Старушка, как говорит ее единственная дочь, «богатенькая». У нее столовое серебро – по наследству досталось. И несколько украшений с бриллиантами старинной огранки – то, что еще бабушка бабушки сохранила. В том числе от большевиков уберегла.
Зачем хранила? А мало ли? Эти предметы только дорожают с годами.
Столовое серебро, как дочь рассказывала, только раз доставали по какому-то важному случаю. А бриллианты вообще хранились в долгом ящике, спрятанные-перепрятанные, зашитые в мягкую игрушку. И в семье ни говорить о них, ни тем более доставать и разглядывать было запрещено. У нас в России многие предпочитают не хвастаться, а помалкивать.
Было еще что-то – типа старинных дореволюционных книг, включая Евангелие – тоже старое. И три-четыре семейные иконы конца XVIII – начала XIX века. Место им – в музее, а не в частном доме. Их еще в советское время отдавали реставратору. Так, по договоренности. И удалось освежить старинные лики.
По сегодняшним временам – состояние.
Бабушка – властная, немногословная, суровая. Вторую половину жизни провела в однокомнатной квартире. Одна. Дочь просила поставить квартиру на охрану. Боялась, что ценности уведут. Но старушка не соглашалась. Установили только современную крепкую дверь.
А дочь все-таки побаивалась: как бы добро из рук не уплыло.
У нее три дочери. И они давно уже заглядывали в разные каталоги и в справочники, чтобы определить хотя бы приблизительную стоимость «сокровища». Очень уж хотелось скорее в руки взять, подержать, почувствовать их энергетику. Особенно старинные кольца и серьги.
А бабушка все живет и живет, как бы это грубо ни звучало. А дочь с дочерями все ждут и ждут. Тоже как бы это грубо ни звучало.
И вот перед Пасхой старушка слегла. Силы потеряла. Но не ум. Все соображала и даже отдавала отрывистые приказания. По мелочам.
А потом и вовсе замолчала. Лежит и молчит. Видно, что помирает. Вызвали доктора из платной поликлиники. В качестве консультанта, без всяких официальных заявлений. Доктор посмотрела и сразу сказала: «Бабушка не жилец. Будьте при ней. Не уходите. В любой момент».
Поэтому достали из кладовой раскладушку. Назначили «дежурства». То кто-нибудь из внучек, то сама дочь. Подадут попить, сунут в рот что-нибудь поесть – и на кухню. Там раскладушка, там ноутбук. Короче говоря, ждут. На душе спокойно – потому что всё уже понятно. Вот и доктор сказала. Отжила бабушка.
Вечером одна из внучек «на дежурстве». Бабушка застонала. Та к ней – в комнату. Наклонилась, спрашивает. И слышит, чтобы под подушку положили старинное Евангелие – толстую семейную книгу . Корочки натуральной кожей обтянуты. Внучка и сделала – положила. И снова на кухню – к ноутбуку.
Глухой ночью внучка услышала легкий шум в комнате. Жутко перепугалась. Тихонечко заглянула и чуть от удивления не свалилась. Видит, бабушка сидит на диване. И ноги свесила. Внучка замерла. А бабушка снова тихонечко легла.
Уже со следующего дня она начала сама садиться на диване. Подложат ей за спину большую подушку, она и сидит. Смотрит на всех грозно.
Через неделю, опираясь на два костыля, добрела до туалета. Еще через неделю – постель с дивана убрали.
В какой-то момент, когда она почувствовала что-то нехорошее, попросила Евангелие. И что-то ее на ноги подняло. А дочери и внучкам – облом. Пока.
Обожаю такие истории. Они оптимизм внушают. Напомню вам еще одну историю, которую я очень люблю. "Раздумала помирать".
