В современной школе некоторым детям достаточно трудно освоить, как пишется слово «корабль» и «ещё». Страшно представить, что бы было, если б их учили различать «ять» и «ер», «ферт» и «фиту», «i» и «иже». Отличную оценку по русскому языку имел бы один человек на весь выпуск, и то не факт!)
Дореформенная орфография обычно именуется дореволюционной и ассоциируется со старой Россией.
Мы помним, что писали с использованием букв «ять», «фита», «I», Ъ в конце слов и частей сложных слов, и гимназисты младших классов учили специальное стихотворение-запоминалку, чтобы выучить, в каких словах пишется «ять»:
Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ
Убѣжалъ голодный въ лѣсъ.
Лѣшимъ по лѣсу онъ бѣгалъ,
Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ
И за горькій тотъ обѣдъ
Далъ обѣтъ надѣлать бѣдъ.
После реформы орфографии в 1917–18 гг. эти правила были отменены. Давайте разберёмся, действительно ли их отменили большевики?
Конечно, никаких правил правописания революционные солдаты и матросы не составляли. Не до того было в послереволюционной стране.
Подготовлена реформа была задолго до октября 1917 года, причём не революционерами, а лингвистами. Подготовка к проведению реформы началась в конце XIX века: после выхода в свет трудов Я. К. Грота, впервые собравшего вместе все орфографические правила, стала ясна необходимость упорядочения и упрощения русского правописания.
В первые годы XX века свои проекты реформы русского письма предложили Московское и Казанское педагогические общества. А в 1904 году при Отделении русского языка и словесности Академии наук была создана Орфографическая комиссия, перед которой и была поставлена задача упрощения русского письма (прежде всего – в интересах школы). Возглавил комиссию выдающийся русский языковед Ф. Ф. Фортунатов, позже его сменил академик А.А. Шахматов.
После февраля 1917 года результаты дальнейшей работы языковедов оценивало уже Временное правительство.
11 мая (24 мая по новому стилю) 1917 года состоялось совещание с участием членов Орфографической комиссии Академии наук, языковедов, учителей школ. Результатом обсуждения стало «Постановление совещания по вопросу об упрощении русского правописания», которое было утверждено Академией наук. Уже через 6 дней, 17 мая (30 мая по новому стилю) Министерство просвещения издало циркуляр, в котором предлагалось ввести в школах реформированное правописание с нового учебного года.
Правда, предполагалось, что переход на новую орфографию будет постепенным.
Большевики так не думали. Одним из этих революционных методов стало изъятие из типографий всех литер с буквой Ъ. Несмотря на то что новая орфография отменила не Ъ вообще, литеры повсеместно отбирались. Для обозначения разделительного знака наборщикам приходилось использовать апостроф, так возникли написания типа под’ем, с’езд.
Новая орфография была введена двумя декретами, и уже в октябре 1918 года на новую орфографию перешли официальные органы большевиков – газеты «Известия» и «Правда».
В это время в стране уже полыхала Гражданская война, и старая орфография, отмененная декретами большевиков, стала одним из символов сопротивления новой власти. Такую же роль она играла и для русской эмиграции – многие известные литераторы не признали этой реформы и продолжали писать по-старому.
Известно, что Иван Бунин был яростным отрицателем новой орфографии. Писатель утверждал, что никакое слово «без твердого знака не стоит на обеих ногах», «лес» без «яти» теряет весь свой смолистый аромат, тогда как в «бесе» через «е» уже исчезло все дьявольское. Вот как он писал по поводу письма ему литературоведа М.Л. Гофмана:
«Он дивится, что я назвал орфографию, истинно «хамски» навязанную России большевиками, заборной. Но как же она не заборная, когда именно забор и в точном и в переносном смысле этого слова так долго служил ей?
Он говорит, что новая орфография явилась «результатом» ученых работ при Академии. Но как же она могла явиться «результатом», когда работы эти не были закончены к началу революции?
Он указывает мне на то, что она была объявлена не большевиками, а Мануйловым. Но это тоже не имеет отношения к делу. Всегда очень сожалел и продолжаю сожалеть, что Мануйлов так поспешил в своем революционном усердии насчет вопроса, который был еще далеко не решен и остается спорным и доныне (даже и для больших ученых в этой области), но дело-то, повторяю, совсем в другом: в том, что все-таки именно «невежда и хам», то есть большевик, приказал под страхом смертной казни употреблять только эту орфографию».
Да, вопрос этот не был лёгким, и особенно труден был для интеллигенции. Собственно, за изучение старой русской орфографии можно было получить срок на Соловках в 20-е гг. ХХ века – так что ни о каком естественном переходе на новую орфографию речи нет.
Кстати, современный известный публицист, лектор и писатель Д. Быков написал роман «Орфография», взяв за основу сюжета – реформу русской орфографии в 1918 году. Произведение получило литературную премию «Национальный Бестселлер» 2003 года; перед читателями разворачивается веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии.
