Кабинет был маленький, в нем был стол, на котором стоял телефон, стул, вдоль стены небольшая лавка, на стене – полка с журналами, амбарными книгами. На выкрашенном белой краской окне висела тюлевая занавеска.
- Уютно тут у тебя, - сказал Мельников, - чисто.
- Это Анюта моя, - улыбаясь, сказал Анатолий, - она бы и стол скатертью накрыла, если б я разрешил.
- Кстати, как там она? Как себя чувствует?
- Хорошо, - ответил Анатолий, продолжая улыбаться. Видно было, что воспоминания о жене доставляют ему удовольствие. – Растет! Говорю ей, чтоб уже дома сидела, а она – до декрета доработаю, потом сяду дома.
При этих словах Скорев сжал зубы.
- Садитесь, - пригласил Анатолий, показывая на стул и лавку. – А я сейчас чаек соображу.
- Мы не чай пить сюда пришли, и не разговаривать о женах. Дай-ка мне посмотреть журнал учета путевых листов, - проговорил Скорев, оглядывая помещение.
Анатолий подал журнал, взглянув на Мельникова. Скорев полистал журнал, скорее просто для того, чтобы создать видимость деятельности, не вникая в суть записей.
- А расход горючего как вы учитываете? – Скорев вернул журнал завгару. – Или все по старинке – бочку на всех поровну?
- Нет, - недоуменно посмотрел Анатолий на Скорева, - где ж это так делят горючее? Так можно в трубу вылететь. У нас строгий учет – по километражу.
- Ну, это не такой уж строгий учет, - ухмыльнулся Скорев, - все равно налево уходит прилично.
Анатолий посмотрел на директора:
- Виктор Петрович, ничего у нас налево не уходит, все учитываем, как надо...
- Я знаю, Толя, - ответил Мельников спокойно, - просто товарищ первый секретарь судит по другим хозяйствам.
-Надо будет к тебе в бухгалтерию проверку прислать, - не унимался Скорев, - прямо идеально у тебя все! – добавил он с сарказмом.
- Не все идеально у меня, но стараемся.
Они вышли на улицу. Солнце проглядывало сквозь ползущие по небу серые тучи, но тепла от него не было. Над горизонтом снова поднималось что-то темное, грузное. В другое время это встревожило бы Мельникова, но сейчас он отметил это с удовлетворением: предполагался снегопад.
К гаражу приближалась женщина. Скорев быстро узнал в ней Анну. Она изменилась: красивый полушубочек, отороченный мехом, не скрывал ее положения, из-под шапки выбивалась прядь ее ярких волос. Она несла сумку, осторожно переступая по кочкам на обочине дороги. Но больше всего Скорева поразило ее лицо. Оно было таким же красивым, как всегда, но взгляд, устремленный на Анатолия, зацепил его больше всего: в нем было столько любви, что секретарь невольно отвел глаза.
- Здравствуйте, - произнесла она спокойно, подойдя к стоящим у двери.
Ее взгляд скользнул по Скореву и снова обратился к мужу.
- Ну, чего ты пришла? – тихо спросил тот, глазами улыбаясь ей навстречу.
- Обед тебе принесла. Ты ж говорил, что сегодня много работы будет у тебя, прийти домой не сможешь.
- Вот, полюбуйся, какая у тебя дисциплина: в рабочее время заведующая детского сада идет кормить мужа! – указывая на Анну, сказал Скорев.
- Так ведь у меня обеденный перерыв, Игорь Иванович, - ответила Анна, - имею право!
В ее словах и взгляде сквозила ирония, Скорев уловил даже какой-то вызов.
- А что, не пообедать ли и нам, товарищ секретарь? – спросил Мельников. – Я распоряжусь, нам обеспечат.
- Нет, я пообедаю в другом месте, - отрезал Скорев, краем глаза поглядывая на Анну, прижавшуюся к плечу мужа.
- Ладно, ребята, - Мельников махнул рукой в их сторону, - идите обедайте, а мы дальше без вас.
Анатолий с Анной ушли в гараж, а Скорев направился к машине. Мельников пошел за ним, но вдруг остановился.
- Товарищ Скорев! Я вам больше не нужен? Я пройдусь пешком.
Скорев, не оглядываясь, махнул рукой - как хочешь! Сопровождавший его молодой человек открыл перед ним дверь, и он грузно сел в машину. «Волга» сорвалась с места и вскоре скрылась за домами.
Мельников шел по улице, наслаждаясь свежим воздухом, думая о том, как много связывает его теперь с этим селом, с людьми, которые стали частью его жизни, а он, наверное, частью их жизни... Подумал о дочери, с которой видится очень редко, а теперь и вообще может видеться только один раз в год – когда она приедет в отпуск. Может, и вправду – оставить все, пусть молодые дальше работают, и поехать к дочке, внукам – он ведь внучку и не видел еще как следует, а она растет и деда не знает. Да и все трудней будет отбиваться от таких, как Скорев. А он вцепился не на шутку. А тут еще Анна – предстала во всей красе, да еще и не для него! Мельников усмехнулся: молодец, не смутилась, не спрятала глаза, а прямо говорила с ним, на мужа смотрела влюбленно.
Внезапно он увидел свою «Волгу», мчащуюся ему навстречу. Мельников сошел на обочину, Саша затормозил прямо рядом с ним.
- Виктор Петрович! Что случилось?!
-А что случилось, Сашок?
- Вижу – машина райкомовская мимо промчалась, а вас нету. Я в мастерскую звоню – говорят уехали, а куда – неизвестно.
- Короче, ты решил, что меня украли, - проговорил Мельников, садясь в машину.
- Ну, не то, чтобы украли, - Саша тронул машину, - но заволновались мы. Хотели звонить домой, но потом передумали: вдруг вас там нету, а тетя Дуся волноваться будет.
- Кто это «мы»? Кого ты еще впутал в это дело?
Саша смущенно помолчал, потом сказал:
- Любе я сказал. А она сразу: звони домой!
-Это вы правильно сделали, что не позвонили домой. А я, Сашок, не хотел в ту машину садиться – душно в ней мне и тесно!
- Так она такая ж, как эта, - улыбнулся Саша.
- Да нет, эта моя, родная, а в той...
- Ясно, - улыбнулся шофер. – Так куда мы?
- Давай домой, Саша.
