Ежегодно в феврале месяце самой жгучей злобой дня для всего казачьего населения нашей области становится вопрос о выходе казака на службу в первоочередные полки. В это время формируются сменные команды, осматривается их снаряжение и, только выдержав эту сложную процедуру всевозможных начальнических смотров и испытаний, они отправляются со сборных пунктов к месту своего нового служения в совершенно исправном виде. Как трудно бывает казаку в это время, когда от него требуют, чтобы он, несмотря ни на какие нужды и семейные обстоятельства, в точности выполнил предписания воинского устава, - об этом нелегко дать верное представление тем людям, которые не наблюдали казаков вблизи в этот тяжёлый для них период жизни. Несмотря, однако, на все трудности и лишения, наши казаки пока ещё выполняют свою повинность с неослабевающей аккуратностью, хотя для этого им приходится зачастую приносить в жертву – и личность свою, как домохозяина, понуждаемого к исправности частыми арестами и вызовами в станичное правление, и своё имущество, сплошь и рядом продающееся с молотка, и земельный надел, отбираемый обществом в обеспечение исправного выхода самого казака или его сына в полки первой очереди, и будущее благосостояние семьи, ввергая её в неоплатные долги. Несмотря, повторяем, на всё это, несмотря на разорение отдельных хозяйств, несмотря, наконец, на то, что к 1 января 1898 года в Хопёрском, например, округе было отобрано 1928 земельных наделов в обеспечение исправного выхода казаков на службу, - затраты, собственно, станичных обществ на снаряжение неимущих казаков, выходящих на службу, с каждым годом растут всё более и более и в 1897 году достигли в том же округе громадной цифры – 33 357 рублей при сумме недоимок за прежние годы в 109 129 рублей. Между тем, каких-нибудь 25 лет назад, когда личность казака и его имущество не зависели от военной власти, когда был особый военный капитал, когда, следовательно, казак мог на законном основании рассчитывать на помощь извне при снаряжении его на службу,- пособий от войска было выдано только 312 рублей и от станичного общества 106 рублей. Простое сопоставление этих цифр весьма красноречиво свидетельствует , как быстро разрушаются казачьи хозяйства и как заметно увеличивается несоответствие предъявляемых к казакам требований с источниками для их выполнения.
Ближайшие представители власти, под непосредственным наблюдением которых совершается выход казака на службу, отлично понимают и видят, к каким тяжёлым последствиям приводят его иногда эти требования. Следующий факт может служить прекрасным тому доказательством.
В феврале 1898 года один из окружных атаманов, отправив в образцовом порядке и полной исправности сменную команду, сам пришёл в ужас от той потрясающей нужды, в которой очутились многие семьи командированных казаков, а для того, чтобы хоть отчасти парализовать страшные последствия нужды, - голодный тиф и прочие, - он постарался устроить благотворительный спектакль в пользу этих несчастных семей. Выражая потом свою благодарность любителям сценического искусства, охотно откликнувшимся на его призыв, окружной атаман в кратких, но выразительных словах описывал нужду этих семей: «Я, - сказал он, - не мог не поделиться с ними (с любителями) тем приятным чувством и впечатлением, которые были испытаны мной при выдаче пособий этим нуждающимся, находившимся в безотрадном и безвыходном положении, доходившем до голодания. И надо было видеть те слёзы радости и мольбы этих удручённых тяжкими обстоятельствами людей, чтобы судить об их горе»…
И эти голодающие семьи должны были лишиться последних рабочих рук, лишиться домашней рухляди и земли для того, чтобы на свои средства отправить воина на службу в полном снаряжении и обмундировании, на собственном строевом коне!.. Что же ожидает в будущем казака-воина, обязанного гарцевать на собственном коне, в блестящем военном снаряжении? Да опять та же неприглядная нужда. Вернувшись домой со службы в своё разорённое долгами пепелище, он снова не будет иметь возможности всецело отдаться хозяйству. Он должен будет целых 13 лет быть постоянно готовым к новому выходу на службу, содержать всё это время в исправности своего строевого коня, своё воинское обмундирование, вооружение и снаряжение. Он должен будет два-три раза в течение года являться на смотры, ежегодно выходить в майские лагерные сборы, которые, не принося никакой пользы военному делу, причиняют в казачьем хозяйстве много вреда и упущений. Сборы эти, как известно, бывают в такое время, когда посев ещё не окончен, бахчи и огороды не огорожены, овощи не посажены, кизяки, имеющие, при нашем безлесии, весьма важное в экономическом отношении значение, ещё не заготовлены. А тут, смотришь, и сенокос подошёл!..
Все эти смотры и лагерные сборы требуют много хлопот, расходов и продолжительного отсутствия из дома. И только к 38 годам своей жизни казак, наконец, освобождается от постоянно гнетущей его заботы и непосильных денежных затрат, которые обуславливаются личным отбыванием им воинской службы. Но к этому времени у него подрастает сын, потом другой, третий, а их тоже ведь нужно снарядить и выпроводить на службу и вот снова те же самые хлопоты, те же непосильные издержки. В этих постоянных, из года в год повторяющихся, непомерных денежных затратах, далеко не соответствующих теперешним экономическим условиям казачьей жизни, нужно видеть одну из главных причин того упадка хозяйственного благосостояния нашего казака, который ему приходится переживать в настоящее время.
Газета ″Приазовский край″ № 63 от 8 марта 1899 года.
Навигатор ← Казачье войско
► Подборка "Снаряжение казака на службу"
