— Да задушат меня немые дильсизы, — воскликнула про себя Хюррем, — но никак не могу понять, как мой умный Сулейман не видит всей сущности своего любимца. Ведь тот откровенно его использует!
Сколько раз наблюдала наглые ухмылки визиря через потайное окошко в помещении Дивана, откуда порой с позволения повелителя наблюдала за заседаниями. Однако, справедливости ради следует заметить, практически все, за что бы не брался Ибрагим-паша, у него получалось. Он был успешен абсолютно везде — в дипломатии, военном деле, работе чиновником…
Венецианские дипломаты даже называли его «Ибрагим Великолепный», явно обыгрывая при этом эпитет султана Сулеймана, которым сами же его наградили. Когда Хюррем-султан об этом узнала, тут же решила сыграть на самолюбии повелителя, ибо прекрасно знала характер своего господина. Так оно и оказалось. Внешне он остался доволен, даже посмеялся подобному сравнению, но в глазах промелькнул злой огонек. Значит, сделала вывод хитрая славянка, стрела попала в цель.
Ах, сколько же ей пришлось выковывать таких вот стрел и пускать их в Сулеймана, дабы тот понял, какую змею пригрел на сердце! Боже упаси, Настася никоим образом не желала смерти паше. Она, вообще никому ничего плохого не желала. Ибо знала, как больно терять близких. Ее задача была более скромная — лишить власти грека и тем самым разрушить его крепкий тандем с шехзаде Мустафой.
К слову, лично ее вины в том, что визирь начал страдать тщеславием и перестал задумываться над тем, как все рано или поздно заканчивается, нет. Это был выбор паши, избравшему дорогу гордыни.
Если вернуться на несколько лет назад, то к своему концу уверенными шагами Ибрагим-паша двинулся еще в 1533 году, практически разу после смерти валиде. Словно кончина этой женщины открыла невидимую дверь, через которую повалили его тщеславие и злоба. Открылось все, что он столько лет тщательно скрывал. В этот год паша провел переговоры с послами короля Испании Карла V относительно судьбы Венгрии. Если говорить объективно, это была серьезная дипломатическая победа Османов. Но именно тогда визирь показал себя с самой плохой стороны, в прямом смысле слова оскорбив всех дипломатов, которые принимали участие во встречи.
Как донесли Хюррем-султан свидетели приема, визирь даже не привстал, когда дипломаты вошли в зал. А вот они его приветствовали куда почтительней, чем своих правителей. Более всего иностранцев удивила речь, произнесенная Ибрагимом-пашей. Он утверждал, что султан принимает решения только с его одобрения и что только от него все зависит в Османской империи… Естественно, дорогой падишах о случившемся узнал практически сразу, но молча проглотил все сказанное любимцем.
Через два года, в 1535 году Ибрагим-паша в ходе переговоров с французским посланником Жаном де Ла Форетом подписал очередное важное соглашение. Документ давал Франции благоприятные торговые права в Османской империи в обмен на совместные действия против Габсбургов. Кроме того, соглашение создавало основу для совместных франко-турецких военно-морских учений, в том числе, базирования флота Оттоманской империи в Тулоне на юге Франции.
Дальше — больше. Во время кампании против тюрко-персидской империи Сефевидов Ибрагим-паша имел неосторожность наградить себя прозвищем, включающим слово «султан-сераскир», что вполне естественно, стало прямым оскорблением для султана Сулеймана… И вновь никакой реакции, на считая раздраженного поглаживания рукой по по бороде.
Вспоминая обо всем этом, Хюррем сильно призадумалась и не заметила, как сломала хрупкую шахматную фигурку офицера, выточенную из дорогого нефрита. Сделала и тихонько ахнула — вот он, знак который так долго ждала! Султанша поджала губы, вспомнив, как сегодня ночью опять пришлось успокаивать супруга. Он проснулся в холодном поту и кричал, что к нему во сне прибыл призрак Искендером Челеби, которого паша казнил с его молчаливого согласия. Призрак с нимбом над головой, что говорило о святости убиенного, молил об отмщении.
Смотреть на паникующего завоевателя, меч которого истреблял целые народы, было очень неприятно. Султан хватал ее за руки, что-то испуганно лепетал, твердил, что он тут не причем и во всем виноват Паргалы, а он, несчастный, стал лишь орудием в его руках. Тогда Настася промолчала. Не станешь же напоминать, что давно говорила об Ибрагиме, который ко всему прочему постоянно ведет за его спиной тайные переговоры с послами в пользу Мустафы. А вот сейчас может действовать открыто!
Настася вздохнула и аккуратно положила сломанную шахматную фигурку рядом с шахматной доской. В душе все пело и ликовало. Знак получен. Она вновь выйдет победительницей!
Публикация по теме: Меч Османа. Книга вторая, часть 47
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке