В первые годы существования Санкт-Петербурга на месте, где сейчас находится Дом архитектора (особняк А. А. Половцова), располагалась усадьба Головкина. В то время город активно застраивался вокруг Адмиралтейства, и вдоль рек и каналов появлялись дома с прилегающими садами.
Один из первых участков земли у Мойки приобрёл Гавриил Иванович Головкин — сподвижник Петра Великого, великий канцлер, дипломат и глава посольского приказа. Главный вход в усадьбу был со стороны реки, через сад, разбитый на её берегу.
В течение всего XVIII столетия в усадьбе происходили изменения в составе жильцов и владельцев. Среди них были не только потомки Г. И. Головкина, но и другие знатные особы. Например, граф Бутурлин — генерал-фельдмаршал, участник Семилетней войны с Пруссией. Также в усадьбе проживал флигель-адъютант Н. Н. Походяшин. Но наиболее значительными преобразованиями отметились братья Левашевы. Они существенно расширили уже существующее здание и построили деревянный флигель со стороны Мойки.
Старший из братьев Левашевых, Василий Иванович, генерал-майор, участник сражений под Измаилом, в своё время состоял в свите Екатерины II во время её путешествия в Тавриду в 1787 году. При Павле I он командовал Семёновским полком и был чрезвычайным послом в Королевстве обеих Сицилий.
Младший брат, Фёдор Иванович, служил при Екатерине II в чине флигель-адъютанта, затем дослужился до генерал-майора и даже стал сенатором. Оба брата были известны своей образованностью и близостью ко двору. Они по праву гордились своей обширной библиотекой, собранной во время путешествий за границей. Их дом дважды становился убежищем для политических эмигрантов, и оба раза это было по высочайшему повелению.
В первый раз (в 1787 году) Екатерина II приняла известного революционера из Венесуэлы Франсиско Миранду, лидера борцов за независимость испанских колоний в Южной Америке. В доме Левашевых он жил с разрешения императрицы три месяца, восхищаясь, кстати, богатой библиотекой.
Во второй раз государыня приютила в этом же доме графа д’Артуа, будущего короля Франции Карла X, брата казнённого Людовика XVI. «Левашеву за постой пожалована табакерка с бриллиантами», — читаем в записке статс-секретаря императрицы.
В начале XIX столетия владение принадлежало князьям Гагариным — Ивану Александровичу и его старшему сыну Павлу. Они построили на участке у Мойки двухэтажный кирпичный дом, который сдавали внаём. В течение нескольких лет в здании располагалась домовая церковь во имя Спаса Целителя.
В 1835 году участок с постройками приобрёл другой представитель рода Гагариных — Сергей Сергеевич. После его смерти недвижимость перешла к его сыну и полному тёзке. Гагарины пригласили для перестройки своего особняка молодого архитектора Александра Христофоровича Пеля, который тогда только начинал свою карьеру и помогал знаменитому О. Монферрану в строительстве Исаакиевского собора. А. Х. Пель представил проект, который полностью изменил облик дома. В результате реконструкции фасад, выполненный в стиле позднего классицизма, приобрёл знакомый нам вид — рустованный бельэтаж над полуподвалом и ритмичный ряд окон в обрамлении наличников с карнизами на втором этаже. Тогда же главный вход в особняк был перенесён на Большую Морскую улицу, появилась парадная лестница и полуциркульный эркер-фонарь над входом.
Работы по перестройке заняли много лет и проводились с большим размахом: в Италии был куплен белый мрамор для ступеней и балюстрады лестницы, оттуда же, из Флоренции, были привезены готовые мраморные камины и дубовые резные шкафы XVI века.
После кончины своего отца, князь Сергей Сергеевич Гагарин-сын принял решение продать своё поместье придворному банкиру А. Л. Штиглицу. Барон Штиглиц был женат, но не имел детей. Он воспитывал приёмную дочь, которую когда-то подкинули ему с запиской, где было указано, что она крещена Надеждой Михайловной в июне 1843 года. Девочке дали фамилию Юнина, что означало «рождённая в июне». Предполагалось, что она была внебрачной дочерью великого князя Михаила Павловича. В придворных кругах ходили слухи, что сам император Николай I однажды лично интересовался у Штиглица о своей племяннице. Однако существует и другая версия: Надежда Михайловна была незаконнорождённой дочерью самого барона.
В 1861 году Александр Людвигович приобрёл дом в качестве приданого для своей приёмной дочери ко дню её свадьбы с молодым чиновником при Сенате Александром Александровичем Половцовым.
В процессе деловых отношений, связанных с приобретением и продажей особняка, Гагарин и Штиглиц сблизились. Оба были увлечены коллекционированием и благотворительностью. Именно Гагарин предложил барону Штиглицу открыть училище технического рисования, которое было основано в 1876 году.
Гагарин стал председателем Художественного совета в училище Штиглица, который присуждал премии за лучшие работы учеников. Кроме того, он возглавил совет по отбору редких произведений декоративно-прикладного искусства для коллекции.
Гагарин и Штиглиц активно участвовали в реконструкции здания на Большой Морской улице (ныне это особняк Половцова), давая квалифицированные рекомендации. Руководство работами было поручено академику Н. Ф. Брюллову.
Николай Фёдорович Брюллов, сын известного профессора Академии художеств Ф. П. Брюлло, посвятил четверть века своей жизни работе в доме Половцовых. За это время он провёл масштабную модернизацию систем отопления, водоснабжения и канализации, а также значительно изменил внутреннюю планировку здания.
На втором этаже дома появилось новое двухуровневое парадное помещение, которое стало известно как Большая библиотека, или Дубовый зал.
Именно Карл Брюллов воплотил давнюю мечту отца и сына Гагариных — создать гармоничный интерьер в этом помещении.
Изысканные резные панели встроенных книжных шкафов, элегантные балконы, изящная винтовая лестница и великолепный камин, созданные в XVI веке, прекрасно сочетаются с бронзовой скульптурой «Наука и искусство», выполненной в XIX веке.
В работе над интерьером Малой (Нотной) библиотеки и Каминного зала (холла второго этажа) Карлу Брюллову помогал архитектор Маршнер.
В доме Гагарина А.А. Половцов познакомился с архитектором М.Е. Месмахером. Александр Александрович сразу оценил талант молодого экспериментатора. Вскоре Гагарин и Половцов посоветовали Штиглицу назначить Месмахера на должность директора Училища технического рисования. Кроме того, по завещанию барона, супруги Половцовы обязались ежегодно пополнять музей прикладного искусства при училище.
Впоследствии Половцов добился разрешения на строительство отдельного здания для музея в Соляном переулке. Проект нового сооружения был поручен директору училища М.Е. Месмахеру.
После смерти Н. Брюллова в 1887 году Максимилиан Егорович стал третьим и последним создателем особняка Половцова. Он же завершил строительство Бронзового зала и окончательно оформил парадную лестницу и Белый зал, создав там паркет удивительной красоты.
В 1887 году этот архитектор-новатор представил хозяину проект реконструкции дворовых фасадов. Теперь они были выполнены в едином стиле необарокко. Для этого глухие стены будущего Бронзового зала были украшены «фальшивыми окнами».
В 1892 году Половцов приобрёл у банкира Гинцбурга шесть гобеленов XVI века. Четыре из них были размещены в Бронзовом зале, а два — на парадной лестнице.
Александр Александрович Половцов до конца своих дней был членом Государственного совета и одновременно возглавлял «Русское историческое общество», заседания которого часто проходили в Дубовом зале.
Трудно переоценить вклад этого общества в развитие науки. Были опубликованы десятки сборников научных трудов, а также началось издание «Русского библиографического словаря», из запланированных 120 томов которого к тому времени вышло 25.
Александр Александрович Половцов ушёл из жизни в 1909 году в возрасте 77 лет, пережив свою супругу Н. М. Юнину всего на год. Они были похоронены в Ивангороде, в храме усадьбы Штиглица–Половцова.
У Александра Александровича и Надежды Михайловны было несколько детей. Их сын Александр Александрович Половцов-младший стал офицером, членом Академии наук и Юридического общества при университете. В 1890 году он женился на Софье Владимировне Паниной в Белом зале, что стало торжественным открытием этого помещения. На свадьбе посажёным отцом был сам император Александр III.
Половцов-младший не любил свой особняк на Большой Морской, считая его залы излишне помпезными и старомодными. В 1913 году он передал дом своей сестре Анне Александровне Оболенской (урождённой Половцовой), а сам переехал на бывшую дачу Штиглицев на Каменном острове.
Оболенские были высококультурной и талантливой семьёй. Анна Александровна и её сын Пётр Алексеевич прекрасно играли на фортепиано и устраивали музыкальные вечера.
В 1916 году здание приобрёл предприниматель и промышленник К. И. Ярошинский, который был одним из членов Общества возрождения художественной Руси. По некоторым данным, Оболенские в это время переехали в Москву.
21 октября 1916 года новый владелец устроил в особняке на Большой Морской улице благотворительный вечер для членов Общества. В Бронзовом зале читали свои произведения Сергей Есенин и Николай Клюев. Поэты были одеты в кафтаны, которые были сшиты по рисункам В. М. Васнецова. Ведущим вечера был известный чтец-импровизатор В. Сладкопевцев.
В результате событий, произошедших в октябре 1917 года, владельцы домов лишились права собственности на свои дома. Однако до сих пор остаётся неясным, кто был последним собственником особняка перед его национализацией.
С одной стороны, есть документы, которые свидетельствуют о продаже дома К. И. Ярошинскому. В них продавцом указан Половцов-младший.
С другой стороны, в справочнике «Весь Петербург» за 1917 год владелицей особняка значится А. А. Оболенская.
Как бы то ни было, в 1920-х годах в бывшем особняке разместилась профсоюзная школа. Первый этаж был частично перепланирован, а второй остался практически без изменений. Это позволило использовать его для проведения концертов, собраний и заседаний.
В 1934 году здание, которое раньше принадлежало Половцову, было передано Союзу архитекторов. Однако перед передачей дома «экспроприаторы» успели вывезти из него ковры, мебель и картины. Уникальная коллекция китайского фарфора и гобелены XVI века были проданы на аукционах за границей.
Во время Великой Отечественной войны Дубовый зал сильно пострадал. Сейчас в нём стало на одно окно меньше, а одна из люстр была утрачена. Участок помещения, повреждённый снарядом, превратился в тамбур Бронзового зала.
После войны на верхней площадке парадной лестницы установили мраморную доску в память об архитекторах, которые погибли в 1941–1945 годах.
Хотя революции, войны и другие события прошлого столетия нанесли урон этому зданию, оно всё ещё представляет собой выдающийся образец архитектуры.
В особняке, построенном по проектам выдающихся архитекторов XIX века (А. Х. Пеля, Н. Ф. Брюллова, М. Е. Месмахера и других), можно увидеть панели и шкафы XVI и XVIII веков, мраморный камин эпохи итальянского Возрождения и другие произведения искусства разных эпох и стилей.
Благодаря усилиям архитекторов и сотрудников Союза архитекторов, особняк Половцова сохранил свою красоту до наших дней.
И традиционный бэкстейдж ))
