«Жизнь замечательных людей» – книжная серия биографий. Не суховатых, а обычно написанных живым, интересным языком, научно-популярных. Артисты балета попадали в нее редко. А канал Яндекс-дзена – не совсем тот формат, его текстовый жанр – это не очень большая популярная статья. И все же я в последнее время выпустила несколько публикаций, посвященных жизни, деятельности и творчеству Константина Михайловича Сергеева (1910–1992) – артиста балета, балетмейстера, Народного артиста СССР, лауреата Сталинских премий, орденоносца и прочая, прочая…
В балете – рыцарь, а в управлении... хм, гораздо сложнее
Появилась необходимость продолжить разговор о его дальнейшей жизни. Мы писали на том, как он дважды становился главным балетмейстером Ленинградского театра оперы и балета, в 1951–1955 гг. и с 1960/1961 г. У него были нелады с частью труппы, против него писали открытые письма в газеты. В первом случае это привело к его свержению, во втором – нет. Вот на этом мы и остановились.
Бунты в ленинградском балете (почти документальный рассказ). Ч. 1: мужская. И ч. 2: женская
К 1961 г. Сергеев завершил карьеру танцовщика – последней его новой ролью стал Арбенин в драмбалете «Маскарад» балетмейстера Бориса Фенстера, который скончался во время этого спектакля.
Через 2 года после первого полета человека в космос Сергеев поставил одноактный балет «Далекая планета» (премьера 12 апреля 1963 г.). Сценарий он написал сам вместе с композитором Б. С. Майзелем, суть его вот в чем:
Осуществляя извечную мечту, Человек взлетает в космос и достигает Далекой планеты, которая посылает ему навстречу вихри, туманы и метеоритные дожди. Однако Человеку удается покорить планету и овладеть лучом – символом познания тайн Вселенной. Возвратясь на Землю, Человек торжественно передает ей этот драгоценный дар Далекой планеты.
Человеком был Юрий Соловьев, Землей – Калерия Федичева, Далекой Планетой – Габриэла Комлева.
Несмотря на актуальную тему и наличие кинодекораций, балет очень быстро сошел со сцены, и почти никто из видевших его и не помнил – так, по крайней мере, утверждал балетоман Д. Черкасский (автор книги, которая дальше будет еще использоваться). Разве что запомнились острые прыжки Комлевой с приземлениями на пальцы.
Это был второй балет Сергеева о современности и третий суммарно. Первой была вечная история про Золушку, второй – история любви через преграды апартеида в ЮАС (сейчас ЮАР).
Дальнейшая жизнь балетной труппы кировского театра была такова. Много классических балетов, формально – обновление репертуара происходило, фактически – многие новые балеты естественно и быстро сходили со сцены. Продолжил ставить Леонид Якобсон: «Клоп» (1962), «Новеллы о любви» (1963), «Двенадцать» (1964), «Страна чудес» (1967). И все же яркий и высокий взлет, пиком которого стала «Легенда о любви» Григоровича (1961) не повторился ни тогда, ни до сих пор. Кстати, о Григоровиче. Опасный соперник, который мог бы стать главным балетмейстером, стал им – но в Большом театре с 1964 года.
Частная жизнь текла стабильно. Рядом была любимая супруга, балерина, а ныне педагог Наталия Дудинская. Рядом – понятие не совсем точное в отношении их: у каждого была отдельная квартира. Их связало притяжение противоположностей, но в быту было удобнее держаться на расстоянии: Наталия Михайловна любила общество и гостей, Константин Михайлович в свободное время любил тишину, уединение, созерцание – например, уединиться на даче, которую Талечка, как он ее называл, и не жаловала.
Время шло. Вырос единственный сын Николай (от первого брака с Ф. Балабиной), поступил в хореографическое училище им. Вагановой (мать была в нем в то время художественным руководителем).
В 1966 г. окончил его и поступил в театр. У него есть партнерша и жена Светлана Ефремова – чувашская девушка с прекрасными балетными данными, которой положено было уехать вместе со всем курсом укреплять театр оперы и балета своей республики, но ее оставили в Ленинграде. Все близкие люди Константина Михайловича в одной среде – на службе искусству балета.
Промолчав около семи лет, К. Сергеев поставил балет «Гамлет». Он стал лебединой песней главного балетмейстера – поста он лишился и на премьере теперь был просто балетмейстером-постановщиком.
В начале сентября 1970 г. Kirov ballet был на гастролях в Великобритании. Одна из лучших балерин труппы Наталия Макарова просит политического убежища и остается на Западе. Опять… 9 лет назад то же совершил Рудольф Нуреев. Вот из-за этого Сергеев и лишился должности главного балетмейстера.
Макарова тоже репетировала партию Офелии… 12 декабря прошла премьера. Гамлет – Никита Долгушин, Офелия – Алла Сизова.
В 1973 г. случилась трагедия – Николай Сергеев погиб в автокатастрофе. Ему было 27 лет…
С этого же года К. Сергеев стал художественным руководителем хореографического училища, сменив свою первую жену Фею Балабину. Он преподавал вместе с Дудинской, ставил для учеников балеты, возобновил свой балет «Золушка».
Был он в жюри балетных конкурсов, писал статьи, давал интервью (хоть и нечасто), ставил классические балеты за рубежом. Из культурной жизни, а точнее балетной, не выпадал никогда. Даже продолжил ставить новые балеты для родного театра. В 1973 г. он сделал редакцию классического балета «Корсар», в 1976 г. поставил «Левшу», а в 1980 г. в Москве – «Легенду о Жанне д'Арк» (театр им. Станиславского и Немировича-Данченко). Последние два не оставили о себе особой памяти и быстро сошли со сцены. «Корсар» продержался дольше, но в 1987 г. он сменился постановкой Петра Гусева.
В январе 1989 г. произошла историческая встреча: Наталия Макарова смогла побывать в СССР, выступить в родном кировском театре и встретиться с главным балетмейстером, которому она вынужденно причинила боль…
В год распада СССР Сергеев стал Героем Социалистического труда и первым президентом Академии имени Вагановой, в связи с преобразованием училища.
По приглашению Ю. Н. Григоровича он в 1991 г. готовил свою версию «Корсара» для Большого театра. Премьера прошла, но в беспокойных 90-х и не такие балеты сходили со сцены (не всегда шла даже «Спящая красавица»), и балет исчез.
Дни жизни Константина Михайловича Сергеева завершились 1 апреля 1992 г. Жена пережила его почти на 11 лет.
«Король умер – да здравствует король!» – говорили в средневековой Франции. Скажем и мы. Но в другом смысле. Там в королевстве здравствовал новый король, а наш король балета шагнул в вечность, и равного ему по уровню таланта из потомков и не видно… Время показало, что как балетмейстеру ему лучше всего удались редакции классики – они живы до сих пор.
Но я еще далеко не завершила. Что осталось? Память. Какой она была и есть? Неодинаковой в разное время. И это зависело от настроений в обществе.
В СССР о неоднозначности его работы в качестве главного балетмейстера, о недолговечности многих его собственных балетов печатные издания не упоминали. При жизни выходили книги о нем: биография (В. Прохоровой) в 1974 г., сборник статей о нем в 1978 г.
В связи приездами Н. Макаровой на родину к 1991 г. был собран и позже вышел сборник материалов о ней, где Сергеев как главный балетмейстер удостоился нескольких страниц Н. Зозулиной. Мы можем прочесть о том, что это его время было, по словам артистов, «черным десятилетием» (1960–1970), периодом реакции после новаторских успехов Григоровича, Бельского, Якобсона, во время которого он боролся «со всякого рода реформаторами, «оппозиционерами» и подрывателями традиций», замыкался на классике и «мертворожденных» балетах.
В 1986 г. балетоман с 40-летним стажем Д. Черкасский написал большой очерк «Наталия Дудинская и Константин Сергеев» (вошел в его книгу, вышедшую позже, уже в 1994 г.).
Симпатии его были не на стороне Сергеева – видимо, именно потому, что он был современником долгой жизни кировского балета под его руководством. Для цели (нетипичного очерка) он не искажал фактов, но самый подбор этих фактов и обусловил картину в оттенках черного.
Наступил новый век. В 2010 г. столетие со дня рождения Сергеева не прошло незамеченным. Из заметных следов – вышла книга и документальный фильм («Уроки жизни»).
2-й части не нашла. 3-я и 4-я:
Они в очередной раз показали, что история общественной мысли развивается по спирали. После смелого, либерального и несколько черноватого взгляда 90-х маятник качнулся назад. Новый виток спирали – да, но он не мог повториться полностью: произошло переосмысление его личности с учетом течения времени. Ирина Александровна Колпакова в фильме ответила на вопрос о письме балерин 1962 года. Такими словами, что да, так случилось. Их отношения в Сергеевым во все годы были разными, менялись, и вот в один момент произошло такое. Это не могло возникнуть на пустом месте. Но она всегда понимала и с годами все больше понимает какой это был талант. У нее... нет, не раскаяние (это слишком громкое слово, говорит она), но сожаление – да: что они были такими непримиримыми. Но с другой стороны – это было небеспричинно.
В 2010 г. вышел сборник (составитель Б. Бланков, артист балета) «Великий дуэт ХХ века».
Часть статей, воспоминаний и очерков в него вошло прямиком из советского сборника 1978 года (признав вневременность?), были написаны и новые. Так, из более подробной биографической статьи мы теперь впервые могли узнать, что отец Сергеева, Михаил Сергеевич, происходил из деревни Ярославской губернии Романо-Борисоглебского уезда (ныне Даниловского района Ярославской области). Он переехал с семьей в Петроград и стал рабочим лампового завода. Жена его, Александра Илларионовна Сикачёва, была из Двинска Витебской губернии (ныне Даугавпилс, Латвия). Семья была верующей (староверы). Отец рано умер, мать подрабатывала шитьем. И увлекалась театром, а значит, увлекся и сын. В шесть лет Костя в Мариинском театре увидел свой первый балет – «Спящая красавица». Как многих завлек в волшебный мир балета этот шедевр! Григорович тоже его увидел первым в жизни. И начались походы Кости в Мариинский театр. И все же он пропустил возраст поступления в училище. Ну, это я уже рассказывала в первой статье, круг замыкается.
Не был в книге забыт и тренд на популярных людей. Так, в нее вошел даже очерк Анастасии Волочковой (сокращенный фрагмент из ее автобиографии «История русской балерины»). Она рассказывала, как Константин Михайлович помог ей поступить в училище, когда ее «отсеяли» на просмотре:
«Мои глаза были полны слёз, поэтому я не сразу разглядела человека, приближающегося ко мне. Это был очень красивый седой мужчина. Я залюбовалась его благородной осанкой и гордо посаженной головой. Подойдя ко мне, он наклонился и спросил с участием, почему я плачу. В ответ я разрыдалась и начала быстро-быстро говорить, как я мечтаю танцевать и как я хочу здесь учиться. Тогда этот человек взял меня за руку и завёл обратно в экзаменационный класс. Он предложил комиссии посмотреть меня ещё раз в каком-нибудь танце. <…>
И произошло чудо. Музыка отзвучала, я остановилась и услышала голос моего спасителя: «Давайте пересмотрим вопрос о возможности обучения этой девочки, давайте позволим ей учиться, мне кажется, в ней что-то есть».
Вот так ))
Статьи о бунтах балетных в 1955 г. и 1962 г., конечно, больше не переиздавались, так и оставшись под спудом газетных подшивок. Сейчас мы все же вспомним из письма балерин 1962 г. общую оценку редакций – для сравнения, потому что следом пойдет и другая.
«А чего стоит бесцеремонное обращение главного балетмейстера с классическим наследием хореографии! И в печати и внутри театра не раз говорилось, что наш долг свято хранить великие памятники русской хореографии и прежде всего такие балеты, как «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Раймонда». Отмечалось, в частности, что переделки производятся К. Сергеевым в этих балетах без видимых причин. К. Сергеев по-прежнему убежден, что его положение дает ему право обходиться с национальным достоянием русской хореографии по своему усмотрению».
В сборнике 2010 года примечателен очерк-воспоминание Наталии Макаровой.
Ее взгляд через годы и расстояния был таков:
«Став главным балетмейстером Кировского, Сергеев стал ревностно охранять цитадель классического балета от любых модернистских или просто современных веяний, и эта политика имела, с одной стороны, благотворные последствия, а с другой – пагубные.
Он был профессионал высочайшего класса, плоть от плоти петербургской балетной культуры. С высочайшим знанием дела он реставрировал старые балеты, отсекая обветшалую пантомиму или устаревшие хореографические пассажи, поддерживал ту культуру жеста, которой славилась императорская Мариинка. Он мог часами репетировать выходы дам в прологе из «Спящей красавицы», шлифовать каждую мелочь из месяца в месяц, из года в год. Поэтому уровень классики и был недостижимым, поэтому стиль и не терял лоска и блеска. Но беда была в том, что Сергеев считал себя не только блюстителем старых шедевров, но и самостоятельным хореографом. К сожалению, он не был даровитым хореографом. Константин Михайлович оставался верен своим эстетическим представлениям, сформировавшимся в 30-е годы, и поэтому органически ничего нового в балете не воспринимал. И это парадоксальным образом обеспечивало ему сильную позицию в глазах партийного начальства, надзиравшего за художественной политикой Кировского театра. Консервативные вкусы Сергеева отвечали их устремлениям: Сергеев ничего не мог создать такого, что подорвало бы доктрину социалистического реализма. Но Сергеев ставил свои довольно примитивные балеты («Тропою грома», «Далёкая планета») не только для того, чтобы угодить начальству. Ему и самому нравились его произведения. А вот сергеевская «Золушка» и хореографически, и режиссёрски – явная удача. Я очень любила танцевать в этом балете совсем противоположные роли: Кривляку и саму Золушку.
Когда я думаю о положении Сергеева в Кировском театре, мне становится по-своему жаль его. Он тоже был на свой лад жертвой политической системы в Советском Союзе, жертвой его оторванности от мировой культурной жизни, жертвой партийного контроля, который диктовал, что надо делать. В конце концов, Сергеев был по-своему искренен, изгоняя из Кировского все, что не отвечало его эстетическим пристрастиям и убеждениям».
Видно, что в оценке классики балерины-бунтовщицы разошлись с Макаровой (правда, первые – изложив от обиды без подробностей), а с ней, Наталией Романовной, разошелся знающий зритель Д. Черкасский, который не ставил на один уровень «Далекую планету» и «Тропою грома» – последний балет он ценил (см. о нем материал «Балет о любви вопреки сегрегации»). К «Золушке» ни у кого претензий нет.
Сам же Сергеев не любил ярлыков типа драмбалет: «В искусствоведении и балетной критике сегодня, – писал он в одной из своих статей 70-х гг., – как мне кажется, очень необходим анализ индивидуального творчества хореографов. Он мог бы оградить историю балетного театра от огульных «обобщений», нивелировки и приклеивания ярлыков на творчество различных художников («формалисты», приверженцы «драмбалета» и т. п.). Ведь даже искусство балетмейстеров одного поколения, таких, например, как Лавровский, Захаров и Вайнонен, чрезвычайно разнообразно. У каждого из них свой почерк и своя индивидуальность». Он словно бы предостерегает: не все так просто, когда вы судите о хореографе…
Константин Михайлович Сергеев достоин новой, хорошо написанной биографии (не обязательно «Жизнь замечательных людей», но может и да), но ее пока нет. Здесь, на канале, я постаралась собрать некоторые материалы к его биографии. Выражаю благодарность тем, кто прочитал и обсуждал это всё. С чем и откланиваюсь до следующих встреч.
