Интервью с Ольгой Шкотт из Киева, мамой сына, пережившего травлю в нескольких школах.
СМ: Расскажите вашу историю буллинга. Как все началось?
ОШ: Началось с поступления в школу. Как это водится, чем выше рейтинг школы, тем сложнее тесты. Я хотела, чтобы сын поступал в самую крутую школу «Интеллект». Репетиторов наняли еще в садике. Перед первым классом Дима читал 20 слов в минуту, считал до двадцати, уже был базовый английский. Он был абсолютно готов, кроме того, ходил в «Интеллект» на подготовительные занятия. И там его активно не взлюбила учительница.
СМ: Как вы это поняли?
ОШ: За месяц до тестирования она мне рассказала, какой у меня тупой сын, не способный ни на что. Причем прямо при нем. Я вступилась за сына, ведь он занимался с репетитором. А это была методист, она прекрасно знала программу «Интеллекта», уверяла меня, что он готов и все тесты сдаст. Учительница на это ответила, что Диме вообще ничего не надо сдавать, не надо даже пытаться, ничего не получится.
СМ: И как? Получилось?
ОШ: Нет, Дима завалил. Я спросила сына, как все было. Выяснилось, что Диму посадили на заднюю парту. Тест был на листочке с двух сторон. Дима видимо растерялся, одну сторону он решил полностью, но не перевернул листочек. Учительница подходила ко всем, подсказывала, помогала, кроме Димы.
СМ: Что было дальше?
ОШ: Дальше у Димы был нервный срыв. Он повторял, что он тупой, ни на что не способный. А ему было шесть лет на тот момент. Тогда мы пошли первый раз к психологу. Психолог помогла. Мы пошли в младшую школу при математическом лицее «Диалог». Тестирование там принимали директор и завуч. Дима сдал лучше всех. Его взяли, и с этого «Диалога» началась наша война со школой.
СМ: Что происходило в «Диалоге»?
ОШ: Первый класс прошел отлично. Программа очень сложная, дети учились до пяти часов вечера, до обеда шла обычная программа, после обеда – дополнительные занятия по логике, этике и пр. Дима приходил домой, и еще до десяти вечера мы делали уроки. Это первый класс! И опять учительница не взлюбила Диму. Дело в том, что Дима из тех, кто не молчит, отстаивает границы. Он всегда скажет, что что-то ему не понравилось или задело. Плюс, в классе был задиристый мальчик Алеша, который все время лез ко всем детям, в том числе, к Диме. Мальчика постоянно выгораживали. Учительница повторяла, что это Дима лезет к Алеше. В общем, в итоге меня стали каждый день вызывать в школу, а Диму отчитывать перед всем классом. Я не стала терпеть, сказала, что Диму она больше при всем классе не будет ругать, а будет разговаривать с нами лично. Больше меня не дергали, но начали грызть Диму.
СМ: А как конкретно?
ОШ: Один раз, например, уже во втором классе, Дима замешкался с математикой, учительница рявкнула: «Ты у меня унитазы будешь вылизывать!» На следующий день я была у директора. Реакция директора: «Если она так сказала, значит заслужил». Я тут же забрала документы из этой крутой школы. Школы у нас в Киеве переполнены. В одной все-таки нашлось место, там мы учились до конца младшей школы. И все было хорошо. Но школа была слабая, я понимала, что надо искать что-то поприличнее. Но Дима сдружился с ребятами. Класс был очень хороший, дружный. Они всем составом перешли в среднюю школу. Дима с ними. Но проблема в том, что им досталась буква «Г». На них сразу поставили клеймо самых тупых. Они даже первое время учились в подсобке. Никто этот класс «Г» не хотел брать. Еле уговорили учительницу информатики. Проучились полгода в пятом классе, и начался ад.
СМ: Что произошло?
ОШ: Снова классная не взлюбила Диму. Она мне звонила, жаловалась каждый вечер, постоянно вызывала в школу.
СМ: А какие были претензии?
ОШ: Ну, например, «на уроке литературы Дима смотрит в окно». На это я отвечала: «Что вы от меня хотите? Чтобы я села рядом и поворачивала его голову? Сделайте урок интересным». Дальше к этому подключилась глава родительского комитета. Однажды Дима сказал, что она ему выговорила, что он плохо мыл полы в классе. Меня это возмутило. Почему это какая-то мама рассказывает моему ребенку, как мыть полы? Пусть берет тряпку, и сама моет, как считает нужным. Потом она начала распускать сплетни. До меня они дошли, смешно сказать, с другого конца района. Выяснилось, что глава комитета сидела в очереди к педиатру, и там на всю очередь хаяла моего сына. В общем, в итоге в ноябре шестого класса мы из этой школы тоже забрали документы. И тогда первый раз попробовали дистанционный формат, так доучились до конца шестого класса. В седьмом классе под давлением бабушки и дедушки мы снова решали квест «найди школу». После «дистанционки» Дима был не аттестован по ряду предметов, таких как физкультура, музыка, рисование, нас далеко не везде хотели брать. Мы все-таки нашли одну школу, мягко говоря, не самую лучшую.
СМ: Как там обстояли дела?
ОШ: Все началось нормально. Но в январе прошлого года Дима играл на площадке с ребятами, неудачно упал с горки и сломал руку. Школа начала искать крайнего. Там был один ребенок, не то, чтобы хулиган, но он вечно попадал в какие-то неприятные ситуации. Он шумный, плохо учился, но не агрессивный, добрый. Учителя вечно хотели его выгнать. Он же портил статистку по показателям. Классная руководительница Димы начала требовать, чтобы мы писали заявление на этого мальчика, будто это он виноват. В реальности, Дима убегал от этого мальчика, поскользнулся и упал. К нему даже не прикоснулся никто. Но какие-то девочки дали показания. Кстати, на площадку жаловались и раньше, она была не безопасна. Вместо того, чтобы заменить площадку, нашли козла отпущения. Плюс там был момент неоказания помощи. Дима же не знал, что у него перелом, поехал домой. Должны были вызвать врача.
СМ: Как вы себя повели?
ОШ: Я отказалась писать заявление на мальчика. Если мой ребенок говорит, что его никто не толкал, значит так оно и было. Мне конечно же сказали, что Дима врет. Дальше у Димы была сломанная рука в гипсе, плюс он подхватил грипп, в итоге месяц был дома. Обиженная классная написала на меня жалобу в службу по защите прав детей о том, что ребенок прогуливает. Из службы я получила письмо о том, что на меня напишут заявление в полицию. Я пошла в эту службу и устроила там скандал, принесла все медицинские справки и написала встречную жалобу на школу. Показала скрины переписки с учительницей, где она на меня давила, чтобы я оклеветала другого ребенка. Потом вмешался коронавирус, в марте нас всех закрыли дома. Как выглядело обучение? В группу в Viber кидали задание, родители должны были детям все объяснять, функция учителей свелась к контролю над процессом и выставлению оценок. Я достала закон Украины и снова возмутилась. В функции родителей не входит объяснение материала. Как я должна объяснять физику? Мне отвечали – посмотрите на YouTube, несли какую-то чушь про то, что конституцией предусмотрено то, что родители отвечают за обучение детей. Реакция родителей класса была такая – мы всем довольны, молчим «в тряпочку». В итоге я написала детскому омбудсмену и задала вопрос, насколько это соответствует законодательству. Он прислал в школу запрос, на который директор красиво ответила, наврав «с три короба» о том, что обучение проходит прекрасно, в ZOOM ведутся уроки и так далее. Думаю, вы представляете, что после этого было в сентябре.
СМ: Началась серьезная травля?
ОШ: Да. В сентябре этого года дети вернулись в классы на 2-3 дня в неделю посменно. Диму доставали уже все учителя. Я сказала Диме записывать разговоры с учителями, чтобы удостовериться, что нет перекосов, и Дима ничего не выдумывает.
СМ: Что вы там услышали?
ОШ: Это был ужас. На него орали, его цепляли, вплоть до того, что, психолог проходит мимо Димы на перемене и тоном прапорщика кричит: «Как ты стоишь? Руки в боки будешь дома делать!» Это психолог… В итоге я снова забрала Диму из школы. Сейчас в восьмом классе мы учимся дистанционно в школе Foxford. И в следующем году в обычную школу тоже не вернемся.
СМ: Стало лучше?
ОШ: Из нашей жизни ушли все эти нервные женщины, учителя, главы родительских комитетов. Дима успокоился. Он был высосан, у него была депрессия. Сколько школ мы прошли – везде сплошное самоутверждение на детях. Им нужны биороботы, готовые отличники, которые ходят строем, и все! Нормальные, живые дети не удобны.
СМ: Сколько с психологом пришлось работать?
ОШ: Четыре подхода! У Димы периодически возвращалась самооценка неудачника, ни на что не способного. Сейчас это ушло. Но была еще проблема с мотивацией. Он какое-то время совсем не хотел учиться. Отбили желание. Стоял блок на физику, химию, математику. На «дистанционке» мотивация вернулась. Оказалось, школа может быть интересной!
СМ: Не волнует ли вас то, что на «дистанционке» нет сообщества, нет живого общения с детьми?
ОШ: А какое живое общение в школе? На уроках общаться запрещено. Перемена? Но зачастую там у детей разные интересы. В основном общение в школе токсичное на тему, кто как одет, у кого какой телефон. И если учитель создает в классе нездоровую атмосферу, дети конфликтуют. На таком стрессе хочется ли общаться? У Димы есть друзья, он с ним общается.
СМ: Многие, прочитав это интервью, скажут: «Ольга, вы рассказываете такие ужасы. Мы ни с чем подобным не сталкивались. Все истории, которые Вы рассказали, объединяет одно – Вы. Может проблема в Вас?»
ОШ: Я часто это слышу. И отвечаю однозначно. Если школе нужен удобный, не отсвечивающий ребенок, которым довольна какая-то Марьиванна, это не про Диму. Основная масса – затюканные, задерганные дети, переломанные через колено, соответствующие ожиданиям взрослых. Если это взяли за норму, если это эталон, к которому какие-то родители хотят привести своих детей, это их личное дело.Пожалуйста, делайте счастливой Марьиванну. Я не буду.
Комментарий Светланы Моториной, автора канала:
Не удивлюсь, если часть читателей пойдет по пути обвинения Ольги в амбициях, в том, что сама виновата, «пихала ребенка в крутые школы», «везде возмущалась». Моя позиция здесь следующая – мы всегда хотим лучшего для наших детей, желание попасть в топовую школу – не плохое желание. И кто сказал, что топовая значит сразу токсичная? Кто к этому заранее готов? Отправляя ребенка в школу, любую – топовую, обычную, мы не ждем, что он попадет на поле боя. Мы ждем, что он получит знания, умения, навыки взаимодействия. Что касается возмущений, да, Ольга не из тех родителей, которые будут молчать, как и ее сын. Она не стала терпеть ни унижения ребенка, ни желания учителя оклеветать другого ребенка, ни формального подхода к организации обучения во время пандемии. Ее право. А разве нет? Такие родители и такие дети всегда обращают на себя внимание, а часто и гнев школьной администрации, не желающей работать ради детей, а не ради показателей. Я не утверждаю, что все очные школы такие, а дистанционные - нет. Вот у Ольги такой опыт. Единственный паттерн, который видится здесь мне – активный, вовлеченный родитель, не желающий замалчивать любые спорные моменты, и школа, настроенная на удобных детей и родителей, несовместимы.
Другие истории травли тут
https://zen.yandex.ru/media/id/605c50e28c070b23ae88ed39/gory-stupeni-v-nebo-606d71387c13ff313fe8bec1
и тут
https://zen.yandex.ru/media/id/605c50e28c070b23ae88ed39/krysa-606ece9adecf126b1ef6afe0
и тут
https://zen.yandex.ru/media/id/605c50e28c070b23ae88ed39/ochkojop-6074066a2cd56807be8e9ab3
Заказать книгу "Травля: со взрослыми согласовано" можно тут.
