Отречение Николая II от престола отнюдь не решило всех проблем российского государства. В частности, после него осталась в весьма расстроенном состоянии финансовая система.
Затраты на войну были чудовищные: ежедневно «улетало» свыше 50 миллионов рублей, то есть, каждые две недели Россия тратила столько же денег, сколько уходило на содержание армии и флота в предвоенный, 1913 год. К Февральской революции 1917 года из оборота исчезла не только серебряная, но и медная монета.
За три года войны было набрано иностранных кредитов на 7,3 млрд. Общая задолженность государства перед кредиторами, подсчитали в царском Минфине, к февралю 1917 года достигала 20 654 959 833 рубля!
Временное правительство пыталось исправить ситуацию размещением внутреннего «Займа Свободы», но по нему удалось привлечь всего 4 млрд рублей, что совсем не решало проблему. После вступления в войну с Германией 6 апреля 1917 года Соединенных Штатов Америки забрезжила надежда, так как России предназначались $500 млн из $3 млрд, выделенных на помощь союзникам. Но реальные деньги так и не были выделены – всё потонуло в бесконечном зондировании обстановки американцами.
И тогда Временное правительство включило печатный станок, что добавило 1 млрд рублей всего за месяц после Февральской революции к 9,1 млрд, находившимся в обороте. И это при том, что царское правительство уже и так нарастило денежный оборот в шесть раз. К осени 1917 года Временное правительство удвоило массу наличности, выпуская каждый месяц 2 млрд ничем не обеспеченных рублей. Для печати денег уже не хватало мощностей и в США закупили новые печатные станки, а технология изготовления денег упростилась до примитивной, чтобы ускорить процесс выпуска.
Весной 1917 года вошла в оборот купюра невиданного ранее номинала - 1000 рублей, при царизме максимальный номинал был в два раза меньше. Из-за изображения на купюрах Таврического дворца в Петрограде, где раньше заседала Госдума, их прозвали «думками». Именно «думки» украшала свастика и лживое обещание об обмене на золотую монету (и монет столько не было и «золотой стандарт» фактически уничтожила Первая мировая).
К осени 1917-го появляются предельно упрощённые банкноты: государственные казначейские знаки номиналом 20 и 40 руб. Временное правительство уже возглавлял Александр Керенский и деньги прозвали «керенками». Эти деньги даже не разрезали на отдельные экземпляры, печатая целыми листами по 40 штук. При использовании граждане либо отрезали от листа сколько нужно, либо нарезали его на ленты, затем сворачиваемые в рулон: инфляция была слишком высока и отдельные купюры просто не имели покупательной способности.
Из-за примитивности технологии изготовления, «керенки» стали любимой продукцией фальшивомонетчиков, наводнивших Россию контрафактом.
Тем не менее, бум выпуска «керенок» несколько насытил рынок денежной массой и отодвинул крах Временного правительства.
Последний министра финансов Временного правительства Михаил Бернацкий вспоминал: «если бы это не было сделано, то октябрьская революция превратилась бы в сентябрьскую…».
С февраля по октябрь 1917 года рубль обесценился более чем в четыре раза и к финалу Временного правительства стоил 6–7 довоенных копеек.
Это привело к тому, что банки и региональные власти начали выпускать денежные суррогаты (прямо как позже, в девяностые!). В Москве и Петрограде крупнейшие банки затевают проект выпуска собственных бонов номиналами от 25 до 500 рублей на сотни миллионов.
Бумажные копейки были введены в оборот 25 сентября 1915 года, номиналом от 1 до 50 коп. И к моменту падения царизма Россию наводняли фальшивки.
Константин Барановский
