О героической обороне Аджимушкайских каменоломен, которую обоснованно сравнивают с обороной Брестской крепости, известно достаточно хорошо.
Между тем, сведения, почерпнутые из военно-судебного архива, позволяют добавить несколько важных штрихов – как о командире подземного гарнизона, так и об обстоятельствах подвига, совершенного героями Аджимушкайских каменоломень, что близ г. Керчи.
Сегодня уже мало кто знает, что эти обстоятельства были впервые установлены в начале 1944 года военным следователем капитаном юстиции Семеном Макаровичем Киквадзе, который провел расследование - первым опросил свидетелей, участвовал в обследовании каменоломень и раскопке братских могил, восстановив буквально по крупицам и скрупулезно зафиксировав «подлинную картину неслыханных дерзких действий немецко-фашистских захватчиков и их сообщников по отношению к военнослужащим Красной Армии и мирному гражданскому населению»[1]
Во всесоюзном масштабе мы впервые узнали о подвиге бойцов «подземного гарнизона» только в 1967 году. Когда писатель Сергей Смирнов (отец актера и режиссера Андрея Смирнова, создавшего прекрасный фильм - «Белорусский вокзал») обратился в Главную военную прокуратуру, об аджимушкайцах никто уже не помнил. Все прояснилось лишь после того, как в результате длительных поисков в архиве ГВП нашли постановление Киквадзе от 26 февраля 1944 года…
Обнаружились в военно-судебном архиве и сведения о мужественном командире «подземного гарнизона» полковнике Ягунове.
Павел Максимович Ягунов в конце 1923 года прибыл для прохождения военной службы в 65-й Новороссийский стрелковый полк в Северо-Кавказском военном округе и прослужил там 15 лет – от командира взвода до командира полка (с февраля 1935 года).
Летом 1937 года полк был переброшен на Дальний Восток, вошел в состав 1-й Отдельной Краснознаменной армии.
Полковник Ягунов был волевым, грамотным в военном отношении командиром. И в то же время – скромным и справедливым человеком.
По воспоминаниям дочери, Клары Павловны Ягуновой , отец не терпел, когда ему оказывали особые знаки внимания: «Однажды завмаг прислал нам на дом корзину с отборными фруктами. Дома никого не было, и я приняла её. Папа страшно рассердился и потребовал, чтобы забрали корзину и никогда этого не делали. Помню наш приезд на Дальний Восток. Отец командовал полком. По его распоряжению сначала были отремонтированы дома и квартиры для подчинённых, а потом, в самую последнюю очередь, с наступлением холодов – для нас» [2] .
В июле 1938 года Ягунов был снят с должности командира полка и арестован органами НКВД. Причина - арест его бывшей супруги Юлии Александровны (с которой давно развелся) и ее брата, обвиненного в шпионаже.
В августе того же года состоялся суд Военной коллегии Верховного Суда СССР. Ягунов был приговорен к 10 годам лишения свободы за то, что не содействовал органам госбезопасности в «разоблачении своей бывшей жены, пособницы шпиона».
Через год дело было пересмотрено и прекращено. 11 августа 1939 года полковник Ягунов был восстановлен в кадрах РККА.
Когда началась война, Ягунов исполнял должность заместителя начальника Бакинского пехотного училища, в сентябре 41-го был назначен командиром 138-й горнострелковой дивизии, которая воевала в Крыму. В марте 1942 года его назначили начальником отдела боевой подготовки штаба Крымского фронта, войска которого в начале мая были практически разгромлены.
После прорыва фашистами линии обороны, полковник Ягунов был назначен заместителем начальника штаба Крымского фронта. Вышестоящее командование возложило на него общее руководство обороной наших войск в районе пос. Аджимушкай, опираясь на систему имевшихся в этом районе подземных каменоломен…
В двадцатых числах мая Ягунову было приказано прикрывать эвакуацию основных сил фронта (частей и соединений 44-й и 51-й армий) через Керченский пролив. Тогда же он начал формировать отряд, который позже стал именоваться «отрядом полковника Ягунова».
Отряд героически сражался с наседавшим врагом, а затем ушел в каменоломни, чтобы избежать окружения.
О дальнейшем написано достаточно много и подробно – нехватка боеприпасов, отсутствие воды и продовольствия, удары вражеской артиллерии и газовые атаки…
Приведу лишь один отрывок из постановления военного следователя Киквадзе: «Применение отравляющих веществ – газов подтверждается как свидетельскими показаниями, так и записью в дневнике политрука роты 2-го батальона 83-й бригады морской пехоты Серикова Александра: «24 мая 1942 г. грудь мою что-то так сжало, что дышать нечем. Человечество всего земного шара, люди всяких национальностей! Видели ли вы такую зверскую расправу, какой владеют германские фашисты? Нет! Я заявляю ответственно, история нигде не рассказывает нам об этих извергах. Они дошли до крайности. Они начали давить людей газами. Нет, не в силах описать эту картину! Пусть вам расскажут толстые каменные стены катакомб, они были свидетелями этой ужасной сцены... Чу! Слышится песнь Интернационала. Я поспешил туда. Перед моими глазами стояли четыре молодых лейтенанта. Обнявшись, они в последний раз пропели пролетарский гимн. Умирали сотни людей за Родину. Изверг, гитлеровская мразь, посмотри на умирающих детишек, матерей, бойцов, командиров! Они не просят у вас пощады, не станут на колени перед бандитами, издевавшимися над мирными людьми».
Командованию и родным ничего не было известно о судьбе полковника Ягунова – с 15 мая 1942 года он официально числился пропавшим без вести. А фактически – формировал в эти дни Аджимушкайский гарнизон и систему обороны каменоломень.
Павел Максимович успел создать управляемый боеспособный «подземный гарнизон»: сформировал штаб, сумел сплотить бойцов, распределил их по 3 батальонам, создал разведку. Под землёй удалось наладить работу полевых кухонь, провести электрическое освещение (ток вырабатывался от трактора). В каменоломнях был собственный госпиталь. На ржавых операционных столах проводили операции и ампутации. Аджимушкайцы выпускали собственную газету.
Это действительно был «подземный гарнизон», который более пяти месяцев упорно сопротивлялся врагу, совершая боевые вылазки и нанося неожиданные удары. Первоначально он насчитывал от 10 до 15 тысяч человек. Через 169 дней живыми в плен в каменоломнях в конце октября взяли только 14 человек.
Полковник Павел Ягунов погиб раньше. 14 июля 1942 года он подорвался, обезвреживая неразорвавшуюся немецкую ручную гранату. Ягунов – единственный участник обороны Аджимушкайских каменоломен, которого похоронили в гробу, сколоченном из досок кузова грузовика.
В 1987 году поисковики обнаружили его могилу. Останки Павла Максимовича Ягунова были с воинскими почестями перезахоронены в центральном сквере посёлка Аджимушкай.
[1] Полностью постановление из следственного дела № 4-44 приведено в книге Б. Викторова «Без грифа «секретно», М. Юридическая литература, 1990 г., с.290-293.
[2] Цит. по: Абрамов В.В. «Керченская катастрофа», 1942. М., 2006. С. 126—127.