У нас все традиционно: стали расти цены на нефть – стала повышаться цена на бензин, еще и весна, а скоро - лето… Все не на руку потребителю. По крайней мере, можно точно ожидать, что сезонный фактор будет назван одной из главных причин удорожания топлива. Кроме того, как указывают в Минэнерго, потребительский спрос восстанавливается быстрее, чем ожидалось.
В действительности налицо прямая зависимость роста цен топлива на внутреннем рынке от роста экспортных цен на нефть. Изначальный парадокс российской налоговой системы в том, что нефтяные компании ни в коем разе не должны терять от продажи топлива у себя в стране, куда менее выгодного с учетом переработки, чем продажа нефти за рубеж. При этом государство оставило определенный «простор» для повышения налоговой нагрузки на нефтепереработку, каждый год индексируя размер акцизов на уровень инфляции. Есть еще постоянная проблема с расходами нефтяных компаний на модернизацию нефтеперерабатывающих мощностей. Но в идеале должно было получиться, что нефтепереработка не разоряется, продажи внутри страны не менее выгодны, чем за рубежом, государство получает с отрасли высокие налоги, а население – бензин по низким ценам.
Именно на это был нацелен введенный в 2018 году механизм демпфирования.
Но что-то пошло явно не так. Не буду писать о потерях нефтянки и колебании спроса и предложения, но очевидно, что последний «пункт» выполнить сейчас не удается.
Хотя розничные цены на бензин в среднем росли в первом квартале не так быстро (в пределах 1,5-2 процентов), оптовые цены на бензин с начала года увеличились более чем на 10 процентов. Компании сокращали поставки на биржи, считая их недостаточно выгодными в сравнении с экспортом.
Как я уже написал, причина все та же: выросли мировые цены на нефть. Кстати, эту нехитрую мысль на днях совершенно открыто подтвердила Счетная палата. В Счетной палате напомнили, что в 2018 году в России неожиданно выросли цены на бензин на фоне увеличения нефтяных котировок, что привело к топливному кризису, который государство регулировало уже в ручном режиме. Сейчас, как считают аудиторы, ситуация схожая. И в связи с ростом мировых котировок на нефть «топливный кризис образца 2018 года может произойти в России во второй раз». В правительстве, правда, с такой версией не согласились. Тем не менее решение для борьбы с ростом цен на топливо мне представляется весьма неоднозначным, точнее не очень объяснимым с точки зрения интересов российского потребителя.
Демпфер рассчитывается исходя из разницы среднеэкспортной цены и внутренней, по которой бензин продают в России. При этом если экспортная диктуется рынком, то внутренняя, применяемая в формуле расчета, ориентирована на «базовую», установленную государством на год. Когда внутренние цены выше, чем экспортные, нефтяники сами платят «надбавку» в бюджет. Когда внутренние отстают от экспортных, государство компенсирует компаниям потери от невыгодных продаж на российском рынке.
Весь механизм демпфера «выключается», если реальные оптовые цены продаж топлива в РФ на 10 процентов отклоняются от установленных. Бывали периоды, когда внутри страны продавать было выгоднее, чем «гнать» за рубеж (например, в период первых месяцев пандемии). И тогда производители действительно платили в бюджет. Но сейчас цена экспорта высокая и ситуация, казалось бы, обратная. Только компании с этим не согласны, так как индексация базовой цены формулы на внутреннем рынке составила 5 процентов, а оптовые цены, по их данным, выросли только на 2 процента. И дело не в том, что нефтяники не получат теперь компенсацию (экспорт ведь все равно дороже), но она будет меньше, чем могла бы.
Требование компаний было услышано. 10 марта, как сообщали все СМИ, «правительство пошло нефтяным компаниям навстречу». Что это означает? То, что наконец было решено приблизить базовую внутреннюю цену для расчета демпфера (читай, для снижения акцизов компаниям) к рыночной. Сейчас она составляет 56,3 тыс. руб. за тонну бензина и 50,7 тыс. руб. за тонну дизельного топлива. Как она будет меняться после «приближения к рыночной», пока не решено. Механизм обсуждается до мая.
Но главный вопрос: как вообще все это может повлиять на ожидаемый рост цен на бензин в стране? Ответ очевиден: никак. Максимум, что можно предположить, - это заключение какого-то очередного соглашения между производителями и государством о заморозке цен в обмен на сделанные уступки. Но пока речь идет исключительно о поддержании рентабельности АЗС и НПЗ, так как по мере роста цен на нефть их потери от внутренних продаж будут расти.
Как предполагает первый вице-премьер (и куратор ТЭКа) Александр Новак, выгодное налогообложение приведет к росту продаж топлива на биржах, что способствует снижению цены в России. Но прямой стопроцентной связи тут, увы, нет. Дефицит торгуемого топлива, безусловно, приводит к росту его цены, но она сильно связана с экспортной и определяется еще множеством других факторов.
Таким образом, никакого плана для предотвращения увеличения стоимости топлива внутри страны я пока не увидел. А ведь это и неминуемый рост себестоимости практически любого продукта, не говоря о потерях автовладельцев.
