Тема американских санкций то уходит на второй план, то активизируется в последние месяцы. После санкций за Навального со стороны ЕС и США риски жесткого сценария несколько снизились. https://www.rbc.ru/politics/02/03/2021/603e769c9a79476b8fc76c4f Однако, сейчас в контексте скандального интервью Байдена опасения в отношении принятия более жестких санкционных мер со стороны США увеличились. Под жестким сценарием можно подразумевать меры, которые ранее так или иначе обсуждались в прессе или упоминание которых было в контексте инициатив американских законодателей в связи с предлагаемыми ими проектами законов. При Трампе в 2018 и 2019гг. были введены санкции в рамках акта о запрете химического оружия от 1991г. На первом этапе были введены ограничения в отношении экспорта на оборудование и комплектующие двойного назначения. https://www.bbc.com/russian/features-45125572 На втором этапе были введены ограничения по кредитованию. https://inosmi.ru/politic/20190802/245574929.html Также в прессе обсуждались так называемые «санкции из ада», дело до которых, к счастью, так и не дошло. Писали о вложения в российский госдолг, отраслевые санкции, в отношении крупных бизнесменов. Упоминались и иные санкции, способные повлиять на финансовый сектор и экономику. https://www.bbc.com/russian/news-50746193
В то же время, достаточно четко можно видеть тенденцию, что, доходя до дела, исполнительная власть США проявляет сдержанность, если не сказать робость. Сколько было разговоров о том, что после прихода к власти Байдена санкционная риторика американской администрации в отношении Кремля резко усилиться, а за этим последуют серьезные шаги. Пугали, что Байден не Трамп, и будет отыгрываться за скандалы с его семьей. Масла в огонь добавила в конце года тема якобы русских хакеров, которые по сообщениям Reuters провели масштабные атаки госучреждений США. https://www.rbc.ru/technology_and_media/15/12/2020/5fd805f79a7947effee123bf В общем напряжение в воздухе растет. Байден выступил с яркой речью на Мюнхенской конференции, изобличая коварные замыслы Кремля по разрушению западных ценностей и подтверждая приверженность принципам укрепления трансатлантического единства. https://inosmi.ru/politic/20210220/249183138.html И в итоге публика видит…. пока ничего. Безусловно в санкциях нет ничего позитивного, но прогнозировать, не значит предвкушать.
Есть различные точки рения в отношении способности санкций повлиять на изменение политики того или иного государства. На одном полюсе – фанатики демократизации и эмоционально неустойчивые натуры. Считают санкции действенным механизмом принуждения авторитарных правителей к демократии. Зачем это нужно Западу – чтобы не было угроз и непредсказуемости поведения идеологических оппонентов, а также в целях отстаивания собственных ценностей, на которые покушаются эти режимы. А сами авторитарные режимы теряют поддержку элит, поскольку последние находятся под риском лишения возможностей пользоваться изъятыми ценностями на том же Западе. Такая позиция имеет право на существование, хотя верить в принципиальность в политике как-то не очень жизненно. На другом полюсе находятся мнения, которые исходят из принципа, что коллективный Запад и прежде всего США не очень верят в эффективность санкций и в целом делают их исключительно в целях задобрить собственное общественное мнение, которое конечно за свободу и демократию. И та и другая позиции отражают какие-то элементы действительности, но все же представляются слишком поверхностными или даже идеалистичными. На деле же - введение серьезных санкций маловероятно. Они скорее всего не затронут экономический и финансовый оборот и «адские санкции» так и будут оставаться в качестве некоего пугала. Что способствует таким выводам?
Во-первых, является достаточно сомнительным тезис о том, что коллективный Запад ради продвижения в другие страны принципов демократии, соблюдения прав и свобод человека как он их понимает, готов взять на себя риски серьезной конфронтации c сильным противником, является преувеличением. И дело даже не в отсутствии воли или рациональном расчете. Хотя и не без этого. Западные страны в лице их преимущественно либеральных правительств демонстрируют, хотя может быть и вынужденно, решимость отстаивать свои базовые ценности, поскольку отступление в идеологическом плане может быть воспринято сродни поражению, и, возможно, более фундаментальному и долгосрочному. Но, все-таки, решаясь на какие-то недружественные действия в отношении сильного противника, обладающего различными возможностями причинить самые разнообразные неприятности, принципы рационального поведения требуют соотнести издержки и возможный результат. Коллективный Запад взвешивает риски, когда шаги относительно безопасны, а когда возможен конфликт с самыми непредсказуемыми последствиями. Он был бы заинтересован в более лояльном и предсказуемом соседстве на Востоке, с соблюдением принципов внешнеполитического поведения исходя из его представлений. Но с точки зрения степени голода россиян в отношении продвигаемых Западом личностных ценностей, который проявляется в решимости их отстаивать, за рубежом есть существенные сомнения в их нужности.
Вопрос «Зачем?» в данном случае совсем не праздный. Другой вопрос – «Чем готов Запада пожертвовать ради этого»? Ответы на оба этих вопроса не очевидны. Конечно, Западу хотелось бы иметь дело с предсказуемыми партнерами или, если не получается, противниками, соблюдающими определенные рамки допустимого, что делает угрозы приемлемыми и контролируемыми. Добиться этого довольно не просто, поскольку, чем больше давление, пусть и в основном вербальное, тем большую сопротивляемость показывает контрагенты. С этой точки зрения, беспокойство Запада в отношении судьбы демократии в России является скорее иллюзией и вряд ли этот вопрос волнует кого то, кроме отдельных россиян.
В этом году было немало поводов убедиться в том, что за позицией Запада стоит скорее холодный анализ и расчет. Конечно, после провального визита главы европейской дипломатии Жозепа Борреля в Москву вероятность санкций в отношении России повысилась. https://www.kommersant.ru/doc/4681049 Сам дипломат заявил об этом на сессии Европарламента, выказав готовность самостоятельно сформулировать предложения на этот счет. Но, несмотря на вербальные интервенции главного европейского дипломата, жесткость возможных санкций для России со стороны Евросоюза представляется весьма ограниченной и каких-то серьезных рычагов влияния на Россию у чиновников ЕС в арсенале, по сути, нет. И прежде всего – по экономическим причинам. Понятно, что, главный европейский дипломат имел поводы для раздражения в свете нюансов своего московского вояжа, связанных с совпавшей по времени высылкой трех европейских дипломатов за участие в массовых акциях. Но дело не в этом. Европа слишком заинтересована в экономических связях с Россией, особенно по энергоносителям, и вряд ли будет идти сознательно на дестабилизацию двусторонних отношений. При этом позиция ЕС выглядит крайне противоречиво, если не сказать больше. Возьмем, например, позицию Германии, а конкретнее – Меркель. Становится все менее понятным, как можно сочетать, по сути, финансовую поддержку режима страны, с кем активно ведется торговля, и якобы критику ее власти, политические действия которой тебе представляются неправильными. Позиция выглядит крайне лицемерной и справедливо не заслуживающей уважения со стороны оппонентов и не только. Дискуссия, когда одна сторона говорит о вмешательстве во внутренние дела, а другая – о необходимости соблюдать принципы свободы и демократии может быть очень долгой и непродуктивной. То есть, если ты торгуешь с какой-либо страной и вступаешь с ней в финансовые и экономические отношения, какое право ты имеешь указывать ей как жить. Даже это как-то странно выглядит. Если ты торгуешь со страной, то видимо политический режим тебе не кажется совсем уж неприемлемым. Какие есть собственно шаги кроме слов, которые об этом говорят. Никаких. И критикуемая сторона абсолютно правильно тебя игнорирует, поскольку понимает, что на какие-то серьезные действия ты не пойдешь. Поскольку единственно в чем ты по-настоящему заинтересован - в экономических отношениях с этим партнером. По этой причине можно совершенно не опасаться санкций и все, скорее всего, ограничиться сотрясением воздуха или символическими несущественными ограничениями с единственной целью чтобы убеждать собственную прессу в своей последовательности и принципиальности. Вопрос о суровости европейских санкций по все видимости закрыт окончательно и российскому финансовому рынку не стоит их опасаться.
Что касается американских санкций, то тут ситуация сложнее. Байден находится под давлением, которое исходит из принятых санкционных мер в отношении, например, «Северного Потока 2». https://www.kommersant.ru/doc/4638410 Но ему как видно тоже не хочется заниматься проблемами, которые при принятии определенных решений не разрешаются, а, наоборот, запутываются еще больше. Как опытный бюрократ, он предпочел бы ничего не предпринимать в направлении, которое может создать сложную ситуацию с необходимостью что-то предпринимать для ее нормализации. Это Трамп был не очень сведущ в тонкостях административных принципов работы, поэтому мог подписывать разные списки, которые обваливали в моменте фондовый рынок. Байден гораздо более опытный и осторожный в этом плане и будет выверять свои шаги. Одним из признаков такого подхода, как это ни парадоксально, можно назвать достаточно жесткую риторику в отношении властей России в последнее время. Доходящую до оскорблений и бездоказательных обвинений. Как раз это является признаком того, что в итоге санкции могут быть весьма сдержанными и неболезненными. Логика тут простая. Представ перед выбором в отношении жесткости риторики или действия, выбрать сразу все было бы слишком рискованным и означало бы начало активной фазы конфронтации, отыграть назад, где было бы весьма затруднительно. Это было бы слишком радикальным поднятием ставок в противостоянии. Таким образом, выбор существует между резкой риторикой и относительно мягкими санкциями с одной стороны. И мягкой риторикой, и сравнительным ужесточением санкционного режима с другой . То есть чем активнее на словах, тем пассивнее на деле. Словесная активность Байдена говорит о том, что выбор падает скорее всего на первое и не будет приниматься никаких жестких санкций, касающихся рынков или экономики в целом. А жесткая критика необходима в качестве аргументов в защиту тезиса об активном противодействии для внутреннего пользования и оппонирования критикам из республиканского лагеря.
Опасения санкций определенно сильно преувеличены. Воздержаться от резких действий и не менять текущего санкционного режима имеют под собой и логическое обоснование. В целом Запад, наверное, удовлетворен тем, что в России в последние годы наблюдается снижение уровня жизни, что выражается в падении доходов, стагнация экономики, а убыль населения в прошлом году достигла рекордных уровней с 2005г. https://www.interfax.ru/russia/749946 Российская экономика ослабевает и теряет конкурентоспособность, что в принципе на руку конкурентам. Изменение внешних условий может как-то отразиться на этих трендах, что, наверное, не вписывается в благоприятную для Запада тенденцию ослабления противника. С другом стороны, властям бывают весьма на руку внешние угрозы, на которые можно списать не очень хорошие результаты во внутренней политике. С этой точки зрения, зачем вводить более жесткие санкции, если они могут быть даже на руку тем, против кого вводятся.
Незаинтересованность в дальнейшей конфронтации демонстрируют обе стороны. Видимая эскалация взаимных обвинений и противостояния является некой попыткой напомнить о том, что разрыв может привести к самым непредсказуемым последствиям. Это как в семье, когда жена напоминает мужу, что развод может привести к долгому сутяжничеству с непонятными последствиями. В интересах Запада и отток капитала из России, который в последние годы только усиливался. Только в прошлом году отток капиталов из России преимущественно на Запад увеличился в 1,8 раза и составил 47,8 млрд. долл. по данным ЦБ РФ. По 1 млрд. долл. в неделю. За последние пять лет отток составил 185 млрд. долл. или по 3 млрд. долл. в месяц. А с 2010г. по 2020г. совокупный отток капитала превысил 621 млрд. долл., что больше текущего значения золотовалютных резервов страны. И это только по официальным данным Центрального Банка. То есть деньги не приходят в страну, где наблюдаются низкая инвестиционная активность, а утекают и работают на западные экономики. Западные страны это тоже вполне устраивает.
Яхты строятся, российские капиталы за границей обеспечивают спрос на услуги огромного количества юристов, лоббистов, аудиторов, финансистов, строителей, риэлторов и многочисленного обслуживающего персонала. Конечно, нельзя исключать каких-либо персональных санкций. Но и тут не стоит преувеличивать риски и, с большой вероятностью, лишь приведет к изменению схем и повышению гонораров финансовых консультантов и юристов. Большое количество граждан Европы благодаря богатым людям из России получают новые рабочие места, снимая с государств бремя социального финансирования. Что, разве наши богачи хуже сирийских беженцев, которых принял Запад? Европа приняла около миллиона беженцев из-за войны в Сирии и если в первое время они доставляли беспокойство, то сейчас ситуация с их адаптацией нормализуется. Европейское общество показало удивительную способность абсорбировать многосложные, мультикультурные и, казалось бы, долгосрочные проблемы. Эти проблемы поглощаются Западом как болото поглощает падающие камни. Озадачиваться проблемой экспорта демократии туда, где нет достаточного спроса, также в планы Запада не входит. Учить русских демократии, да зачем. Да принять их всех, а главное – их капиталы. А вот определить кому от этого плохо, скорее всего, не потребует более одной попытки.
