В одном из походов меня подбрасывал простой русский мужик на "газельке". Походы – это не только тайга и горы, это ещё и люди, с разными судьбами.
Он как узнал, что я офицер, - стал расспрашивать о службе, а потом рассказывать о зверской дедовщине в западной группировке войск, которую он перенёс, когда был простым солдатом советской армии на закате существования СССР. Дело было в Германии. Причём рассказывал не жалуясь как нынешние 18-ти летние «мученики режима», которые ни дня не провели в казармах. Он был спокоен и твёрд, как нормальный мужик.
Ступени карьеры в солдатской дедовщине (когда служили по 2 года):
- дух – первые полгода службы;
- СЛОН – солдат, любящий офигенные нагрузки, полгода-год;
- череп (черпак) – год-полтора;
- дед – более полутора лет;
- дембель – 100 дней до приказа.
Испытание «духа» в западной группировке войск, в том конкретном полку в Германии длилось полгода. «Духи» были на положении скотины. Делали грязную хозяйственную работу. Стригли их криво, носили они прожженные обноски. Провинившихся запирали в помещение вроде карцера. Кормили скудно. Вода была в виде снежков, которые закидывали им в окно.
Была возможность это прекратить: взять тряпку и мыть полы. Потом так до дембеля поломойкой и будешь. Вроде не так тяжело, но по-прежнему в прожженных обносках и криво стриженным. Старослужащие всё время предлагали: «На, вот швабра, и для тебя всё кончится».
Для тех, кто эти полгода выдержал - дедовщина заканчивалась. Моему собеседнику свезло. Он прожил в этой обстановке несколько месяцев, потом наши войска из Германии стали выводить. Их перевели на Украину. Где один дух пожаловался ему, что дедушки обижают. После перенесённого ему это слышать было конечно смешно.
Там сложилась необычная ситуация. Пройдя такое, они в новой части уже слали местных дедов «далеко и без куска хлеба». И промежуточное звено – черпаки, оказались как меж двух жерновов: с одной стороны их всё ещё гоняют деды, с другой – пришли духи, которые им не подчиняются. Так и дослужил.
Что касается меня.
Я по армейским понятиям «пиджак», т.е. лейтенант после военной кафедры гражданского ВУЗа. Значит, слишком умный, ибо имею голову 62-го габарита, когда ни в военторгах, ни на вещевых складах никто отродясь не видел фуражки больше 60-го размера. Пришлось разнашивать 60-й. Офицеры с особо высоким содержанием уставщины и солдафонства в крови смотрели искоса. Девчонки (жёны офицеров) говорили: «По тебе сразу видно, что ты не в военном училище учился. По уровню интеллекта…»
Среди прапорщиков и младших офицеров особой дедовщины я не заметил. Так, несколько попыток съязвить. Однажды мне сказали: «Завари - ка мне кофе», я ответил спокойно: «Кофе я тут заваривать не буду». На этом дедовщина среди младших офицеров закончилась.
Со стороны старших офицеров немного жёстче. Начальник отдела хотел видеть меня в группе руководства полётами. Это значит поначалу заводить самолёты на посадку, как авиадиспетчер, и со временем дойти до РБЗ – руководителя ближней зоны. А может и до РП – руководителя полётов. Но мне это было неинтересно. Как-то, на мой взгляд, однообразно.
Я решил освоить профессию ОБУ - офицера боевого управления. Который управляет ведением боевых действий в дальней зоне, 75 – 200 км от командного пункта (ведёт до 3 самолётов одновременно). Это очень творческая военная профессия, где надо изучать возможные маневры и тактические приёмы, меня это захватывало. В отдельных случаях из числа ОБУ назначается передовой авианаводчик, который бегает по горам с десантниками.
Я напросился на курсы ОБУ в Челябинское училище штурманов. Начальник, полковник Петренко, был хоть и суровый, но уважал, когда человек гнёт свою линию (у меня сложилось такое впечатление). Ради приличия, он, конечно, по мне проехался крепким командирским словцом (как бульдозер) за то, что я сделал по-своему, но действиям не препятствовал.
Что ещё можно сказать о дедовщине среди офицеров? Все свои три отпуска я, конечно, провёл «в …бре». Т.е. декабре, январе и т.д. Служба была откровенно «непыльная» - офицер-исследователь отдела методик боевого управления и руководства полётами. Там нагрузка была больше на мозги.
С рядовыми и сержантами у меня отношения были прекрасные! В авиацию часто набирают солдат с неоконченным высшим образованием – это самые непроблемные солдаты в армии. Не знаю, как для боевых подразделений, но для инженерно-авиационной службы они подходят как нельзя лучше.
После такого «психологического тренинга» я, конечно же, не развожу «дерьмократию» в горных походах, хотя и до армии не разводил и прославился в спортивном туризме как жёсткий руководитель.
Но самое главное, чем помогло в жизни понятие о дедовщине – это подходом к своему поведению в коллективе. Не секрет, что не все начальники или даже руководители могут вменяемо руководить личным составом фирмы. Случаются и унижения, и провокации, и просто то, что теперь принято называть абьюзом и газлайтингом. А когда человек прошёл через разговоры со старшими офицерами, чувствуя себя булыжником в каменоломне, он смотрит на эту школьную дедовщинку с улыбкой.
Так получилось, что сразу после службы я устроился на работу инженером не совсем удачно. У директора конструкторской фирмы не хватало конструктивного подхода и ребята увольнялись. Из-за задержек зарплаты, из-за кидалова на деньги и т.д. Когда очередной человек приходил с заявлением, директор наезжал на него и делал того ещё и виноватым. Я слышал два таких разговора. Естественно, когда писал заявление, то готовился к его наезду. Целую пламенную речь заготовил, как два месяца выживал. На меня он, почему-то, наезжать не стал. Думаю, я как тот водитель (рассказавший мне о своей дедовщине) перенеся разговоры с громогласными полковниками, попал туда, где меня испугать было тяжело. Я максимально довёл до конца свои проекты и спокойно ушёл через 2 недели. После меня ушли ещё 4 человека.
После армии слабость человеческая стала бросаться в глаза. Когда начальник пытается подчинённого унизить – это слабость. Эти попытки задеть за самолюбие уже не принимаются близко к сердцу, а сигнализируют о психологической убогости человека. Конечно, нам это 100500 раз говорили учителя, но есть вещи, которые объяснить невозможно. Их надо пропустить через себя. Чтобы в злодее видеть убожество. Пройденная в армии дедовщина формирует навыки выживания в нашем обществе, ибо её элементы есть везде. Если человек – слабак, то и разговаривать с ним надо как с убогим, а лучше вообще не разговаривать. Это одна из самых эффективных форм защиты от тех, кто пытается возвыситься за счёт унижения других. Таких много в городских джунглях, и практически нет в горных походах, там, где слабаки не приживаются.
До будущей горы…
С вас лайки, если тоже сталкивались с дедовщиной и если вам понравилась статья!
P.S. Оставляю ссылку на статью о моей службе, во время которой я даже успел за мотоциклом сгонять в столицу:
