брата, Александр Александрович даже подумывал отказаться от престола, лишь бы не было этой свадьбы. Причиной тому стала его душевная привязанность к княжне Марии Мещерской. Юноша был так влюблён, что согласен был лишиться всего, только бы остаться вместе с ней. Но этого так и не случилась, в дальнейшем их ждала разная судьба. Кем же была эта девушка и можно ли ее считать единственной настоящей любовью будущего русского императора?
Она была дочерью дипломата Элима Мещерского, про которого говорили, что он без стука может заходить в кабинет к императору. До того были близкими их отношения. Но отец умер, когда девочке не было и года, отчего в памяти ее остался лишь смутный образ. Так детство Марии прошло в постоянных переездах от матери к бабушке и обратно из Парижа в Ниццу. Поведение матери Мещерской Варвары Степановны не устраивало российскую императрицу Александру Федоровну, поэтому она решила забрать девочку и поместила ее в институт.
Мария отличалась слабым здоровьем, отчего ей было нежелательно жить в России. Так ее перевезли в Рим к княгине Чернышевой. В 18 лет Мещерская вновь вернулась в Россию, но тетка Елизавета Барятинская, у которой девушка поселилась, стала ревновать ее к своему мужу. Говорят, не безосновательно. По оставшимся у современников впечатлениям, в доме родственников Мещерская «занимала последнее место». Так Мария была отправлена к императрице в качестве фрейлины.
Весной 1864 года произошло ее знакомство с великим князем Александром, вторым сыном царской четы. В июне этого же года он писал матери: «Ездили с обществом в Павловск на ферму и пили там чай. М. Э. Мещерская ездила с нами также верхом и часто бывала с нами в Павловске». Общение молодых людей становилось все ближе, что замечали все присутствующие.
Постепенно она стала входить в компанию, образовавшуюся при дворе из представителей «золотой молодёжи». Молодежь развлекалась, танцевала, играла в карты, и всё чаще Александр Александрович старался выбрать партнершей именно княжну Мещерскую.
Это была эпоха романтизма. И Мария Мещерская была чуть ли не идеалом красоты своего времени - хрупкая, меланхоличная, с немного болезненным видом и очень утонченная. Говорили, что она была «необычайна красива, дивно сложена, довольно высокого роста, ее чёрные глаза, глубокие и страстные, придавали ее изящному лицу из ряда вон выходящую прелесть. Звук голоса ее был методичке, и на всем существе ее была наложена печать какого-то загадочно-сдержанного грустного чувства, очень обворожительного».
В 1865 году в императорской семье произошла трагедия — скончался цесаревич Николай Александрович, и Александр стал наследником престола. Вместе с этим пошли разговоры о его возможной женитьбе на невесте старшего брата, с которой они познакомились у постели умирающего.
В этом же году изменились и чувства великого князя к Марии: из дружеских они приняли характер серьёзного увлечения. Условившись, они якобы случайно встречались на прогулке в парке, но вскоре об этих отношениях узнали император и императрица. Мария Александровна нашла подобное поведение сына «неприличным». Жениться на ней Александр не мог, так как по закону 1797 года избранницей наследника могла стать лишь представительница монархической семьи другого государства. Да и переговоры с Дагмар о замужестве уже шли полным ходом, во время которых такая связь жениха и княжны была не к месту. Так при одной из встреч цесаревич сообщил, что «они больше не могут больше быть в таких отношениях, в каких были до сих пор».
Кузен Марии, князь Владимир Мещерский, выкрал письма к ней наследника престола и передал их императрице, после чего в императорской семье разгорелся скандал. Удивительно, но после этого ужасного поступка Мещерский не потерял расположение цесаревича и остался при нем уже в качестве Государственного преобразователя даже когда Александр стал императором. Возможно, Александр где-то в душе благодарил Мещерского за этот поступок, так как тот помог ему сделать окончательный выбор. Пусть и не сразу.
А пока встречи влюблённых возобновились. Помогала им Александра Жуковская, которая доставляла записки, улаживала размолвки и охраняла покой на прогулках. Цесаревич не был уверен в чувствах княжны Мещерской. Он боялся, что она может принять чьё-то предложение, поэтому предложил своему близкому другу и наследнику огромного состояния графу Иллариону Воронцову-Дашкову жениться на Марии. Однако вскоре граф обвенчался с графиней Шуваловой и эту идею пришлось оставить.
Мещерской обьявили, что во избежания «серьёзных последствий» она должна перестать встречаться с цесаревичем. Цесаревич в это время метался между чувством к княжне Мещерской и долгом. Он писал в дневнике: «Я её не на шутку люблю, и если бы был свободным человеком, то непременно бы женился, и уверен, что она была бы совершенно согласна».
На одном балу княжна Мещерская сообщила наследнику, что князь Витгенштейн сделал ей предложение. Александр хотел отказаться от свадьбы с Дагмар, чтобы не допустить, что его любимая пойдёт под венец с другим. Ради этого он даже был готов отказаться от престола. В это время в датских газетах была напечатана статья о том, что цесаревич не хочет жениться на Дагмар из-за чувств к княжне Мещерской. Это был скандал.
Вновь обращаясь к дневнику Александра, можно увидеть, что в этот период он находился в заведённых чувствах: «…Черт бы всех этих дураков побрал! Даже самые невинные удовольствия непозволительны, где же после этого жизнь, когда даже повеселиться нельзя. Сами делают черт знает что, а другим нельзя даже видеться». Вероятно, последним предложением он имел в виду отношения своего отца с Екатериной Долгоруковой, на которой тот в дальнейшем, несмотря на ещё большие скандалы, все же женился.
Произошла крупная ссора, в ходе которой Александр Александрович заявил о желании отречься от престола и жениться на «милой Дусеньке», что не нашло понимания у Александра II, пригрозившего выслать княжну. Император сказал, что раньше обращался к сыну как к другу, теперь же это приказ, и ослушаться его он не имеет права. Объяснившись с княжной Мещерской, Александр принял решение поехать в Данию. Единственное, о чём он просил отца, - не наказывать девушку. Мария Александровна успокоила сына: Мещерская поедет в Париж вместе со своей теткой княгиней Чернышёвой.
Помолвка цесаревича Александра и принцессы Дагмар состоялась 17 июня 1866 года, а 28 октября последовала свадьба. Княжна Мещерская увиделась с наследником ещё раз в 1867 году в Париже, куда тот приезжал вместе с отцом.
Покинув двор, княжна Мещерская жила у княгини Чернышёвой. В марте 1867 года при австрийском дворе она познакомилась с секретарём русского посольства в Вене богачом Павлом Демидовым. Вскоре была сыграна их свадьба.
Демидов обожал молодую жену, окружил её всей роскошью, доступной его немалому состоянию, жили они в собственном парижском отеле и вилле. Мария Элимовна не была особо расточительна и имела на мужа самое благотворное влияние. По словам современником, после женитьбы Демидов стал совершенно другим человеком, прекратились его безумные траты и вечера в казино.
Весной 1868 года в преддверии родов Мария Элимовна с мужем переехала в Вену. Её беременность проходила трудно, она родила сына и скончалась на следующий день. Благодаря усилиям врачей жизнь ребёнка, которая также подвергалась опасности, была спасена.
Накануне смерти, Мария Элимовна призналась своей подруге Жуковской, что «никого и никогда не любила, кроме цесаревича». Муж её нашел письмо на своё имя, в котором она с ним прощалась и благодарила его за счастье, которое он ей дал и которое длилось меньше года.
Убитый горем Демидов несколько месяцев отказывался видеть сына, а себя считал виновником смерти жены. Он морил себя голодом и был на грани самоубийства. После встречи с отцами-иезуитами из католического ордена «Сердце Иисуса» он несколько пришел в себя и стал очень религиозным. Жил скромно, отказался от транспорта и всегда ходил пешком, перестал носить фрак и тратил огромные деньги на благотворительность. В память о супруге он учредил Мариинскую рукодельную мастерскую в Париже.
Брак Александра III и принцессы Дагмар, ставшей Марией Фёдоровной, можно было назвать эталонным. Мужчина никогда не позволял себе заводить отношения на стороне, что для царской семьи были редкостью, относился к жене и детям с огромным теплом и почтением и испытывал сильнейшую душевную привязанность. Вероятно, даже несмотря на такие странные обстоятельства начала их отношений, они действительно смогли полюбить друг друга. И все же поговаривали, что даже много лет спустя в ящике письменного стола Александр держал женские туфельки, как-то украденные им у Марии Мещерской.
