Полчаса назад Берку-хатун, умудрившаяся подружиться с женой кадия Стамбула Эбуссууд-эфенди, сообщила важную информацию. Надо сказать, что судья пользовался огромным уважением у повелителя. Недавно по его поручению начал проводить весьма важные реформы в законодательстве. Кроме того, слыл хорошим ученым и поэтом, и до того, как стать кадием, несколько лет преподавал в медресе. Эбуссууд совершенстве владел несколькими языками — турецким, фарси, арабским и курдским и был окружен всеобщим уважением и почитанием.
Однако до Хюррем-султан доходили слухи, что единственный человек, кто к нему относился с нескрываемой насмешкой был Великий визирь Ибрагим-паша. Впрочем, не удивительно. Настася давно заметила, грек откровенно не любит тех, кто умнее его, и прилагает массу усилий, дабы дискредитировать в глазах султана. Другой вопрос, что не всегда получается…
Откровенно говоря, Хюррем-султан сама недолюбливала этого человека с пронзительными маленькими черными глазками, которые, при взгляде, казалось, пронзали насквозь. Но признавала ум и авторитет, к тому же Эбуссууд-эфенди верно служил султану, что внушало уважение. Но что до этого Великому визирю, который любит только себя? Гордыня вознесла его выше неба и он готов уничтожить всех, кто хоть как-то может помешать его существованию.
Чаще всего паша утверждал, что эфенди опытный манипулятор, который за счет красивых слов и знаний желает влиять на решения султана, и говорит лишь то, что повелитель хотел услышать. Когда султан спросил у нее мнение, она спокойно ответствовала: а что здесь плохого? По крайней мере, вреда от этого нет и все делается по закону. Повелитель немного подумал и согласился.
Кстати, чтобы там паша не вещал, но даже он признавал неоценимую помощь Эбуссууд-эфенди в составлении законов. Например, в созданном им своде имелся один интересный закон, касающийся убийств. Это и верно было большой проблемой — подобные преступления совершались довольно часто и практически не раскрывались. Так вот, эфенди предложил сделать так: если убийство остается нераскрытым, то вина ложилась на абсолютно всех, кто слышал крики жертвы и не пришел на помощь. Чаще всего в этот список попадали соседи или же люди, которые в момент преступления находились поблизости. Результат превзошел ожидания. После того, как закон был принят, все жители Османской империи стали заинтересованы в поиске убийц…
Одно плохо. С младшим сыном мудрецу-законнику явно не повезло. В отличии от старшего наследника, который пошел по стопам отца, Ахмет был подвержен самым различным порокам, в том числе и злоупотреблениям наркотиками. Визирь об этом знал и постоянно подчеркивал. Сказав очередную, обычно завуалированную, колкость, с довольным видом смотрел в сторону эфенди, явно желая вызвать ответную реакцию. Обычно ее не следовало. Мудрый Эбуссууд-эфенди делал вид, что не понимает, о чем идет речью. А вот Хюррем-султан откровенно недоумевала: странный человек этот паша, будто сам не понимает — подобная беда может случиться в каждой семье. И даже султанская от этого не защищена…
К тому же, все знали -Эбуссууд-эфенди очень страдает из-за поведения своего сына. Не говоря уже об его жене, довольно милой женщине Зейнаб-хатун. Так вот, именно она и передала через Берку, что повелитель тайно посетил их дом и спрашивал совета, как поступить с одним человеком, которому дал клятву не казнить.
Женщина шепотом передала разговор, из которого следовало, что эфенди дал высокому гостю довольно странное толкование: «Жизнь — это активность, когда мы спим — мы не живем. Пусть он умрет, когда ты спишь»…
Откровенно говоря, Хюррем удивилась, когда услышала подобное, но поразмыслив, решила не вмешиваться в процесс и терпеливо ждать. Умом понимала — развязка близка… Главное только, чтобы поскорее наступила. Но сердце нет-нет да екало. А вдруг ошиблась? И речь шла вовсе не визире-недруге? Кто знает, кому еще султан в юности давал слово не казнить. Уж, если на то пошло, ей он это тоже обещал.
А вдруг не ради своего любимца падищах приходил к эфенди, вдруг ее убрать собирается? Но тут же гнала эти мысли. Подобного просто не может быть! Ведь он так любит спать на ее груди, уткнувшись своим большим носом в глубокую ложбинку! Довод, конечно, слабый, но так хочется верить в лучшее...
Кстати, вопреки предсказаниям покойной валиде, грудь ее, не взирая на частые беременности и кормления, так и осталась упругой, годы никак не испортили роскошные формы. Не сомневается, живи они в Европе, кто-нибудь из скульпторов, например, любимый ею Боттичелли, обязательно бы сделал бокал, напоминающий по форме ее перси. Или вовсе изваял бы с нее статую какой-нибудь древнегреческой богини. Жалко, конечно, что ислам запрещает делать изображения людей. Если бы не этот запрет, нет сомнений, султан бы давно украсил ее портретами и скульптурами весь дворец.
Публикация по теме: Меч Османа. Книга вторая, часть 48
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке