Вот некоторые говорят сегодня: «Скрепы...». А для меня – это генетический код. Священная память.
Всмотритесь в глаза этого летчика. Даже на фото видна готовность к подвигу и нездешняя чистота души.
Это жених моей тети, старшей сестры мамы. Он навсегда так и остался ее женихом...
Емельяненко Ананий Федорович, 1917 г.р. Место рождения - Гомельская область.
Старший лейтенант, штурман звена бомбардировочного авиационного полка (БАП) № 779, 3-ий бомбардировочный корпус (БАК). Член ВКПб с 1943 года. В Красной Армии с 25.11.1939 года.
Пикирующие бомбардировщики – это о нем и его боевых товарищах.
На войне с первого дня.
Не вернулся с боевого задания 15 марта 1945 года – это в базе Мемориал ОБД, шифр «пропавших без вести».
Только начиная с 2007 года, наградные данные участников ВОВ в свободном доступе в базах МО. Тысячи, если не миллионы, судеб прежде «пропавших без вести» приобрели осязаемые очертания. Нашелся и наш Ананий Емельяненко!
Награды:
· Орден Боевого Красного Знамени (Операция Багратион)
· Орден Отечественной Войны I степени (Варшавская операция)
· Медаль За оборону Ленинграда.
Герой.
Детали последнего боевого вылета Анания стали известны благодаря поисковикам из России и Польши, благодаря потрясающей настойчивости внука еще одного героя – командира звена 779 БАП Бардынова А.И. (Ссылка на публикацию в комментарии).
Наш Ананий Емельяненко был штурманом этого экипажа, в одной «Пешке» со своим командиром звена ушел на последнее боевое задание. Внук А. Бардынова сделал публикацию материалов о подвиге своего деда и его боевых товарищей. Удалось реконструировать последний бой экипажа буквально по минутам!.. Это значит, вернувшиеся из боя экипажи оставляли в штабах подробные описания боя, по минутам, с координатами. Работали штабы, работали.
А еще польские поисковики оказали неоценимую помощь в сборе информации о русских летчиках, подбитых последней военной весной в небе над Штеттином .
Так прорастает правда. Так живет память.
Справка. Ще́цин (польск. Szczecin, нем. Stettin, до 1945 года Ште́ттин).
В июле 1945 город передан Советской военной администрацией в управление Польше. В настоящее время город на территории Польши недалеко от немецкой границы.
Шла Померанская операция. Весна 1945 года. Кровопролитнейшие бои на пути к Берлину. Укрепленные районы Одера. Ожесточенное сопротивление фашистов. Направление на Берлин…
А фронт тогда выглядел так. В Восточной Померании гитлеровцы имели группировку войск до 35 дивизий. Их поддерживал мощный воздушный флот численностью 300-400 самолетов, в том числе более 60% истребителей. Немецкие асы.
Наша 16-я воздушная армия с февраля 1945 года поддерживала здесь наступление 1-ого Белорусского, проводила бомбардировку и штурмовку опорных пунктов и предмостных укреплений противника днём и ночью. Все безумно устали... Воздушные бои шли невиданные. Пикирующие бомбардировщики (их ещё называли ‘воздушные работники войны’) внесли свой неоценимый вклад, прокладывая дорогу сухопутным войскам. «Пешки» несли тогда и фугасные бомбы и разрывные снаряды. Они летали даже по ночам, хотя совсем были к этому не приспособлены.
Читая военную хронику того периода, я запомнила один интересный факт: возвращаясь с задания, экипажи боялись столкнуться в воздухе со своими же, летящими встречным курсом. Такая была концентрация военных машин в воздухе. Так ковалась победа весной 1945 года.
В том последнем бою Емельяненко А.Ф. лично подбил немецкий истребитель. Бой был неравный. С нашей стороны: 6 бомбардировщиков Пе-2 и 8 истребителей сопровождения.
С немецкой стороны: зенитный огонь и до 25 фашистских истребителей…
В этом памятном нам бою было сбито 4 экипажа ПЕ-2, истребители прикрытия потерь не имели. Огнём с бомбардировщиков было сбито два ФВ-190, истребителями прикрытия - шесть ФВ-190.
Военные летчики называют одной из причин потерь наших экипажей в том бою то, что истребители прикрытия увлеклись воздушным боем и оставили не очень маневренные бомбардировщики без прикрытия...
Подбитый самолет экипаж все-таки сумел развернуть в сторону позиций Красной Армии. Линия фронта…
15 марта 1945 около 16 часов дня при очень плохой видимости из-за задымления (линия фронта!) экипаж «Пешки», где находился командир звена Бардынов и штурман звена Емельяненко, выбросился из горящей машины. Парашюты не раскрылись (!).
Редчайшие случаи в истории авиации, когда у всего экипажа не раскрываются парашюты… Редчайшие, описанные и потому известные всему миру.
Командир звена Бардынов А.И, сибиряк, и штурман звена Емельяненко А.Ф., белорус, разбились насмерть при падении, упав на дорогу, в районе занятом фашистами. Третий член экипажа (стрелок-радист П.М. Люшненко) выжил (!), попав в выгребную яму. Был (недолго) в немецком плену. Выжил!.. Вероятно, и с его слов картина этого боя была в последствии дополнена. Известно, что после войны бывший стрелок-радист «Пешки» Люшненко П.М. проживал на территории Украины.
***
После войны к родителям штурмана Емельяненко Анания в Гомельскую глубинку приезжал его боевой товарищ-летчик.
Такие вот были друзья: ехали через всю страну к близким погибших однополчан. Это не кино, это реальность. Выполняли свой долг перед товарищами.
Этот летчик, по свидетельству родных Анания, рассказал им историю последних боев.
Я слушала этот рассказ от племянницы Анания и удивлялась, как близок ее рассказ к тексту той статьи внука командира экипажа Бардынова от июня 2018 года. Только я читала эту статью, а она нет.
Друг рассказал родным Емельяненко, что экипаж «Пешки», где штурманом был наш Ананий еще на земле договорился «в крайнем случае» выброситься без парашютов: лучше погибнуть, но не попасть в плен на чужой земле… В позорный плен, так считали летчики. В последние месяцы войны шли, как мы знаем, жесточайшие воздушные бои.
Скрепы?..
А тетя моя, Мария, помнила своего Анания до самой смерти. Она не сразу вышла замуж, но вышла через 8 лет после войны. Прожила достойную жизнь с хорошим надежным мужчиной. Детей у них не было.
Вся нерастраченная любовь досталась нам, племянникам.
А любила тетя Мария до последнего вздоха свою первую любовь, Анания. Тому есть живые свидетели, мои кузины. Да и как его не любить?..
Генетический код.
Upd
Неожиданное пересечение. Мистическое. Это уже после публикации, что выше.
Последнее время меня интересует все, что связано с историей Гумилевых. И Николай Степанович и Лев Николаевич вызывают мое глубочайшее восхищение. Под впечатлением узнанного, этой весной я даже написала серию коротких эссе о семье Гумилевых и их ближайшем окружении.
...И вот читаю в группе профессиональных историков:
«Лев Николаевич Гумилев принимал участие в штурме Альдамма в составе зенитно-артиллерийского полка № 1386 31-ой зенитно-артиллерийской дивизии 61-й армии 1-го Белорусского фронта». Это март 1945.
Вот стихи Льва Гумилева о тех боях у Альтдамма на Одере:
«Мне памятен серый туманный денек.
Альтдамм догорал и еще не погас.
Осколки, как пчелки, жужжат – и в песок,
И семь самолетов, как камни, на нас.
Мне слышен был пушек отчетливый стук.
На небе чернели снарядов пути.
И я не отвел каменеющих рук,
Чтоб бросить прицелы и с пушки сойти.
А пять фокке-вульфов опять в вышине,
Стремятся на запад к чужим облакам,
А двое... кружатся в дыму и в огне
И падают вниз на горящий Альтдамм.
Минута, другая – и вдруг тишина,
И Одера синяя лента видна,
И виден Победы улыбчивый взгляд,
Сегодня в Альтдамме отмщен Ленинград!»
(Из письма Льва Гумилева, 26 марта 1945 года)
...В небе над Альтдаммом (восточное предместье Штеттина) 15 марта прошёл последний бой экипажа нашего пикирующего бомбардировщика.
Какое пересечение судеб!.. Выходит, Лев Гумилёв огнём зенитных батарей прикрывал полеты советских лётчиков и отбивал налеты фашистских асов в районе Штеттина.
И кто знает, может быть Лев Николаевич был невольным свидетелем полёта и наших воздушных работников войны?..
Такие знаки не бывают случайными.
©️ 2021 Мила Тонбо
