Глава 12. Воспитанница госпожи Косолаповой
(Продолжение. Начало здесь)
Камин на кухне бывшего Фиолетового дома был красивый. Широкую полку его подпирали мощные колонны, дымоход украшали голубые изразцы с диковинными зверями, цветами и узорами. Даже очаг был выложен разноцветной плиткой – желтой, сиреневой, белой и голубой. Все это многоцветье было хорошо видно по той причине, что его не покрывал слой сажи. А чистота в каминном нутре царила потому, что кое-кто тщательно, до блеска протирал старые плитки. Этот кое-кто и сейчас крутился поблизости, теребя в руке мокрую тряпицу.
Был этот кое-кто худенькой темноволосой девчонкой, до того невысокого росточка, что мало кто из воспитанников госпожи Косолаповой был ниже ее. При этом девчонка была шустрой, ловкой и проворной, и никто лучше нее не умел протиснуться под шкаф, чтобы достать укатившуюся туда чернильницу , добраться до верхних полок на кухне, залезть на дерево или нырнуть в форточку. Иными словами, девчонка была просто незаменима для той работы, где требовалось пробраться, дотянуться, протиснуться и не застрять при этом. Из-за малого роста, который как бы не совсем подходил для целого ребенка, а может, потому, что довольно часто она ползала под столами, лазала за комодами и карабкалась по книжным полкам, ее прозвали Четверенькой. Имя, понятное дело, у девочки тоже имелось, но едва ли его кто-либо помнил, кроме разве что самой госпожи Косолаповой, которая имела превосходную память и знала о своих воспитанниках абсолютно все, по крайней мере все, действительно важное. Конечно, если бы ее подопечные нарочно скрывали некие сведения, она могла бы о них и не знать; но в бывшем Фиолетовом доме атмосфера царила вполне доброжелательная, а значит, никаких тайн друг от друга у его обитателей не должно было быть.
Здесь, кстати, следует уточнить немаловажную деталь: хоть госпожа Косолапова и считала трудолюбие величайшей добродетелью, хоть и любила она чистоту и порядок, однако помешанной все же не была. Она не заставила бы ребенка начищать до блеска каминный очаг, пусть даже и очень красивый – ведь, едва в нем разожгли бы дрова, копоть уничтожила все эти усилия. Инициатива в этом довольно бессмысленном занятии принадлежала самой Четвереньке, которая по неведомым причинам прикипела к кухонному камину душой и едва ли не каждый день находила время, чтобы пройтись влажной тряпкой по его колоннам, изразцам и плиткам.
Близкое знакомство камина и Четвереньки произошло при довольно драматических обстоятельствах – в начале лета в дымоход по неосторожности провалилась старая ворона, да так и застряла там, настойчиво, хрипло и неблагозвучно взывая о помощи. Тут даже всегда ко всему готовая госпожа Косолапова пришла в замешательство – трубочистом приют еще не успел обзавестись, а какими еще средствами извлечь жертву камина, было неясно . Выход из сложного положения нашла именно Четверенька: небрежно хмыкнув и состряпав на личике суровую гримасу, она скрылась в черноте дымохода, никто и ахнуть не успел. Немного времени спустя в очаг свалились двое – птица и девочка, до безобразия перепачканные сажей, слегка помятые и местами поцарапанные, но живые и здоровые. Четвереньке аплодировали стоя, а госпожа Косолапова даже прослезилась. Потом ей пришлось прослезиться еще раз – когда выяснилось, сколько мыла и горячей воды нужно, чтобы привести воспитанницу в надлежащий вид. Девочке приключение тоже, очевидно, не понравилось – потому что уже на следующий день она потратила все свое свободное время на чистку камина, очага и дымохода. Как назло, птицы за все лето больше не удостоили камин своим посещением. Возможно, в этом была виновата госпожа Косолапова, распорядившаяся прикрыть трубу прочной железной сеткой. Однако Четверенька продолжила скрупулезно наводить чистоту в этом стратегически важном месте кухни.
Вот и сейчас, прежде чем бежать на рынок за продуктами к обеду, девочка аккуратно стерла невидимые пылинки с каминной полки, придирчиво осмотрела очаг и даже сунула свой любопытный нос в дымоход. Вынырнув оттуда, она прополоскала тряпку в воде, аккуратно развесила ее под окном, уселась на табуретку и уставилась на голубые изразцы с довольно-таки мрачным выражением лица.
Если бы какому-то шутнику пришло в голову сравнить щуплую Четвереньку с могучим Пафнутием Пантелеймонычем, он обнаружил бы их полнейшее несходство не только в облике, но и в мировоззрении, и даже в мироощущении. Например, воспитанница приюта твердо знала, что чудеса в Городе-без-названия существуют. Более того – порой она не имела представления, куда от них деться.
Сейчас, например, она смотрела на один из изразцов, на котором обитал роскошный кот. Животное было, как и положено, весьма упитанным, пушистым и имело вальяжную физиономию. Можно было сказать, что кот мастеру вполне удался, за одним только досадным исключением: поза зверя была, видимо, недостаточно удобной, а потому кот, нимало не смущаясь, менял ее чуть ли не каждый день. Едва ли другие обитатели бывшего Фиолетового дома знали о подвижном изразце, но наблюдательная Четверенька давно приметила Кота. Кот тоже обратил на девочку внимание – еще никто так тщательно не чистил его шубку и хвост от пыли. Наверное, поэтому Кот не только потягивался, щурился и фыркал при девочке, но мог порой с ней и поговорить – конечно, если посторонних не было поблизости.
- Хо-о-о-лодно становится, - промурчал он, зыркнув по сторонам. – О-о-о-сень...
Четверенька ничего не ответила, но лицо ее стало еще более сердитым.
- Ско-о-ор-р-р-ро затопят камин, - не скрывая удовольствия, продолжил Кот. – Погр-р-р-р-еюсь...
Девочка сморщила нос. Немного помолчали.
- Ну и как ты дум-м-м-маешь действовать дальше? – полюбопытствовал Кот.
Четверенька вздохнула и поднялась с табуретки.
- Пойду на рынок, - неохотно ответила она. Послышались голоса. Кот немедленно принял отсутствующий вид, девочка быстро отвернулась от камина. Несмотря ни на что, секреты у воспитанников все-таки имелись.
© Анна Липовенко
Продолжение следует.
Другие сказки:
Отпуск Кощея ( начало сказки )