Евгений Читинский
Начало книги здесь
Предыдущая глава тут. Гл.87
Глава восемьдесят восьмая.
Поздний вечер 24 июня 1941 года. В ожидании врага
За полчаса до заката солнца послышалась сильная канонада далеко на западе. Солдаты на некоторое время перестали окапываться и с тревогой вслушивались. Некоторые стали рассуждать:
- А ежели это немец попёр на наших, то скоро и тут будет, а у нас ничего еще и не готово!
- Далеко! До темноты не успеют!
- Ну тады они утром на нас навалятся!
- Не навалятся, слышишь, как методично бьют? Просто обстреливают наших, нервы портят перед сном!
- Может и так, а всё равно боязно, что не приготовились!
Тут раздался зычный голос Старновского:
- А ну, ребята, навались да поднатужься!
- А командир-то наш, вон, тоже копает, как и все! Вишь, пошел смотреть, кто где панику наводит, так что давай, Коля, рой усерднее!
Николай, худенький боец, при виде начальства снова принялся рыть свою ячейку, но уже с удвоенным рвением.
Старновский на ходу подпоясывал гимнастерку, которую при рытье своего командного пункта предусмотрительно снял, как, впрочем, и все остальные бойцы, работавшие с голым торсом. Сам командный пункт роты находился в пятидесяти метрах позади линии стрелковых ячеек, именно здесь в поте лица трудился весь наличный резерв, который Старновский смог себе собрать. Тут были рыжий Солнцев, маленький Иван Малец, разведчик Камышев, пулеметчик Черкашин со своим вторым номером Ярошиком, и ефрейтор Подкорытов. Все они усердно рыли небольшой узкий окоп. Именно отсюда Старновский планировал следить за ходом боя, а в случае необходимости провести манёвр резервом.
Жаль, что при построении обороны в виде стрелковых ячеек при этом нужно было бы выбираться на простреливаемое пространство, в то же время в окопе это можно было сделать скрытно, не подставляясь под пули и осколки.
Насчет малочисленности резерва Старновский не беспокоился, на подходе была кухня и два отделения бойцов во главе с младшим сержантом Анисиным. Вот они и пополнят мобильный резерв.
Лейтенант решил сам доложить майору Романову о проделанной работе, а заодно прояснить обстановку насчет доносящейся канонады. Телефонной связи у них пока не было, поэтому приходилось общаться лично или при помощи посыльных.
Майор курил в тамбуре штабного вагона и смотрел через открытую дверь, как его батальон окапывается. Ходить самому и проверять, как там идут дела, ему сейчас совершенно не хотелось. Романов уже накатил с Белояровым по паре рюмочек, и поэтому у него было расслабленное и благодушное настроение, которое, впрочем, немного подпортилось из-за раздававшейся канонады. Её он и вышел послушать. Белояров в это время взялся проверять, как подготавливают укрытие от обстрелов бойцы резервного отряда возле эшелона с той стороны железнодорожной насыпи.
- Товарищ майор! – козырнул Старновский. - Первая рота выкопала стрелковые ячейки для стрельбы с колена, сейчас углубляемся до полного профиля.
Романов устало махнул рукой лейтенанту, но спускаться и не подумал, не хотел, чтобы запах алкоголя дошел до подчинённого.
Старновский замолчал, вдруг его командир что-нибудь скажет, но начальство глубокомысленно молчало, глядя куда-то вдаль, за лес, откуда доносилась приглушенная канонада.
- Товарищ майор! – снова начал лейтенант. - Связь появилась или все про нас забыли? Обстановку бы прояснить, а то немцы-то активизировались.
Тут майор постепенно вернулся в происходящую реальность, и, обернувшись, перешел к противоположной двери тамбура, откуда послышался его командный голос:
- Белояров! Пошли связного к старшему лейтенанту Варданяну, тому связь обещали наладить, пусть выяснит обстановку насчет немцев. Неровен час, попрут в наступление, вон как оживились!
Затем Романов снова вернулся к двери и посмотрел на стоящего у вагона Старновского.
- А ты чего забеспокоился, лейтенант? Впереди 55-я стрелковая дивизия. Если стреляют – значит, она еще держится. Да и артиллерийское подкрепление к ним ушло, ты это сам видел. Да и нас пушками не обидели, всё же за нами прямая дорога на штаб армии! Отобьёмся!
- Разрешите идти?
- Да ладно тебе, Старновский, не на плацу! Иди уж!
Александр развернулся и медленно пошел к своим. Вид начальства его не очень обрадовал. Боевого духа видно не было. Одна усталость!
Вдруг раздался крик:
- Кухня приехала!
И сразу же все оживились и загомонили.
Старновский бегом побежал обратно к Романову, тот так и продолжал стоять в тамбуре, смотря куда-то в сторону запада.
- Товарищ майор, разрешите принимать пищу согласно порядковых номеров рот!
- Разрешаю!
Старновский на этот раз лихо развернулся на каблуках и крикнул в сторону третьей роты:
- Прием пищи! Сначала первая рота, потом вторая, потом тре-ет-т-тья!
Стрелковые ячейки докапывали уже в полной темноте. Канонада прекратилась. Закончился третий день войны.
55-я стрелковая дивизия удержалась на своих исходных позициях. Вторым эшелоном у неё в тылу, вдоль железной дороги, располагались сводные отряды 14-го механизированного корпуса, вместе с остатками танков (не более двух десятков) и 28-го стрелкового корпуса. Они же прикрывали непосредственно штаб 4-ой армии, располагавшийся в районе Синявки.
Большую часть ночи на 25 июня 1941 года командование и руководящие работники 4-ой армии неустанно трудились, организовывали оборону в войсках, поддерживали связь. На какое-то короткое время была даже установлена связь со штабом фронта. И тут же командарм Коробков получил по телеграфу приказ продолжить удерживать противника по реке Шара.
Тут нужно сказать, что войска 4-ой армии под напором немцев стали отступать на двух расходящихся друг от друга оперативных направлениях в виде буквы « V ». Где одна ножка это были Слоним и Барановичи, в районе которых действовали части 121-ой, 155-ой и 143-ей стрелковых дивизий, а вторая ножка являлась направлением, которое вело на Синявку и далее на Слуцк. А здесь были только сводные отряды и потрепанная 55-я стрелковая дивизия.
Расходящиеся направления возникли благодаря лесам, болотам и прочему бездорожью. Кроме того, благодаря этой специфике район действия 75-ой стрелковой дивизии в районе Малориты и Пинска вообще стал отдельным театром боевых действий.
Все, наверное, знают фразу, приписываемую Наполеону Бонапарту, о том, что «в России нет дорог, есть только направления»! Поэтому для успешной обороны достаточно было только перекрыть эти немногие дороги и умело маневрировать мобильными танковыми резервами. Что и продемонстрировала 4-я армия генерала Коробкова 24 июня 1941 года.
Именно поэтому в этот день она осталась на своих исходных позициях.
Вот только танки у неё уже почти закончились. Вернее, совсем кончились! Именно это обстоятельство (неподготовленное контрнаступление по воле Сталина) способствовало нарастанию силы немецкого блицкрига. Эта ошибка многократно усилила превосходство немцев в танках! И теперь эта вражеская стальная лавина накапливалась, сосредотачивалась, чтобы 25 июня 1941 года хлынуть, как бурный поток из прорвавшейся плотины, на войска 4-ой армии, на сводные отряды, на роту лейтенанта Старновского…
Продолжение здесь. Гл.89 "Окопы или стрелковые ячейки? Как зарождался миф".
