В реальность этой истории трудно поверить, ведь она звучит, как пересказ закрученного триллера. Женщина, пережившая насилие в юности, снова сталкивается с маньяком через 30 лет. Он оставляет множество следов, но остается неуловим... Специально для любителей лонгридов и историй о маньяках, я перевела статью Кори Мила об американском преступнике по прозвищу «Поэт». Предупреждаю сразу - это будет ОЧЕНЬ ДЛИННЫЙ ТЕКСТ.
Завязка
Все началось июньской ночью 1977 года, когда 47-летняя Рут Финли из Уичиты (штат Канзас) проснулась от телефонного звонка. Рут была дома одна, так как ее мужа днем увезли в больницу с сердечным приступом. Она не ждала хороших новостей: помимо болезни мужа, ее пугали еще и местные новости, постоянно сообщавшие о серийном убийце БТК, который уже три года орудовал в Уичите. Рут подняла трубку:
- Алло
- Это Рут Смок из Форт-Скотта, штат Канзас?
Вопрос застал ее врасплох – Смок была ее девичьей фамилией.
- Да
- Я все знаю о той ночи, - услышав это Рут сразу поняла, что имеет ввиду звонивший.
Октябрь 1946 года. 16-летняя Рут возвращается домой с покупками. Она не успевает поставить пакет на стол, как ее хватают сзади. Девушка вырывается и видит, что нападающий – высокий мужчина лет 50. «Я сделаю так, что на тебя никто не посмотри», шипит он и сует ей в рот тряпку, пропитанную хлороформом. Когда она очнулась, все ее бедра были покрыты ожогами от утюга, руки и лицо покрыты царапинами.
Прошел уже 31 год, и вот звонивший напоминает ей о происходящем, зачитывая древнюю газетную статью о нападении на нее. Мужчина говорит, что нашел вырезку в снесенном старом доме и теперь хочет денег за молчание. В противном случае, он угрожает рассказать о том, что с ней случилось ее мужу, коллегам, начальству. Рут бросает трубку и идет спать.
Следующие несколько недель ничего не происходит: Рут ухаживает за мужем, работает и уже начинает забывать о звонке, но тут на ее рабочий стол падает конверт. В нем та самая газетная вырезка. Ее имя нацарапано на конверте кривым почерком. Женщина выбрасывает послание, но с этих пор звонки шантажиста будут преследовать ее в течение нескольких месяцев. Он угрожал Рут, но, если трубку брал ее муж Эд, звонок мгновенно обрывался.
В августе того же года Рут гуляла в центре, когда к ней подошел мужчина и зашагал рядом. Женщина не обратила на него внимания, но тут он обратился к ней:
- Ты отлично поработала на этой неделе. Может тебе взять выходной? Ты работаешь в телефонной компании, правильно? Что ты там делаешь? Ты оператор?
Рут оглянулась и постаралась получше разглядеть его: лет под 40, худой, среднего роста, с черными волосами, поседевшими на висках. Она ускорила шаг, но мужчина не отставал.
- Я недавно выиграл немного денег в Лас-Вегасе, не хочешь съездить туда как-нибудь?
Он менял темы разговора и продолжал идти за ней до тех пор, пока Рут не пригрозила ему встречей с ее мужем. Тогда он сказал:
- Ты все еще замужем? Мне нравится твое лицо. Мы еще увидимся, можешь на это рассчитывать. Фантазии одних людей – это кошмары других.
Он ушел, а Рут осталась в сомнениях: был ли это тот человек, что преследовал ее, или же просто странный чувак, пытавшийся ее подцепить?
Первое нападение
Осенью звонки вдруг прекратились. Семья Финли решила, что все закончилось. Однако в июне 1978 года тот мужчина напал на нее, схватив за руку. Женщина вырвалась и убежала. После этого Эд и Рут впервые обратились в полицию. Впрочем, в тот момент полицейские не стали ничего делать.
В октябре Рут снова получила конверт. Внутри был единственный лист бумаги со словами «Пошла ты. К черту полицию. К черту телефонную компанию. Дайте мне денег, или вам будет больно», – угрожал писавший. В этот раз в полиции отнеслись к Рут внимательнее. Дело в том, что маньяк БТК все еще не был пойман, а его тяга к написанию писем была известна полиции.
За дело Рут взялся лейтенант Берни Дровацки. Она рассказала ему о письмах с угрозами и нападениях, а также о том, что понятия не имеет, кто может желать ей зла. Лейтенант не был в восторге от необходимости заниматься такими «мелкими проблемами», но заявление принял.
На следующей неделе пришло новое письмо с требованием заплатить 100 долларов и ответить на его звонок. К письму было приложено грубое стихотворение, из которого можно было понять, что преследователь знает о походе в полицию. Позднее приходит еще несколько писем, в которых Поэт (так его прозвал Эд) говорит о желании увидеть ожоги Рут. Текст писем был ужасно неразборчивым, с кучей ошибок и несуществующих слов.
Похищение
21 ноября 1978 года, все тот же мужчина похищает Рут на улице. Он заталкивает ее на заднее сидение машины и устраивается рядом. За рулем сидит еще один мужчина. В машине полно мусора, куски бетона, цепи, тряпки… Одним из обломков бетона похититель ударяет женщину по голове. Они едут по трассе и как ни в чем не бывало болтают о починке автомобиля. Иногда они обращаются к Рут с сальными шуточками. Через 4 часа бесцельных катаний по городу, Рут собирается с духом и просит остановить машину, чтобы выйти в туалет. Похититель соглашается, но сначала заставляет жертву снять туфли и свитер, а затем ведет провожает в парк. Женщина успела вытащить из сумки баллончик. В момент, когда мужчина отпустил ее руку, она облила его лицо перцовой струей и бросилась бежать. Спрятавшись за кустом, она слышала, как похититель зовет ее и обещает не трогать. Выждав какое-то время и околев до синевы, она все же покидает укрытие и добирается до ближайшего магазинчика, владелец которого вызывает полицию.
Лейтенант Дровацки, приехавший на вызов, мучается растущими подозрениями о том, что похититель Рут и есть БТК. Полицейский опасается, что маньяк назначил женщину своей следующей жертвой убийства. На следующий день детективы находят в парке туфли и свитер Рут, но больше никаких улик нет. К женщине приставляют постоянное наблюдение, но в течение 5 недель ничего не происходит. Расследование прорабатывает все новые и новые версии, но все напрасно.
В декабре письмо от Поэта получает уже лейтенант Дровацки. Нападавший обвиняет его в том, что «защищает шлюху от смерти». Почтовый ящик Финли также полнится от писем с разъяренными, жестокими угрозами, поданными в виде корявых стихов.
Ранение
В июле 1979 поток писем неожиданно прекращается. Эд и Рут решают съездить в отпуск. 13 августа женщина едет в торговый центр «приодеться» для поездки. Она наслаждается шопингом и покидает магазин уже в сумерках. Она уже почти добирается до своего автомобиля, когда слышит знакомый голос:
- Эй, Рут, я не знал, что это будет так легко сделать!
Поэт прижал Рут к стеклу и бросил через приоткрытое заднее окно в салон коричневую бумажную сумку. В ней женщина увидела бельевую веревку, белую ленту, красную бандану и полупустую бутылку вина.
- Мы пойдем в милое маленькое местечко, - сказал он.
Рут вырвалась и попыталась обойти машину. Мужчина вытащил 20-сантиметровый нож и ударил ее — дважды в спину и один раз в бок. При третьем ударе нож вонзился в глубоко в тело, и она почувствовала, как мужчина ослабил хватку. Она подбежала к пассажирскому сиденью, захлопнула дверцу и начала поднимать стекло. К своему ужасу, Рут увидела, что мужчина тянется к ней. Его рука застряла в окне. Когда он вытащил ее, коричневая хлопчатобумажная перчатка осталась между стеклом и потолком. Рут уехала, все еще держа в руке перчатку. Когда она оказалась на оживленной улице, боль в боку наконец дала о себе знать. Нож все еще торчал из ее бока. Тормознув на заправке Рут дозвонилась Дровацки и сообщила о произошедшем. Побоявшись преследования, она не осталась у телефона, а отправилась домой. Уже оттуда Эд доставил ее в больницу.
В больнице Эду и полиции сообщили, что, если бы нож вошел еще хотя бы немного глубже – Рут была бы мертва. Полиция приняла решение охранять женщину круглосуточно. Сообщение об этом нападении крутили по всем новостным каналам вместе с фотороботом, составленным по описанию жертвы. Полиция предупреждала население Уичиты, что подозреваемый чрезвычайно опасен.
Газетная переписка
Рут выписывают, а Эду приходит в голову идея связаться с Поэтом через объявления в местной газете. Он размещает такой текст: «Поэт: Скажи мне, что я тебе должен. Р. С. Ф.». И тот ответил: «Р. С. Ф.: Цена моей услуги/ Остаться в живых/ Теперь можешь умножить на 5». Поэту это казалось не более чем игрой.
После публикации этой переписки некоторые газеты сообщают полиции, что уже полгода получают насмешливые, корявые стихи с угрозами. Полиция постоянно получала сообщения от людей, которые видели человека, похожего на фоторобот, улики по этому делу копятся, но парадоксальным образом, это никак не приближает полицейских к поимке преступника. Рут охраняют уже 8 офицеров, но Поэт все равно ухитряется оставить письмо на пороге дома Финли.
В январе 1980 года дело Рут передают капитану Майку Хиллу, в то время как Дровацки повышают и переводят в другой отдел. За последние два года Дровацки и его жена сблизились с Рут и Эдом, и эти две пары часто общались. В отличие от них, Хилл не имел личных связей ни с одним из Финли, и поэтому, просматривая досье на Поэта, задался вопросом: не было ли все это подстроено самими Финли. Но он быстро передумал, прочитав медицинское заключение, в котором было установлено, что Рут не могла нанести себе удар с такой силой под таким углом. Тем временем Дровацки и другие детективы заверили Хилла, что преданный Эд никогда не причинит вреда своей жене. Поэт быстро заметил перемену в командовании, написав Хиллу письмо, которое начиналось строкой: «Жил-был капитан, у которого вместо сердца была задница».
25 января 1980 года Рут сообщила о дневном телефонном звонке на работу от Поэта, который сказал ей, что оставил сюрприз в вестибюле ее офиса. Когда детективы прибыли, они обнаружили в телефонной будке вестибюля 24-сантиметровый мясницкий нож, завернутый в красную бандану. Два свидетеля сообщили, что видели в телефонной будке мужчину, похожего на полицейский фоторобот Поэта. «Закрой глаза и подумай о лезвии», - писал Поэт Рут. «Будешь ли ты помнить дыру, которую он проделал?/ Мечтай обо мне и подчиняйся моим командам/ Думай обо мне с ножом в руках.»
В последующие недели частота писем Поэта возросла. К этому моменту полиция опросила более 300 человек, двор Финли был напичкан камерами, но у них все еще не было правдоподобных подозреваемых. Поэт продолжал писать и предприятиям Уитчиты, отправив более пятидесяти писем в течение шести месяцев. В одном письме местному моргу предлагалось связаться с Рут по поводу ее услуг, сообщив, что они скоро ей понадобятся. В письмах в газовую и электрическую компанию им предписывалось отключить коммунальные услуги Финли. В департамент здравоохранения сообщили, что Рут распространяет венерические заболевания и т.д.
В начале июня Рут получила письмо от Поэта со штемпелем из Оклахома-Сити, первое письмо, отправленное из-за пределов Уичиты. У капитана Хилла появилась надежда, когда в полицию Оклахомы поступил анонимный звонок от женщины, знакомой с мужчиной, похожим на Поэта. Полиция обнаружила, что этот человек работал в Уичите и был уволен с работы около семи месяцев назад. Его психологический профиль также соответствовал психологическому портрету Поэта. Хилл и его команда были в восторге — конечно, у них был реальный человек. Но Рут, после тщательного рассмотрения, заявила, что на нее нападал не он.
В дело вступает шеф Ламуньон
Несмотря на сотни часов кропотливой полицейской работы, которую Хилл, Дровацки и другие офицеры посвятили делу Рут, зима и весна 1981 года не приблизили их к установлению личности подозреваемого. Шеф полиции Ричард ЛаМуньон, весьма уважаемый и всеми любимый администратор, который предоставил своим детективам полную свободу действий в их делах и не вмешивался в расследование. Но 4 сентября 1981 года Поэт прислал новое письмо, в котором объявил, что, позаботившись о Рут, он отправится за женой Ламуньона, Шэрон. Он знал марку машины Шэрон и дорогу, по которой она возвращалась домой с работы. Рассерженный и оскорбленный, Ламуньон решил проявить личный интерес к этому делу.
В тот же вечер ЛаМунион отнес объемистые папки с делами к себе домой. Он провел выходные, изучая каждый документ, визуализируя каждый инцидент, делая подробные заметки. К тому времени, когда он закончил, он уже знал, кто такой Поэт.
В пятницу, 11 сентября, ЛаМуньон созвал совещание шестнадцати своих офицеров. Не склонный к драматизму или формальностям, Ламуньон сразу заявил: «Поэт – это сама Рут Финли».
Прежде чем его люди успели ответить, Ламуньон начал перечислять свои причины:
- Никогда не было ни одного свидетеля встреч Руфи с Поэтом, хотя все они происходили в общественных местах.
- Финли жили на тупиковой улице с небольшим движением, но никто из соседей или полицейских никогда не замечал Поэта, и никаких следов никогда не было обнаружено.
- Детективы обнаружили только один набор следов — Рут — в парке, где она предположительно убила своего похитителя
- Рут позвонила в Центральное следственное управление в полицейском управлении, когда ее ударили ножом. Почему не диспетчеры экстренных служб? И она вышла из машины, чтобы позвонить, а затем вернулась в машину, чтобы поехать домой. Как она могла сделать это с ножом в спине?
- Капитан Хилл получил письмо от Поэта, как только взялся за дело Рут, но только Рут, Эд и полиция знали, что Хилл принял командование.
- Как только записывающая камера была установлена в скворечнике — камера, о которой знали только Финли и полиция, — Поэт перестал появляться на заднем дворе Рут и Эда.
- Сообщения Поэта Эду в местной газете прекращались всякий раз, когда Финли были в отпуске, и возобновлялись, как только они возвращались.
Во время трехчасовой встречи Ламуньон сказал своим офицерам, что они проведут следующие две недели, осуществляя круглосуточное наблюдение за Финли. Офицеры будут работать по 12 часов в смену. Шеф полиции предупредил своих людей, чтобы они никому не говорили ни слова о слежке, включая их супругов. Детективы решили, что шеф сошел с ума, но подчинились приказу.
Развязка
В понедельник, 14 сентября, началось наблюдение за Рут и Эдом. В течение следующих двух недель полиция будет документировать каждый шаг Финли. По крайней мере, одна полицейская машина и один вертолет будут постоянно следовать за ними. В фургоне командного центра два офицера наблюдали за происходящим через камеру с дальнобойным объективом.
Три дня спустя полицейский вертолет обеспечил первую зацепку. В 8.30 утра Эд направил свою машину на стоянку торгового центра и остановился у почтового ящика. Рут высунулась из окна со стороны пассажира, положила в щель почту, и Эд уехал. В 1:30 ночи, за 30 минут до того, как почта должна была быть забрана, почтовый инспектор, вызванный полицией, открыл почтовый ящик и извлек его содержимое. Он отнес почту в городское почтовое отделение и вручил ее Дровацки.
Детективы сосредоточились на пяти письмах, лежащих поверх почтового мешка. Одним из них было личное письмо от Финли. Два были платежами по счетам от Финли. И два письма были от Поэта — одно адресовано Рут, а другое – местному телеканалу. Полиция видела, как Рут клала письма в почтовый ящик, и обнаружила в нем письма Поэта. Тем не менее, это не давало неопровержимых доказательств.
Несколько дней спустя, в субботу, 26 сентября, Финли вернулись в почтовый ящик торгового центра в 4:15 вечера. Детективы сняли на фото, как рука Рут высунулась из пассажирского окна и бросила письма в щель. Как только Эд уехал, перед почтовым ящиком остановилась полицейская машина под прикрытием, чтобы никто не мог получить к нему доступ. Четыре письма от Финли были сгруппированы в верхней части стопки: счет от коммунальной компании, платеж, личное письмо и письмо Поэта, адресованное Рут.
В понедельник, 28 сентября, полиция начала процесс получения ордеров на обыск в доме Финли. Хотя полиция теперь была уверена, что Поэт – это Рут, все еще не было никаких вещественных доказательств, чтобы связать ее с письмами. Эти доказательства понадобятся, если будут предъявлены какие-либо обвинения.
В среду шеф полиции с женой вернулись с полицейского съезда в Новом Орлеане и обнаружили в своем почтовом ящике еще одно письмо Поэта. Письмо было отправлено из Юго-Западного Белла в пятницу, за день до того, как полиция начала следить за почтовым ящиком в вестибюле компании. Нижняя половина страницы была порвана.
На следующий день микроскопический анализ трещин показал, что нижняя часть письма идеально соответствует разорванному листку бумаги, найденному в мусорном ведре в офисе Рут. Анализ также показал, что марки на конвертах, извлеченных из предприятий, куда Рут и Эд отправляли свои счета, были из того же картонного контейнера, что и марка на недавнем письме Поэта к Рут.
Расследование было завершено. Единственный оставшийся вопрос заключался в том, был ли в этом замешан Эд Финли.
Что это было?
В четверг, 1 октября Эда допросил детектив Хилл. Он был уверен в невиновности мужа Рут, поэтому по окончанию допроса сообщил ему о том, кто на самом деле является Поэтом. Эд был шокирован. Он согласился пройти проверку на детекторе лжи и дал согласие на обыск в доме. Там были обнаружены предметы, связанные с Поэтом: книгу стихов, карандаши, ручки, письма, копирку, линейку, дощечку для письма и кусочки красной банданы. Потрясение Эда сменилось облегчением: если Рут была Поэтом, если никакой сумасшедший преследователь не собирался причинить ей вред, то, по крайней мере, она была в безопасности.
Вечером того же дня Рут вызвали в участок. На допросе она вела себя спокойно и скорее удивилась, чем испугалась, когда детектив Хилл заявил, что считает ее Поэтом. Однако после того, как он показал ей фото с камер наблюдения, где видно, как она отправляет письмо, Рут сникла. Она вспомнила, как сидит в подвале и пишет письмо. Она не была уверена, что это реальность, а не сон.
- Я не сержусь на тебя, Рут. Я только хочу знать, зачем ты это делаешь?
- Я не знаю…
- Зачем ты ударила себя ножом?
- Я не знаю.
Хилл спросила о нападении в Форт-Скотте, когда ей было шестнадцать лет, когда мужчина обжег ее ноги. Неужели она и это выдумала? Рут плакала и настаивала, что то нападение было настоящим.
Пока Хилл продолжал допрос, Рут призналась, что писала письма Поэта, положила мясницкий нож в телефонную будку в вестибюле своего офиса. Она сказала, что в день своего предполагаемого похищения она села на автобус до Твин-Лейкс, а затем пошла к реке, чтобы оставить свой свитер и обувь для полиции.
Но даже когда она рассказывала эти подробности, Рут не была уверена, что они реальны. Она просто рассказывала Хиллу самые логичные варианты. Она мало что помнила о действиях, которые описывала. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что совершала ужасные вещи, потому что Хилл говорил ей об этом.
Маньяк и жертва в одном лице
Рут отправили в психиатрическую клинику, а ее дело было передано в суд. Расследование обошлось полицейскому управлению в 370 000 долларов, и в то время как некоторые детективы сочувствовали психологической борьбе Рут, другие — в том числе шеф Ламуньон — считали ее преступницей и хотели наказать. Но, ознакомившись с психологическим отчетом Рут, окружной прокурор объявил, что не будет преследовать ее в уголовном преследовании, поскольку ее действия как Поэта «не были злонамеренными»
Рут отправили на психотерапию к доктору Пикенсу, вместе с которым они в течение 3 месяцев пытались разобраться в том, что стало причиной действий женщины. В рамках своей терапии Рут сочиняла длинные стихи, которые поначалу считала более удобным средством выражения своих эмоций. Сначала Рут сказала доктору Пикенсу, что ее детство было бедным, но нормальным, и все же стихи, которые она писала о тех годах, были наполнены образами насилия. Ей все время мерещилась красная бандана, которая по неизвестным причинам вызывала у нее отвращение.
После трех месяцев повторных попыток Рут и доктор Пикенс обнаружили источник ужаса Рут: когда она была девочкой, взрослый сосед и друг семьи использовал красную бандану, чтобы связать ее. Позже он отвел ее в свой сарай и засунул бандану ей в рот, когда он сексуально надругался над ней. Сосед продолжал издеваться над ней почти год, вызывая у Рут огромное чувство вины. Родители-надсмотрщики наказывали ее всякий раз, когда она убегала или рыдала во время визитов мужчины на ферму. Рут все больше убеждалась, что жестокое обращение было ее виной.
Во время нападений Рут справлялась со своим ужасом, как она выразилась, «уплывая на небеса». Это обычное явление среди жертв детской травмы, известное как диссоциативное расстройство. Страдающие испытывают разрыв между своей идентичностью, сознанием, действиями и окружением. Это диссоциативное состояние позволяет им избегать реальности, сдерживать травматические переживания.
Рут хранила воспоминания о сексуальном насилии в детстве в течение сорока трех лет, пока, по мнению доктора Пиккенса, стресс, вызванный госпитализацией Эда из-за возможного сердечного приступа, и фоновый призрак БТК не вынудили ее подавленную травму выйти на поверхность. Рут справилась с эмоциональным потопом, создав другое «я», Поэта. Это было не раздвоение личности — Поэт не был полностью развитой личностью, не был полностью отдельной личностью, — но альтернативное сознание, о котором Рут не помнила и не осознавала, когда находилась в своем обычном сознании.
Следующие семь лет Рут провела в интенсивной терапии у доктора Пиккенса, медленно преодолевая мучения своего детства. В течение этих тяжелых, эмоционально разрушительных лет Эд поддерживал ее, как и ее дети, братья и сестры. В конце концов Рут почувствовала себя достаточно здоровой, чтобы позволить рассказать свою историю местной новостной станции, надеясь, что это поможет другим выжившим.
P.S. Netflix и компания 21 Laps Producing уже анонсировали сериал на основании истории Рут Финли. Ждемс...
