Наш дед Василий Степанович Ширяев был великим тружеником. Был строг. В работе лют. Серьезен до суровости, экономен до скупости (нелегко доставалась трудовая копейка), честен, правдив до благородства. Трезвый – вспыльчив и крут характером, а случалось выпьет (бывало не часто) становился ласковым, добродушным, хорошо пел. Любил рассказывать, на редкость много знал, хотя был неграмотным. Был горячим патриотом Родины. С гордостью рассказывал о Суворове, Нахимове, знал о Скобелеве и многих других генералах – полководцах, а также о Пугачеве. Гордился славой русского оружия. Говаривал: «Русских никто не побеждал. Всегда наши верх брали. Вон, говорят, Суворов неловкой был!»... и с восхищением смеялся довольный. Как он огорчался, когда в первую Империалистическую войну наши войска терпели поражения в результате бездарного руководства и измены царских титулованных вельмож – шишаков. Но он то не знал подоплёки этих поражений. Всё добирался: Как так? Почему так? Германец – он воистый и начинал рассказывать о немецкой меткости. Сыновья – Харитон и Тихон Васильевичи получили к положительным чертам своего отца многие хорошие и некоторые отрицательные наследственные признаки от матери Степаниды Ивановны, урождённой Лоскутниковой из слободы Калиновской. Лоскутниковы – мастеровые – столяры – плотники. Золотые руки. Бедняки. Всю жизнь на отхожих промыслах, а дома одна лошадёнка, да коровёнка, двор возле избы в лучшем случае с воротами из жёрдочек, а то и совсем без ворот. А хозяева своими золотыми руками могли бы сделать их, какие хочешь. Однако мастерство их было не для себя, для продажи – жить нечем! По существу полупролетарии[1], они были всегда начеку. Не обсчитаешь, не обмеряешь. Привыкли в борьбе за заработки постоять за себя. Любили правду. Любили во всём, вплоть до мелочей, были принципиальными и пунктуальными. Братья Ширяевы получили эти наследственные черты в дополнение к прямоте, порядочности и степенности рода Ширяевых. Род Ширяевых стал духовно богаче. Дед Василий Степанович, безупречно проживший нелёгкую трудовую жизнь, пользовался всеобщим уважением. Умер в глубокой старости, не дожив и не изведав больших социальных потрясений[2] в деревне, начавшихся после 1928 года.
Его старший сын – Харитон Васильевич был таким же тружеником, как и отец. Умел сдерживать себя от соблазнов жизни. До 36 лет не пил, был религиозным, слыл трезвенником, даже агитатором общества трезвости[3]. Было такое ханжеское течение, пропагандируемое духовенством. Три года окопной жизни на передовых позициях первой империалистической войны, веяния февральской революции, революционная работа среди солдат отрезвили по настоящему его сознание. Верования, устоявшиеся взгляды, воспитываемые в народе духовенством, рухнули. Однако, возвращение с фронта в свою деревню с её застойной жизнью не способствовало укреплению новых взглядов, и он, в растерянности и сомнениях, не найдя выхода, стал пить, не переставая верить в бога (опровергнуть ту веру было нечем). Работал в своём хозяйстве, стремясь к его процветанию. Далее сплошная мобилизация в армии Колчака, служба у белых рядовым солдатом – всё это как-то снизило его репутацию в глазах деревенской общественности, хотя он, как человек, оставался порядочным, честным, трудился более 3-х лет на общественной выборной работе, уполномоченным по землеустройству. Жена его – Матрёна Васильевна из рода Ильиных, всегда имела своё мнение, но умела не проявлять его под давлением духа, царившего в доме, где главой семьи и хозяином положения был муж. Не согласная с ним, терпела, молчала. Так или не так было, как хотелось, но внешне все было гладко. Прошла суровую школу за первый пуд соли с потомками двух сильных родов – Лоскутниковых – Ширяевых, но в глубине души оставалась Ильиных. Род Ильиных всегда неприязненно относился к роду Ширяевых, в деревне их было больше, чем Ширяевых. Однако последние были сильнее и выше во всех отношениях. Искони велась скрытая вражда, несмотря на родственные связи. Каждое новое поколение, овладев жизненным опытом своих предков, средствами и путями борьбы за существование шло дальше, развиваясь с изменением производительных сил своего времени, обогащаясь горьким опытом познания жизни, заимствуя его у других.
Ваш покорный слуга, Павел Харитонович, дополнял свои познания из литературы и тех азов науки, с коими встретился, создавая соответственно этому своё мировоззрение и освобождаясь от привитых с детства догм и ложных верований. Был любознателен, читал всё, что попадало в руки, начиная с книг библиотечки церковно-приходской[4] школы, библиотеки Камышловского духовного училища[5], городской библиотеки в Камышлове, а также с книг друзей и случайных знакомых. Вначале пленяли образы былинных богатырей, о которых знал ещё от деда, и герои книг Майн Рида[6]. Долго подражал им, вооружая себя деревянными палицами наподобие той, что на картине Васнецова «Три богатыря» на правой руке Ильи Муромца. Потом копировал индейцев из книг Купера, Майн Рида, Ж. Верна. Был до смешного деревенским Тартареном из Тараскона[7] из книги Альфонса Доде. Совершенствуясь по-тартареновски в этих подражаниях, увлёкся культом благородства средневековых рыцарей, описанных В. Скоттом. Читал Шиллера, немного Гёте и Гейне, почти всего Шекспира, Байрона, Бомарше и Мольера. Читал Дюма и Диккенса, а также Ибсена[8], К. Гамсуна[9], наших русских классиков и многих других писателей и поэтов. Немало прочитано и бульварных изданий Нат Пинкертона, Ника Картера[10] и др. Моими идеалами стали порядочность, благородство, твёрдость слова, справедливость, великодушие и Конандойлевское умение делать выводы, обобщения и, откуда-то, как ни странно, и не прощение обид. Видимо, как следствие культа справедливости или рыцарской гордости, – не оставаться в долгу. Эти идеалы и стали путеводной звездой в новых, никем не изведанных, общественных условиях жизни нашего поколения. А мировоззрение всё ещё продолжало складываться, формироваться под воздействием условий общественного и личного бытия, через призму самобытности и деревенской обывательщины. (Дата записи рассказа не известна, П. Х. Ширяев).
[1]Марксистский термин, обозначающий сельских наемных работников, не порвавших с общиной.
[2] Коллективизация сельского хозяйства – принудительное объединение единоличных крестьянских хозяйств в коллективные хозяйства (колхозы) в СССР. Решение о коллективизации было принято на XV съезде ВКП(б) в 1927 году. Проводилась в СССР в 1928—1937 годах; основной этап 1930—1933 гг. — сплошная коллективизация – характеризуется насильственными методами создания колхозов, резким падением производительности труда и массовым голодом в сельских районах страны. В результате сплошной коллективизации была создана система перекачки финансовых, материальных и трудовых ресурсов из аграрного сектора в индустриальный для форсированных темпов создания тяжёлой промышленности.
В западных районах Украины, Белоруссии и Молдавии, в Эстонии, Латвии и Литве коллективизация проводилась после присоединения их к СССР и была завершена в 1949—1950 гг.
[3]Общества трезвости – первое общество трезвости было учреждено в 1890 г. в Санкт-Петербурге. Вступавшие в члены О. т. принимали обязательства отказаться от употребления спиртных напитков и от угощения других и проповедовать вред пьянства.В дальнейшем О. т. открывали чайные, столовые, читальни, библиотеки, лечебницы для пьяниц, распространяли книги, устраивали беседы, гулянья, организовывали отделы и кружки из лиц, воздерживающихся от спиртных напитков.Кроме городских О. т., в селах и деревнях существовали церковно-приходские О. т., учреждаемые священниками с разрешения епархиального начальства; члены их при поступлении служили молебен, давали обет воздержания от употребления спиртных напитков на известное время (до года), получали образа;члены обществ обращали особенное внимание на пьянство в праздники, на свадьбах, именинах, крестинах и т. п. – См. Энциклопедический словарь. Репринтное воспроизведение издания Ф. А. Брокгауз – И. А. Ефрон 1890 г. Т. 42. Нэшвилль – Опацкий. Москва: «Терра» – «Terra», 1992. С. 624 – 626.
[4] Церковно-приходская школа – начальные школы при церковных приходах. Появились после школьной реформы 1804 года; находились в ведении духовного ведомства, то есть Святейшего Правительствующего Синода. Ранее — приходские училища. В одноклассных ЦПШ изучали Закон Божий, церковное пение, письмо, арифметику, чтение. В двухклассных школах, кроме этого, изучалась история.
[5] Духовное училище – учебное заведение для начального образования детей духовного сословия в XIX–начале XX вв.; учреждения подготовительного типа для лиц, предполагающих поступать в Духовные семинарии. Содержались на средства, собиравшиеся духовенством каждой епархии, и находились в ведении епархиального архиерея, под общим управлением Святейшего Синода. В училища бесплатно принимались дети духовного сословия, для детей из других сословий обучение было платным. Училища имели 4 класса, программа которых приближалась к программе четырёх классов гимназий. I класс был, так сказать приготовительным, в нём учили читать и писать; во II классе преподавались русская грамматика, катехизис, арифметика и чистописание на русском, латинском и греческом языках — оба класса были одногодичные и составляли приходское училище. III и IV классы составляли уездное училище и были двухгодичными; в них изучались латинский и греческий языки, славянская грамматика, катехизис, арифметика, география, священная история, церковный устав и пение.
[6]То́мас Майн Рид (1818 — 1883) — английский писатель, автор приключенческих романов и произведений для детей и юношества, часть из которых была опубликована под псевдонимом «Капитан Майн Рид».
[7] Тартарен из Тараскона – цикл романов французского писателя Альфонса Доде. Главный герой — Тартарен, живший в городе Тараскон, был любителем поговорить о своих планах отправиться в дальние страны, и в конце концов начал рассказывать о них, как о свершившихся событиях, и даже, кажется сам поверил в реальность своих выдуманных похождений. Но в один прекрасный день общественное мнение все же заставило Тартарена сняться с места и отправиться в Алжир охотиться на львов. Во время путешествия он пережил множество комичных, нелепых и постыдных происшествий.
[8] Ге́нрик Ю́хан И́бсен (1828 — 1906) — норвежский драматург, основатель европейской «новой драмы»; поэт и публицист.
[9]Кнут Га́мсун (настоящее имя Кнуд Пе́дерсен; 1859—1952) — норвежский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1920 год.
[10] Литературные образы частных сыщиков, созданные американской бульварной прессой.
