В конце октября 1941 года в ходе проверки документов беженцев на Купянском железнодорожном вокзале города Воронеж были задержаны двое молодых парней (смотри публикацию «Документы были в порядке»).
Парней доставили к капитану госбезопасности Павлу Никифоровичу Сероглазову.
Задержанные Матери и Молль по поводу своего задержания не возмущались. Заявили, что вполне понимают патрульных, которые их задержали. Ведь они по национальности немцы и уходят вместе с беженцами, когда место молодых людей на фронте.
Сорок тысяч рублей, найденные при них – это деньги, которые выделили Матери, артисту Киевского театра, его родители для покупки домика где-нибудь подальше от фронта.
Проверка документов показала, что документы у Матери и Молля подлинные, выданные в Киеве еще до войны.
Матери рассказал, что его театр выезжал из Киева в конце августа едва ли не по тревоге, а так как ему об эвакуации сообщить никто не удосужился, он остался в города и еще три недели работал на строительстве укреплений. Здесь он познакомился с Моллем и вместе с ним уходил лесами. Киев покинули до того, как в него вошли немцы. Три месяца шли лесами. Красноармейцев-окруженцев по дороге не встретили, а потому линию фронта перешли вдвоем. Добрались до Купянска и здесь остались ждать поезда. Рассчитывали добраться на Урал, до города, куда эвакуировался Киевский театр и вернуться в него на работу. Моллю он (Матери) обещал, что пристроит того при театре.
Молль, как и Матери оказался жителем Киева, где учился на физрука в физкультурном техникуме. Рассказал, что все студенты техникума были призваны в Красную Армию на второй день после начала войны. Он не пошел, так как ему сказали, что немцев в армию не берут. Он пошел работать на строительстве укреплений, где и познакомился с Матери. Когда гитлеровские войска подошли к Киеву, они вместе с Матери решили пробираться на восток, тем более, что Матери обещал устроить его на работу при театре.
Капитан внимательно выслушал Молля и показал ему документ, согласно которому никаких распоряжений относительно немцев, граждан СССР, и запрета призывать их в Красную Армию не поступало. Из этого документа следовало, что Молль является дезертиром. Молль перепугался и тогда Сероглазов задал ему вопрос, как относились к нему, немцу жители Киева с началом войны. Молль ответил, что отрицательно.
- А как относились к вам люди, с которыми вы работали на строительстве укреплений?
- Мы скрывали свою национальность.
После этих слов Сероглазов предложил Моллю рассказывать правду: где и при каких обстоятельствах он познакомился с Матери. Ведь если Молль и Матери скрывали свою национальность на строительных работах, то как они нашли друг друга и узнали, что они оба немцы?
Молль начал лепетать, что это произошло случайно. И тогда последовал второй вопрос. Каким образом они прошли прифронтовую зону немцев, без предварительной проверки документов, и каким образом они прошли нашу линию фронта и не были задержаны для выяснения в связи с их национальностью?
Молль растерялся полностью. А дальше последовало предложение: либо правду, либо…
История Матери и Молля оказалась следующей.
Оба они были выходцами из весьма обеспеченных семей. Привыкли к определенному образу жизни. Начало войны восприняли, как досадное недоразумение. Понятно, что на фронт, ни один, ни второй идти не собирался.
Вскоре из немецких листовок стало известно, что немцы весьма охотно принимают к себе на службу немцев – граждан СССР, так называемых фольксдойче и неплохо их обеспечивают. Потому Матери и Моль остались в Киеве, где дождались прихода немецких войск.
После вступления немцев в Киев, явились в комендатуру и предложили свои услуги. Но на что оккупационным властям артист и физрук? Потому, их, как знатоков русского и украинского языка, и знатоков советской действительности направили в абвер.
Закончили школу абвера в Полтаве. Их перебросили через линию фронта с заданием. Добраться до Сталинграда, устроиться там на работу. Выяснить где склады с продовольствием, сырьем для военных заводов. Какую продукцию выпускают эти заводы. Найти соотечественников – немцев Поволжья – привлечь их на свою сторону. На всю работу в Сталинграде давалось три месяца. Предупредили, что крайний срок их возвращения в Полтаву – апрель 1942 года.
Последняя дата очень заинтересовала наше командование. Ведь из нее исходило, что до апреля 1942 года абверовцы не планировали покидать Полтаву, а это значило, что никаких крупных наступательных операций немецких войск на южном направлении зимой 1942 года не планировалось.
Интерес к немцам Поволжья привел к тому, что наше командование решило проверить, как поведут себя немцы Поволжья в случае выхода немецких войск к районам их проживания.
Для этого пять десятков наших агентов, владеющих немецких языком, были переодеты в форму немецких десантников и сброшены на парашютах в районах проживания немцев Поволжья. После этого отряды НКВД приехали искать сброшенных парашютистов. Не нашли ни одного. Всех местные жители спрятали.
После этого последовал приказ о выселении немцев Поволжья на восток. Укрывших «немецких парашютистов» - расстреляли.
(Источник по Моллю и Матери - М.А. Белоусов; по парашютистам – рассказ одного из ветеранов войны).
