30 декабря 1922 года был создан Союз Советских Социалистических Республик. Как известно, при его создании столкнулись две точки зрения относительно того, как новый союз должен быть организован.
Ленин настаивал на федерации равноправных республик. Тем самым он преследовал две цели: во-первых, это был своего рода задел на мировую революцию, надежда на которую в начале 1920-х ещё сохранялась, во-вторых, тем самым он хотел уйти от россиецентричности бывшей империи, хотел организации государства на принципиально новых началах. При всем величии Ленина, его проект был в известной степени утопичным. Первая цель не оправдалась весьма скоро: к концу 20-х стало окончательно ясно, что мировая революция не получится. Что касается его второй цели, то удивляет в этом плане некоторая наивность Ильича: как избежать доминирования русских в бывшей русской империи при их количественном и цивилизационном/культурном превосходстве на данной территории, решительно не понятно. Но помня о величии Ленина-мыслителя и не полагаясь на свои примитивные ощущения о его наивности, смею предположить, что первое и второе тесно связаны и одно без другого не могло быть реализовано в полной мере. Что, собственно, история и подтвердила.
Идея Сталина состояла в поглощении Советской Россией (РСФСР) бывших частей империи, добившихся некоторой степени независимости (хотя при их советизации - шедшей изнутри или извне - она была весьма эфемерной), что понималось им как автономизация.
Как известно, в момент создания СССР победила точка зрения Ленина, и Сталину пришлось уступить - Союз был создан как федерация равноправных республик. Но фактически это изначально было достаточно декларативно, а впоследствии, когда Сталин стал фактическим и во многом единоличным руководителем союзного государства, можно сказать, что, сохраняя формально черты союзной федерации, на практике он реализовал свой план автономизации. Независимость республик от центра была на достаточно низком уровне, федерализм оказался весьма условным, а степень централизации государства достаточно сильной.
В этой связи вспоминаются диверсионные претензии демократов перестроечной поры к якобы имевшему место ущемлению прав РСФСР в составе СССР по сравнению с другими союзными республиками: не было мол собственного гимна и собственной компартии, ещё каких-то атрибутов, за счёт финансов из РСФСР поднимались окраины в ущерб русским областям, стало быть, Россия в составе союза была ущемлена. Разумеется, это была просто демагогия, идеологическая уловка, цель которой хорошо известна - противопоставить союзный центр и республиканские структуры РСФСР и тем самым расшатать и разрушить в конечном итоге единое государство. Что у ельцинистов в итоге и получилось.
На самом деле, конечно, никакого ущемления не было никогда, потому что фактически на практике весь СССР был равен России, а не только одна РСФСР. Поэтому и не было никакой необходимости ни в гимне, ни в отдельной компартии - эти функции прекрасно выполняли гимн СССР и КПСС. А практика финансирования и подъёма окраин за счёт центра имела место ещё в царской России, тут ничего особо нового не было, скорее в этом проявлялось своеобразие русского колониализма и империализма, его ключевое отличие от европейских аналогов. Русские цари мыслили расширяющуюся империю как единое и свое государство, тут скорее правомерна аналогия с США, чем с европейскими колониальными империями. При коммунистах такой подход был продолжен и усилен, тем более, что был поставлен на более прогрессивную идеологическую основу эгалитаризма и интернационализма.
Однако до конца идею автономизации Сталин не довёл, оставив ленинскую конструкцию союза, хотя многое в ней существенно подкорректировав конституцией 1936 года. Сталин всегда себя называл верным учеником (и только учеником!) Ленина и, возможно, в том числе и поэтому не хотел отказываться от ленинского наследия федерализма, пусть в известной степени и бутафорского. Хотя, конечно, всякие подобные оценки весьма условны и притянуты за уши, ибо судим мы о тогдашних событиях из дня сегодняшнего, стало быть, наш взгляд весьма искажен разными факторами, в том числе знаниями последующих исторических событий.
Например, при всей бутафорности советского федерализма, было сохранено за республиками в СССР право на сецессию, каким не обладают субъекты федерации почти ни в одной известной современной федерации или федерации прошлого. Такое право было задекларировано только у социалистических федераций (СССР, ЧССР и СФРЮ), а из современных государств есть нечто подобное только в законодательстве Великобритании (которая юридически не является федерацией, хотя фактически таковой представляется) и Канады.
Или ещё момент - при создании ООН, две "бесправных" союзных республики - УССР и БССР - получили места в этой организации и право называться ее сооснователями наряду с 50-ю иными государствами мира!
И хотя, как известно, история не имеет сослагательного наклонения, думается, что великий Сталин не вполне угадал здесь: надо было ему всё же с принятием новой конституции в 1936-м реализовать-таки свою идею об автономизации до конца (или сделать это позже, например, после войны). Не расширять число союзных республик за счёт расформирования ЗСФСР и отдельного вступления в союз Грузии, Армении и Азербайджана, и возведения в ранг союзных республик Казахстана и Киргизии, а наоборот, принять в состав РСФСР существовавшие тогда союзные республики - Украину, Белоруссию, Закавказье (целиком или каждую из его составных частей по отдельности - что не так важно), Туркмению, Узбекистан и Таджикистан. Возможно, статус вновь принятых не приравнивать к автономиям РСФСР, сделать его более высоким по сравнению с АССР (например, оставить наименование ССР), дабы слегка потрафить их национальной гордости. Но права сецессии при этом лишить - как лишены его были автономии в составе самой РСФСР. Хотя и тут не всё однозначно: формально по конституции РСФСР права такого не было, при этом этим правом российские автономии фактически пользовались и не раз - упомянутые Казахстан и Киргизия, а также Каракалпакия, Крым, Карелия; а до того Туркестан при национально-государственном размежевании в Средней Азии; а до того все прочие республики в период гражданской войны, отделившиеся от бывшей империи и от РСФСР... Впрочем, ленинский принцип самоопределения вплоть до отделения и был той самой и идеологической, и конституционной основой, позволявшей это делать!
Сталинская идеология построения социализма в одной, отдельно взятой стране, идеология осажденной крепости, в гораздо большей степени соответствовала не рыхлому федерализму, а спаянной, сплоченной единой стране. Поэтому преобразование СССР в РСФСР было бы вполне логично и закономерно, и жаль, что вождь этого не осуществил.
В этой "новой", расширенной РСФСР необходимо было бы оставить флаг СССР, как исключительно удачный и дизайнерски, и идейно. Герб стоило бы модифицировать, создав некий симбиоз из гербов РСФСР и СССР: в основе герб республики, но количество лент с пролетарским лозунгом на национальных языках - по количеству вступающих в РСФСР союзных республик (то есть всего девять - вместе с лентой на русском языке). Таким образом, герб стал бы внешне похож на герб Дагестанской АССР. Кроме того, изъятие из него земного шара свидетельствовало бы об окончательном отказе от идеи мировой революции и каких бы то ни было имперских претензий вообще (пусть и мнимых, приписываемых врагами). Кроме того, такой герб геральдически был бы более "правильным".
ВКП(б) соответственно бы переименовали в КПРФ ещё в 1936-м, гимн 1944 года также вполне бы подошёл и к РСФСР - в общем-то ни одного слова там даже и менять бы не пришлось. Столицу РСФСР стоило бы вернуть в Киев (при этом столицей украинской автономии оставался бы Харьков, как то было до 1934-го), тем самым замкнув исторический цикл развития русской государственности, начавшийся в 882 году с объединительной для восточнославянских племен акции князя Олега.
Крайне неудачными для символов революционности представляются "заигрывания" Сталина со старой русской госсимволикой и идеологическими мотивами. Например, название "Верховный Совет" автоматически навевает память о Верховном тайном совете времён Екатерины Первой, Петра Второго и Анны Иоанновны. Необходимо было оставить эпитет "Центральный" - это созвучно и революционной идеологии и символике, и сохраняло бы ощущение преемственности с ленинским ЦИКом. Не Верховный Совет СССР, а Центральный Совет РСФСР во главе с тем же его коллективным президентом - Президиумом.
Ещё более неудачным представляется переименование Совнаркома в Совет министров - тоже повеяло царскими пережитками. Возможно, СНК и стоило переименовать просто в Правительство СССР (в нашем случае - РСФСР), но вот называть народных комиссаров министрами - в корне неверно. Тоже касается и возвращения офицерских званий, формы и наград в РККА - напрасная и неправильная бонапартистская затея.
Интересный вопрос: почему Сталин действовал так, а не иначе? Что ему помешало до конца реформировать СССР на свой лад? Пиетет перед Лениным и его памятью? Вера в то, что и в таком виде СССР хорош и ему ничего не грозит, никакой распад, даже гипотетический? Надежда на мировую революцию в перспективе, когда новые страны будут вливаться в Союз ССР? Насчёт последнего - сомнительно. После 1940 года новые республики уже не появлялись в составе Союза. Вошедшей в состав страны в 1944 году Туве такой статус не предоставили, хотя по рангу она его заслуживала, поскольку была в течение нескольких десятилетий независимым государством. Новые соцстраны Восточной Европы в Союз не просились (почти никто, за исключением Болгарии) и не принуждались к вступлению. И хотя и позже в разных частях мира к власти приходили коммунистические или социалистические силы, никто о вступлении в СССР больше речи не вел. И даже те, кто просились, типа Монголии и Болгарии, по геополитическим причинам в СССР так и не были приняты. То есть проект всемирного коммунистического СССР явно более не стоял на повестке дня. Тогда какой в нем смысл и почему автономизации в рамках РСФСР не предпочтительней? Может быть в 1936 году это ещё не до конца было очевидно советскому руководству, но уж после войны-то ситуация прояснилась определенно.
Что касается заигрывания Сталина с так называемым "русским наследием", куда справедливо отнести, помимо всего упомянутого, и отношения Советской власти и РПЦ при нем, то тут тоже вопрос далеко до конца неясный. Возможно, так своеобразно проявлялось его семинарское прошлое, до конца не изжитое революционной борьбой и марксизмом.