Экономика и фондовый рынок показали впечатляющие цифры, и оптимизм инвесторов высок. Но не забывайте подстраховывать свои ставки.
По мере распространения вакцинации в Соединенных Штатах фондовый рынок приносит баснословные прибыли. Многие экономические показатели были почти столь же впечатляющие.
Если в течение последнего года вы держались за широко диверсифицированные фонды акций, чтение вашего последнего отчета по портфелю будет для вас приятным опытом. За 12 месяцев до четверга индекс фондового рынка S&P 500 вернул более 50 процентов, включая дивиденды. С минимальной точки рынка в марте 2020 года по четверг он вернулся более чем на 80 процентов.
Когда появляются такие безвкусные цифры, стоит спросить, почему. И, к сожалению, наиболее точный ответ, вероятно, самый простой: год назад все было так ужасно, что им некуда было идти, кроме как наверх.
В последнее время на фондовом рынке было несколько посредственных участков. Но по сравнению с ранними днями пандемии в Соединенных Штатах мы вступили в период блаженства.
Бесконечные трагедии прошлого года, за которыми последовало частичное выздоровление за счет наличных средств, настолько исказили цифры, что любые сравнения следует воспринимать с недоверием.
Но уже есть предвестники неприятностей: признаки зарождающейся инфляции, рост доходности облигаций, случайные толчки на мировых рынках в ответ на вспышки коронавируса или сообщения в четверг о том, что для по-настоящему богатых могут появиться более высокие налоги на прирост капитала. По большей части, однако, эти предзнаменования заглушаются прибылью.
Вспомните, как это было плохо
Подумайте, что происходило на рынках на ранних стадиях пандемии и что было предпринято для их подъема.
Короче говоря, когда люди начали болеть и нести ужасные потери от нового коронавируса, рынки и экономика рухнули. Менее чем за месяц, с 19 февраля 2020 года по 23 марта, фондовый рынок упал на 34 процента.
По мере того как предприятия закрывались, а рабочие оставались дома, валовой внутренний продукт, широкий спектр товаров и услуг, в Соединенных Штатах резко упал. По данным Федерального бюро экономического анализа, ВВП упал на 5 процентов в первом квартале 2020 года и более чем на 31 процент во втором .
Уровень безработицы вырос более чем на 10 процентных пунктов с марта по апрель прошлого года, почти достигнув 15 процентов. Это был самый высокий уровень и самый большой рост с тех пор, как Бюро статистики труда начало сбор данных в январе 1948 года.
В марте 2020 года вмешалась Федеральная резервная система. Сама по себе она мало что могла сделать для борьбы с коронавирусом - последние усилия администрации президента были в лучшем случае затягивающими, говорят историки.
Но ФРС и федеральное правительство смогли поддержать рынки, предоставить экстренную помощь миллионам людей, помочь удержать на плаву хотя бы некоторые малые предприятия и дать большинству крупных корпораций возможность получать большие прибыли по мере восстановления экономики.
К настоящему времени федеральное правительство выделило более 5 триллионов долларов на различные пакеты помощи в связи с коронавирусом, а ФРС сделала триллионы более доступными в виде кредитов, вмешалась в финансовые рынки, приобрела огромное количество облигаций и удерживала краткосрочные процентные ставки около нуля.
Бум Байдена
Все это способствует тому, что выглядит как «экономика бума Байдена», как назвал это экономист из Принстона Алан С. Блиндер в The Wall Street Journal. Экономический рост может превысить 7 процентов в первом квартале и почти наверняка будет впечатляющим для года в целом по сравнению с 2020 годом.
Но вот в чем загвоздка. Эти годовые экономические и финансовые показатели сравниваются с глубиной пандемии. Статистические данные неизбежно искажаются «базовыми эффектами», то есть, говоря на экономическом жаргоне, спад, вызванный коронавирусом в прошлом году, заставляет многие текущие цифры выглядеть неестественно высокими. Они не дают большого представления о том, куда мы движемся в 2022 году и далее.
Взять, к примеру, инфляцию.
Как объяснил Нил Ирвин в The New York Times, нынешний всплеск инфляции может быть не таким тревожным, как он мог бы казаться в противном случае, потому что его сравнения основаны на заниженных ценах год назад, когда так много людей скрывалось в закрытых помещениях.
Более того, Альберто Кавалло, экономист из Гарварда, глубоко изучавший инфляцию , сказал мне, что радикально изменив структуру потребления и предложения, пандемия имела множество тонких последствий. Например, люди с низкими доходами, которые платят большую часть своего дохода за еду, испытали более высокую инфляцию, чем те, для которых еда является относительно незначительной статьей расходов.
Что касается предложения, по его словам, огромное количество товаров стало трудно или невозможно найти, поскольку цепочки поставок были нарушены. Из-за опасений по поводу «справедливости» повышения цен во время глобальной катастрофы многие дистрибьюторы воздержались от этого. «Они уже начались» , - сказал профессор Кавалло. И цены начали расти на товары, спрос на которые восстанавливается, например, на топливо и транспорт.
Как следствие, инфляция действительно растет, и опасения, что она будет продолжать расти, способствовали повышению доходности на рынке облигаций. Поскольку низкие процентные ставки сделали акции сравнительно привлекательными, эти сдвиги в долгосрочных процентных ставках могут легко подорвать бычий рынок акций.
И Совет экономических консультантов Белого дома, и ФРС взяли более оптимистичный взгляд на инфляцию, заявив, что хотя цифры вероятно вырастут в следующие несколько месяцев, они скорее всего со временем уменьшатся и не будут угрожать экономике.
Уолл-стрит, похоже, тоже приняла данную версию: устойчивый рост и рост корпоративных прибылей поддержат растущий фондовый рынок без особого риска неприемлемо высоких уровней инфляции. По крайней мере, так предполагают оценки акций богатых в настоящее время.
Риск велик, даже если он не обсуждается
Но риск есть, даже если он не получил широкого признания. Чтобы увидеть это, не нужно быть учеником Милтона Фридмана , великого монетариста.
Однажды он сказал: «Инфляция всегда и везде является денежным явлением». Что ж, ФРС закачивает деньги в экономику с самого начала пандемии, и измерение денежной массы, известное как M2 , растет так же быстро, как и в наше время, показывают данные ФРС. К концу этого года он вырастет на 40 процентов по сравнению с допандемическим уровнем.
Как сказал Ян Шепердсон, главный экономист независимой исследовательской фирмы Pantheon Macroeconomics: «Ничего подобного никогда не происходило раньше, и вам не нужно быть монетаристом, чтобы рассматривать такую масштабную денежную экспансию как потенциальную угрозу инфляции».
Есть и другие угрозы восстановлению и бычьему рынку, их слишком много, чтобы их перечислить. Невозможно исключить возможность катастрофы, как заметил Роберт Шиллер, оглядываясь назад на бурные 1920-е годы, закончившиеся Великой депрессией.
"Облигации, которые сейчас отстают, но скорее всего, превзойдут акции, если рынок станет действительно некрасивым, поэтому я держу некоторые облигации. Если вы, как и я, полагаете, что в долгосрочной перспективе вы, вероятно, получите более высокую доходность от фондового рынка, сейчас самое время подготовиться к ухабистой дороге впереди. Держитесь там, но не будьте слишком жадными" - Роберт Шиллер.