Как жаль, что в детстве мы не вслушивались в слова дедушек и бабушек. Не пытались запомнить эти родные лица. Теперь, спустя годы, я по крупицам восстанавливаю их в своей памяти...
Я – маленькая.
У деда дорогой гость – однополчанин. Бабушка приготовила редкое блюдо. Колбаса «собачья радость», пожаренная и залитая яйцами. Накормив внучку, то есть - меня, дед говорит: «Сейчас я тебе лебедей сделаю» Снимает «бескозырку» с «Пшеничной», выгибает ярлычок как голову у лебедя, боковухи поднимает как крылья. «Лебедя» было два.
Я играю с ними на полу и не слышу, о чем говорят взрослые. Вдруг, замечаю, что у деда задралась штанина, а на хромой ноге – синяя продольная полоса. По бокам – точки. Теперь-то я знаю, так выглядит шрам, а точки – это места швов… А тогда…
«Деда! Это цё такое?»
«А это, Наташка, - смеется дед, сажая меня на коленки, - градусник. Пока он синий, все в порядке. Начет краснеть, это значит, что бабушка Паша (Прасковья Петровна) будет ругаться».
«Врёсь!» - недоверчиво шепелявлю я.
«Нет! – говорит дядя Мельников. – У меня такой же, только на руке». И показывает мне руку, закатав рукав рубашки.
Я сползаю с колен деда и дальше играю с «Лебедями»
Я в 4 классе.
Ночую у дедушки с бабушкой. Задано сочинение. Пишу черновик, дед проверяет. Вердикт – «Переписать! У тебя 4 раза слово «чтобы». Это – ТАВТОЛОГИЯ!»…. Звучит как музыка – тав-то-ло-ги-я. А для деда – страшный зверь. Глотаю слёзы, но переписываю… на следующий день – бегу похвастаться «5»!
Головин Иван Трофимович
Исполнял обязанности командира вычислительного отделения, 141 гаубичный полк, 55 стрелковая дивизия Западного особого Фронта.
По его рассказам, он и товарищи догадывались о скором нападении немцев. Каждое утро, глядя в прицел гаубицы Иван Трофимович видел, как меняется пейзаж по ту сторону границы. Невысокие кусты, разбросанные по полю каждое утро «вырастали» в новом месте.
Руководству он, конечно, об этом докладывал. Но оно молчало. Однако, в 2 часа 30 минут утра 22 июня в полк пришла Директива Командующего Западного особого военного округа. В ней говорилось о том, что 22-23 июня возможно нападение немцев. Приказано было скрытно выдвинуться на боевые позиции.
Полк в это время находился на учениях под г. Слуцк. Спешно выдвинулись назад, к Бресту. Маршрут был таким: Слуцк-Барановичи-Ружаны-Рогачи. То есть – не бежали в первые часы войны, а шли в наступление, навстречу врагу!
В его наградном листе так и написано - "при наступлении в Белоруссии..." Дойти до Бреста им так и не удалось.
Уже днем, 23 июня навстречу потянулись беженцы. Сведения они предоставляли противоречивые, понять, где реально находится противник было невозможно.
Перешли р. Шара. И получили приказ готовиться к бою. Перед ними было поле с нескошенной рожью, за которым – сосновый лес. В нем- то и прятались немцы. Поле пересекала речушка. Начали спешно ставить укрепления и разворачивать орудия.
Около полудня немецкие танки вышли из леса и направились к переправе. Наши гаубицы били прицельно, и многие танки оказались подбиты. Теряя танки, немцы прятались назад, в лес. И снова еще большим количеством шли в атаку. Так продолжалось около трех часов. Затем наступила передышка.
Полк понес значительные потери. Спешно снимали с колес некоторые уцелевшие орудия, пытаясь переформировать оборону. Но это не помогло. Второй бой немцы начали с массированного авиационного удара и под его прикрытием двинулись в новое наступление. В этом, втором бою, дедушка был ранен. И это просто чудо, что его успели вынести с поля боя, а затем – эвакуировать.
За участие в этих первых боях дедушка был награжден Орденом Красной звезды. Но на фронт он так и не вернулся – поражена была берцовая кость и нерв, приводящий в движение стопу. Всю оставшуюся жизнь дедушка хромал и ходил с тростью.
Мирная жизнь. Судья
Но и в мирной жизни у деда была еще одна, своя война. До войны Иван Трофимович учился на филологическом факультете университета. После того, как был комиссован, отлежал в госпитале, с 43 года был назначен судьей в районе.
Тетя Валя, сестра отца, рассказывала.
« Отец (для меня – дед) ушел на какое-то сложное заседание. Брат (мой отец) был в школе. Дома я и мамка. Вдруг – стук дверь. Матерные крики с требованиями – «Открой!...., а то убью!»
Бабушка выталкивает меня, босую и раздетую, через форточку. «Беги, беги! Тятьку зови!»…
И я – бегу через весь поселок. Километра два бегу, босая, в одном платьице.. Бегу и кричу: «Ой, помогите! Мамку убuвают! Ой, родненькие! Мамку убuвают!»…
Прибежала в суд. А отец-то, хромой после войны! Как он с палкой 2 километра побежит?..
Пока дохромали, оказалось – соседи и прохожие узнали дочь судьи, бросились к дому и связали «подельников».
Мой дед, Головин Иван Трофимович …
Дед прошел невредимым всю Финскую, а на Великой Отечественной был всего 2 дня. Встретил врага под Брестом. Светлая ему память! Ему и всем, кто не согнулся перед врагом, не дрогнул, а с честью выполнил свой долг.
Мы вас помним!
Храните ли вы своих семьях память о воевавших дедушках, бабушках, родственниках? Cчитаете ли вы, что забывать - значит предать их память? Давайте обменяемся мнениями в комментариях. Если статья понравилась - поддержите меня лайком или подпиской на мой канал.