Здравствуйте все, кто меня читает. С вами Анфиса.
Для тех, кто впервые на моем канале, хочу пояснить, что пишу о многом. Но, почему-то мои размышления о смысле жизни, семейных отношениях, моих успехах и неудачах не находят такого живого отклика, как мои рассказы об уходе за моей очень старой свекровью.
Наверное, эта тема очень близка многим.
Как написала одна женщина-комментатор, что на моем канале она нашла отдушину среди таких, кто так же несет этот тяжелый крест. Здесь она может выговориться и, прочитав то, что пишут другие, найти ответы на какие-то свои вопросы. Здесь, спрятавшись за ником или псевдонимом, можно отпустить тормоза и просто высказаться. Или выплакаться. И именно этого, порой нам так не хватает в наших суровых военных буднях.
Для тех, кто пришел на этот канал поразвлечься, с высоты своего безмятежного, бездементного положения поучить жить, или просто сказать, какая автор или другие, кто в таком же положении, мягко говоря, неумные, или еще что другое, хочу спросить - почему вы ходите сюда почитать статьи? Написать злые или жестокие комментарии? В вашей жизни не хватает праздника? Или не хватает острых ощущений, и вы добираете их здесь? Возьмите к себе в семью теряющего разум родственника для того, чтобы пройти с ним это путь от начала до конца. И праздник будет всегда с вами. «Пятьдесят оттенков коричневого» отныне всегда будут с вами. Это ли не праздник?
Вчера я начала рассказывать о том, как начинается деменция. Статья была, по большей части, не моя, а выжимка из нескольких популярных медицинских статей. Конечно, она не претендует на полноту, но, в целом, дает правильную картину того, о чем стоит задуматься, если у ваших близких людей появились те или иные тревожные симптомы.
Я обещала рассказать, как начиналась деменция у моей свекрови.
Конечно, начало ее мы по своей дремучести пропустили.
Бабуля себя прекрасно обслуживала до прошлого года. Могла вскипятить на плите чайник или подогреть суп.
Все изменилось прошлой зимой.
У нее и раньше были проблемы со зрением. Когда-то, благодаря своей неуёмной заботе о себе любимой, она умудрилась yбить себе каплями от глазного давления зрительный нерв в одном глазу. Лет пять назад мы возили ее в клинику «Микрохирургия глаза» на обследование и возможную операции. Необходимо было удалить с рабочего глаза катаракту. Но хирурги не взялись, побоявшись, что она может окончательно ослепнуть. Сказали, что нужно будет привезти, когда зрение окончательно пропадет. И вот этот момент год назад наступил. Причем, случилось всё внезапно, в один день. Еще накануне она читала районную газету в очках. (Мы всегда поражались, как она видит даже самый мелкий шрифт?) И в одночасье она оказалась практически в молочном тумане. Сначала она пыталась добиться того, чтобы занялись ее глазами. А кто будет заниматься, если ближайшая больница находится в областном центре за 600 км и ехать туда ночь на поезде?
Я начала думать, как обеспечить ее транспортировку в больницу, но ничего не могла придумать. Слишком далеко, неудобно. Ночами у нее начинаются псиxoзы, а одним днем не обойтись. Тем более, что ее дети не изъявили огромного желания что-то сделать в этом направлении. Теоретически можно было что-то для нее сделать, но практически уже нет.
Некоторое время она еще продолжала жить по инерции – пыталась соблюдать привычный режим дня, ходила на ощупь гулять, обслуживала себя дома. Но постепенно мозг, не получавший достаточной зрительной информации для эффективной работы, начал деградировать.
Самый громкий звонок прозвучал в начале лета, когда она обвинила меня в том, что я украла ее пенсию. Знакомо, не правда ли?
Пенсия, когда она ее получала, делилась за вычетом на квартплату за ее квартиру и лекарства между мной и ее дочерью поровну. И вот ту сумму, которую она должна была отдать дочери, она куда-то запихала и обвинила меня.
Конечно же, я обиделась, расстроилась. Позвонила золовке. Та, в обычной своей манере посоветовала не обращать внимания. Что у нас бабушка еще хоть немного сдерживается, а с дочерью у нее тормозов нет. Она откровенно глумится над дочерью, говоря, что если бы она в юности училась и получила бы образование, то у нее был бы «нормальный муж», а не этот лежачий инвалид, которого она тянет из-за пенсии. И это говорила мать дочери, вместо помощи и сочувствия.
Ну, в тот момент как-то всё замяли. Перерыли ее барахло и нашли эти деньги.
Через месяц, когда она получала пенсию, она пересчитала всё и сказала, что я Ольге (золовке) оставила мало денег. Что Ольга сказала ей, почему ей так мало оставляют? Опять я позвонила золовке. Поговорили на повышенных тонах. Золовка плакала и кричала, что ей мать нафиг не нужна с такими претензиями и денег ей никаких не надо. И пусть мы забираем ее насовсем со всеми ее деньгами, а ей хватает лежачего мужа.
С того случая я стала на листке делать калькуляцию всех расходов и передавать золовке.
Кто тут меня обвиняет в том, что за бабулей мы ухаживаем ради пенсии, можете прикинуть, сколько там остается той пенсии? Ни одна сиделка за такие деньги работать не пойдет.
Летом муж золовки наконец-то освободил ее. Пока здесь жили ее дети, приехавшие помочь матери в печальных событиях, бабуля изводила меня полтора месяца.
Ну, а осенью начались псиxoзы.
Во многих статьях и во многих комментариях читала, что когда деменция переходит в среднюю стадию, слетают тормоза и человек становится таким, какой он есть по сути. Ему уже не надо притворяться, нравственные ограничения слетают.
Так вот, я очень много услышала о себе. Обо мне мама моего мужа говорила не иначе, как в третьем лице. Она думала, что я сиделка, которая за ней ухаживает, или она в доме престарелых, а я медсестра.
Умильным голоском она у меня спрашивала, жив ли ее сын? И жива ли «та женщина, с которой он жил? Дети–то от него?». То есть, эта мысль когда-то посещала ее, а тут она уже интересовалась с детской непосредственностью у незнакомого, каким она считала меня, человека.
Еще пока не началась глубокая деменция, она любила спрашивать меня с каким-то прямо садизмом, во сколько лет «ушла» моя мама? Видела, что эти разговоры мне неприятны, что она доводит меня до слёз, но выспрашивала в мельчайших подробностях события тех дней. И очень завидовала маме, что «ушла» легко и быстро.
Еще, смех и грех, несколько раз спрашивала, где мой отец? (Отец умер, когда мы с сестрой были совсем маленькими, мама нас вырастила одна). ТАК умер или на войне погиб? (??????) Я пыталась объяснить, что, если бы мой отец погиб на войне, то я была бы примерно возраста моей мамы, но у нее все причинно-следственные связи стерлись.
Ну, а что было дальше, я уже писала ранее.
Сегодня моя старенька девочка 93-х лет живет в мире своих снов. Она ничего не видит, зрение ей с успехом заменяют зрительные галлюцинации.
Сегодня ночью она опять билась в шкаф и звала свою маму. Так же иногда она зовет своего мужа. Когда ей говоришь, что его уже нет пятнадцать лет, не верит. Все время собирается «домой», к маме и папе и очень удивляется, когда узнает, что никого из ее семьи нет. Из детей вспоминает сына, иногда забывается и вместо меня зовет дочь. Вспоминает иногда старшую внучку, которая была близка с бабушкой и дедушкой. О существовании младшей внучки, которую она изводила, она даже не догадывается.
Сегодня моя «шоколадная девочка» весь день испытывает меня на прочность. Опять у нас веселый праздник. Раскидываем «пластилин» по ванной. Очень удивляемся, когда нам делают замечание.
Так что, скучать не приходится.
Друзья мне посоветовали не блокировать особо злых комментаторов. Они добавляют немного перца в наши разговоры. Так и буду делать.
Если вам близко то, о чем я пишу, ставьте лайки, подписывайтесь на канал. Так же жду ваши истории в комментариях.
