Пару месяцев назад закончилась моя эпопея с усыновлением ребенка, которая заняла почти 2 года, и в нескольких статья я хочу рассказать про некоторые шаги на этом пути. Это личный опыт, но будет классно, если он кому-то окажется полезен. Первая серия: Школа приемных родителей.
Июнь 2018 года, мне 33 года, я уже давно (лет с 10 примерно) хочу быть матерью, но обычным способом это сделать все не получается. И я прихожу к идее усыновления ребенка-сироты. На самом деле, дорога к этой мысли заняла довольно много лет. В студенческие годы и позже я ездила волонтером в детские дома, потом снимала видеоанкеты детей для одного фонда. Но летом 18 года теоретические размышления об усыновлении превратились в первый практический шаг — запись в ШПР (школу приемных родителей).
Вот удобный сайт для записи в ШПР в Москве, которым я пользовалась тогда — там все школы расположены на карте, и можно отфильтровать по наличию свободных мест. За 3 года ситуация изменилась: если в 2018 году я в мае без труда нашла у себя в районе школу со стартом занятий через 2 недели и смогла записаться туда, то сейчас ни в одной ШПР в Москве нет свободных мест. Например, даже группы на осень заняты.
5 июня я первый раз пришла в центр содействия семейному воспитанию, куда записалась в школу приемных родителей. Расписание было довольно лояльным для работающих людей: вторник-четверг, с 18 до 21-22 часов. Обучение бесплатно, занятия пропускать нельзя - если за 2 месяца пропустишь более 2 занятий, сертификат не дадут.
Группы в одном потоке набирают по 10-15 человек, у нас было 11. Состав группы совершенно неоднородный: у нас была одна бездетная семейная пара, которая занималась вместе, еще в одной паре на занятия ходил муж, так как жена была дома с детьми (ребенка может усыновить как пара вместе, так и только один человек из пары — в первом случае ШПР должна быть у обоих, а во втором только у того, кто усыновляет), незамужних и бездетных было двое (я и еще одна девушка, чуть младше меня), остальные - женщины, у которых есть дети, подростки или уже взрослые. Еще ходил мужчина с племянником — он хотел принять в семью подростков, а племянник учился, чтобы ему помогать в адаптации детей.
Тому, кто придумал, что приемные родители должны проходить обязательное обучение в ШПР надо поставить памятник при жизни. Многое зависит, конечно, от ведущего, но это самое эффективное и полезное образование, какое я получала в жизни (а у меня 2,5 высших образования). Обычно ведущий курса выстраивает его в соответствии с запросами группы, но у нас были и те, кто хотел взять совсем малышей (как я), и те, кто ориентировался на подростков, поэтому мы изучали всю возрастную психологию, все кризисы, последствия пережитых травм, насилия и депривации. Кроме большого психологического блока были занятия, посвященные юридическим вопросам, тонкостям общения с опекой и с детдомом, медицине детей (в первую очередь, психические и умственные расстройства).
Все эти темы настолько полезны и касаются далеко не только приемных детей, а вообще темы осознанного и подготовленного родительства, поэтому я бы рекомендовала проходить ШПР всем, кто хочет стать хорошими мамами и папами. Ведь прохождение курса совсем не обязывает потом взять ребенка в семью — наоборот, в процессе обучения кто-то понимает, что это не его, реальность не соответствует его ожиданиям, и гораздо лучше в этот момент отказаться от идеи взять ребенка в семью, чем спустя несколько лет после того, как ты это сделал.
Из занятий мне запомнились две темы, точнее два моих личных открытия. Первая касалась сохранения тайны усыновления. Как и многие люди, желающие взять малыша, я приходила с установкой, что я полностью меняю данные ребенку и не рассказываю об обстоятельствах рождения. Но нам рассказали много случаев, когда усыновленные дети, узнав об этом во взрослом возрасте, переживали жесточайшую травму и не могли простить усыновителям ложь. И наоборот, те, кто с детства росли со знанием о начале своей жизни, абсолютно адекватно и без комплексов воспринимали свою историю.
Я переосмыслила свои взгляды и решила, хоть это сложнее, ни от кого не скрывать, что у меня приемный ребенок. Мне это помогло, когда я узнала, что у моего сына есть как минимум 5 неполнокровных братьев и сестер — я сама из многодетной семьи, и если бы я собиралась безвозвратно оборвать родственные связи ребенка, мне было бы морально тяжело. У нас эта тема все еще актуальна и не решена, расскажу в других сериях.
Второе открытие касалось умственных способностей и результатов в учебе приемных детей. Нам рассказали, что распространенной причиной несовпадения ожиданий и реальности для приемных родителей являются плохие результаты в учебе и вообще отставание в развитии. Отличников, медалистов и олимпиадников не нужно искать в детских домах. Нужно понимать и принимать, что независимо от объема сил, времени и денег, которое вы вложите в ребенка, он с большой вероятностью будет троечником и второгодником. И не потому что он не старается, а потому что на это влияют и плохие привычки биосемьи, и течение беременности, и первые месяцы или годы жизни — часто непоправимо.
Кстати, в группе риска разочарования в приемном ребенке из-за собственных неправильных установок находятся педагоги. Я как преподаватель элитного российского вуза, куда на бюджет поступают (без преувеличения) только стобалльники по нескольким предметам, явно нуждалась в таком предупреждении. Поэтому я сознательно проработала внутри себя эту тему, чтобы видеть смысл своего родительства, прежде всего, в счастье и принятии самого себя ребенком, а не в достижении учебных успехов и карьерных свершениях. Сейчас моему сыну 3, у него задержка развития, отсутствие речи и возможно в будущем будет поставлена умственная отсталость. И мне намного проще оказалось принять и правильно реагировать на эту реальность после ШПР.
В конце курса выдается сертификат о прохождении ШПР, который входит в обязательный комплект документов для всех видов семейного устройства ребенка. Он несгораемый, то есть проходишь курс один раз, и документ действует всю жизнь. Приемных детей называют "рожденными сердцем", и у меня сердечная "беременность" началась на школе приемных родителей. До встречи с сыном оставался еще год, но осознание готовности произошло. Забавно, что мой сын родился как раз посредине курса ШПР, который я проходила в надежде на встречу с ним, но не зная, что именно в эти дни он только осваивается в новом мире за тысячу километров от меня.
