Полк отступал третьи сутки. Третьи сутки не просто идти, а ежеминутно ожидать нападения врага! Я давно потерял счёт стычкам с небольшими группами вражеских солдат, для нас всегда было неожиданностью их появление, так как мы не знали где наши, а где немцы. Было, они нападали, заметив нашу колонну, в основном мы натыкались на них. Говоря – полк, я имел в виду, то небольшое количество солдат, что ещё могли самостоятельно передвигаться, почти все были ранены или контужены. Немецкие самолёты висели над нами весь световой день, по два, три хищника бросались на нас с неба, заметив любое движение в лесу, а уж про открытую местность и говорить не чего! На пяти телегах везли раненых, погрузив их как дрова, в навал. Хороша армия!
Остановившись на привал в большом лесном массиве, солдаты, почувствовав, хоть и маленькое, но спокойствие упали на землю и почти сразу уснули. О еде ни кто не спрашивал, может, и думали, но молчали.
- Капитан, ты как? Повернувшись на голос, заметил стоящего возле телеги с ранеными подполковника, нашего командира полка. От штаба подразделения остались он да я, все остальные офицеры погибли.
- Устал, но готов к выполнению боевой задачи!
- Ладно, не рапортуй, я по-человечески спросил.
- Устал.
- Надо бы раненых проверить, может перевязать кого!
- Сейчас распоряжусь.
- Обожди, пусть бойцы отдохнут. Часовых выставил?
- Так точно.
- Проверить надо, устали люди, отправь кого из сержантов.
- Сам схожу.
- Сам так сам, - подполковник, опираясь на саблю, присел под сосну, - я тоже всё люблю делать сам. Не успел я ответить, как заметил, что командир наш спит, просто спит, как и нет войны и врага кругом!
Я и сам валился с ног, болела нога, в последней рукопашной схватке, упавший от моего удара немецкий солдат, успел задеть меня штыком. Бойцы перевязали, но видимо грязь попала. Прошёл до оврага, там я оставил на часах солдата, облокотившись на сосну, тот спал стоя. От отчаянья я толкнул его в спину, упав, солдат свернулся калачиком, обняв винтовку – он даже не проснулся! Самое обидное было, что и заменить его было не кем, устали все! Вернувшись к обозу, осмотрел небольшую поляну, где расположились бойцы. В лес надо было глубже, все на виду! Две лошади пытались лечь на землю прямо с оглоблями, шутка ли, полная телега раненых, они тоже устали, тяжело было всем. Пожалуй, что до утра мы не сдвинемся с места, иначе солдаты воевать будут во сне.
Ещё около часа, я ходил вдоль лежащих красноармейцев, думал, я один не сплю, как заметил рядового, он сидел, прижавши к плечу винтовку, крутил головой.
- Что, боец, выспался. Я остановил его порыв подняться.
- Да я и не спал. С детства так. Как только волнуюсь – так спать не могу.
- А чего волнуешься?
- Так, а как не волноваться?! Вон, что твориться!
- Ну, раз тебе не спиться, иди вон к той сосне, там боец, часовой, уснул, подмени его. Можешь сидя дежурить.
- Есть, товарищ капитан! А, помощь нам будет?
- Конечно, будет. Скоро карты сверят, определят где, кто, и с новыми силами дадим врагу прикурить! Довольный моим ответом солдат пошёл на свой пост. А я почувствовал, что если я сейчас не сяду на землю и не закрою глаза, то просто упаду как гнилая осина!
Кто-то толкал меня в бок, сильно толкал! Боль в, наверное, повреждённом ребре, заставила меня открыть глаза, но я не сразу понял, где я нахожусь! Первое что увидел, это комполка, он как всегда опирался на саблю. Давно хотел спросить для чего она ему в пехотном полку, и только открыл рот для вопроса, как услышал:
- Проснулся? Немцы рядом! Свезло так свезло, мы прям возле дороги расположились! Ошалело оглядываясь вокруг, смотрел, как солдаты расталкивали своих товарищей, некоторым зажимали рты, те пытались выругаться, или закричать, какая в прочем разница, всё равно был бы шум.
- Где немцы?
- А вот тут, метров сто! Хорошего бойца ты на пост поставил, он и услышал, положили бы всех здесь во сне! Уже придя в себя, подобрал свою винтовку, упала она, когда я отключился. Голова стала соображать, хоть и не сразу, расставил бойцов, определил сектор обстрела, всё как учили. Через десять минут только понял, что всё это делал не я, я ещё спал. Теперь я был в полном сознании, прислушивался к звукам в лесу.
- Танки идут, их голос! Сержант Нифулин держал голову повёрнутую ухом к дороге.
- Приготовить оружие к бою, Самарин, десять человек возле телег оставь, остальным залечь в цепь. Солдаты растянулись метров на тридцать, кто-то умудрился даже снова уснуть. Гудело на дороге, еще, не будучи уверен в своих выводах, понял, что не только танки, но и машины идут по дороге. Странно, на моей карте и карте комполка её не было! Около двух часов мы пролежали на земле, прислушиваясь к звукам, казалось, что даже земля вибрацию имеет от той мощи железа, что шла по забытой дороге. Видимо прошли, затихло всё. Только сейчас услышал пение птиц, перелетая с дерева на дерево, они занимались своими делами, может гнездо строили, а может, уже и птенцов кормили.
Подкрался к комполка, тот лежал за толстым пнём.
- Думаю разведку послать, что там впереди?!
- Это хорошо – разведка, - подполковник развернул свою карту, сориентировался, указал мне карандашом на линию означающую дорогу, - Здесь дорога, а эта откуда взялась?
- Теперь чего говорить, думаю, они соединяются, тут вот село, значит, обе туда ведут?!
- А если там село, то оно уже под немцем, мимо они не пройдут, - задумчиво бормотал себе под нос мой командир, - пусть разведка посмотрит, что там, да как. Дальше села не ходить, так и предупреди.
- Есть. Буквально две минуты ушло на раздумье кого отправить, остановился на сержанте Лыжине, опытный, смелый, справиться. Позволил ему самому выбрать себе бойцов, пять человек определил ему количество. Ушли разведчики, оставалось самое тяжёлое – ждать. Вспомнил про раненых, с чувством вины подошёл к телегам, распорядился снять бойцов, оказать медицинскую помощь, хотя, что мы могли?! Когда бойцы снимали раненых с телег, заметил, что они раскладывают их на две группы.
- Вы чего их сортируете?
- Так эти мёртвые уже, мне ли не знать. Рядовой Мелёхин, до призыва в армию работал в морге, разбирался.
- Проверь ещё раз, внимательно.
- Чего проверять, остыли уже!
- Выполнять!
- Есть, выполнять. Боец ещё раз прошёлся возле той группы, где лежали те, кого посчитали мёртвыми, лишь раз присел на корточки, проверил пульс. Повернувшись ко мне, опустил руки, я всё понял. Распорядился оставшимся в живых раненым сделать перевязку, назначил людей на копку могилы для умерших. Ко мне подошёл рядовой Жилин:
- Товарищ капитан, давайте и вам перевязку сделаем, у меня вот, портянки есть, стиранные, чистые.
- Давай, делай. Солдат попытался снять старую повязку, никак, присохла намертво, водой бы полить, да её только и осталось, что на питьё.
- Я сейчас, скоро. Солдат скрылся за пышными кустами, через минуту нёс что-то в руках, из ладоней капала вода.
- Что это? Я недоверчиво смотрел на ладони бойца, в которых лежало зелёно-чёрная масса.
- Мох болотный, очень хорошо будет на рану приложить.
- Там грязи столько, а ты на рану!
- Что не нужно, я уберу. Рядовой уложил всю охапку мне прямо на повязку, а сам ушёл за второй порцией.
Прошло больше часа, как ушла разведка. Мысленно прикинул расстояние, которое они могли пройти с поправкой на лес, километра три выходило, может четыре, если по ровному идти. Решил проверить раненых и похоронную команду. Мелёхин раздавал указания по перевязки раненых, в ход пошли портянки, которые нашлись у запасливых солдат, у меня на ноге была такая же. Мёртвых уже похоронили, укладывая дёрн на свежую землю, некоторые бойцы крестились, я сделал вид, что не заметил их движение рукой.
- Пятеро и часа не протянут, совсем плохие! – Мелёхин чуть ли не шептал мне эту новость в ухо. А я что могу сделать?! Не учили нас, что делать в таких ситуациях, подними мои конспекты из военного училища, так там только и говориться что про наступление!
- Как будет, так будет. Уложите раненых на подводы, думаю, скоро выдвигаться будем. Только сказав эти слова, услышал вдалеке выстрелы. Как раз там, куда ушла разведка. Что произошло, живы ли?
- Слышали? Я подошёл к командиру.
- Слышал. Плохо это! Что с ранеными?
- Десять их осталось, остальных похоронили. Мелёхин говорит, что ещё пятеро могут скоро умереть.
- Доктор что ли твой Мелёхин?! Каркает как ворона! Всех к своим вывезем! Снова раздались выстрелы, уже ближе! Два винтовочных, наша, трёхлинейка!
Распределив солдат полукругом, отдал команду по возможности окопаться, я уже понял, что означают эти выстрелы, которые к нам приближались, времени минут тридцать, а может и меньше. По лесу не пойдёт враг, ну может взвод, остальные по дороге приедут, здесь главных сил ждать надо, если разведку обнаружили и преследуют. Так, я когда-то писал в своей толстой тетради, слушая преподавателя – определить возможные пути подхода больших сил противника. А путь тут один – дорога! На небольшом бугорке показались люди, так и есть, Лыжин, с ним два бойца. Перепрыгнув через красноармейцев, которым я приказал там окопаться, он бегом подбежал к командиру, я поспешил к ним.
- Нарвались на немцев, грузовик у них сломался, человек десять за нами пошли, сначала одного оставил, прикрывать, потом второго, выстрелы слышал.
- Мы тоже слышали, сам, почему не остался?! Сержант опустил голову.
- Тихо, капитан, тихо. Сейчас поздно выговор делать, сейчас нам бой предстоит, а отойти не куда! Приготовиться всем! Со стороны бугорка, от куда появился сержант, раздались выстрелы.
- Немцы! – прокричал кто-то.
- Всем занять оборону, внимание на дорогу! Отдав команду, подхватил винтовку, загоняя патрон в патронник, материл сержанта.
- Троих точно убили, остальные вон там, за гнилушками лежат! Один из бойцов указал пальцем в завал из стволов деревьев.
- Сколько их?
- Человек шесть, семь.
- Молодцы, всё внимание на них, на дорогу не отвлекаемся, ваша задача их сюда не пустить. Как будто моё слово «дорога» было решающим, послышался гул машин. Остановились, чуть ли не против нас! Теперь точно будет бой! Со стороны спрятавшихся немцев раздался выстрел, себя обозначили, сигнал дают. С двух сторон зажали, а отступить и, правда, не куда, за нами болото, враг со всех остальных сторон.
Прошло всего десять минут, как мы увидели мелькающие среди деревьев тени вражеских солдат, много теней.
- Не стрелять, передать по цепи! Мой приказ прошёлся эхом по цепи бойцов. Прицелился в немецкого солдата, уж больно юркий он был, как будто шёл сквозь деревья. Выстрел, солдат упал. Залп из винтовок заставил врага лечь на землю, ответного огня не было. На дороге снова шум машин, толи эти уехали, толи подмога прибыла?! Поднялись немцы, укрываясь за деревьями, пошли к нам.
- Беречь патроны, стрелять, если ясно видите цель! Ещё один солдат упал, сражённый моей пулей, повернулся в сторону командира, лежит, прижал приклад своего ППШ к щеке, видимо ему ещё рано, стрелять. То тут, то там раздавались одиночные выстрелы, красноармейцы берегли патроны.
- Товарищ капитан, пошли они, цепью идут, уйма их!
- Вижу, не кричи, панику не создавай. Внимание, бойцы, подпустить ближе и залпом! Почти дружный залп проредил вражескую цепь, но их было много, место убитого или раненого занимал другой. Тут уж не до залпов, каждый стрелял по своему усмотрению, я уже и автомат комполка не раз слышал, бил короткими очередями. Наши выстрелы становились всё реже и реже, заканчивались патроны, у меня не одного не осталось. Враг огрызался на наши выстрелы, несколько красноармейцев корчились от боли, некоторые просто лежали, видимо, мертвы.
- Внимание, полк! За мной, в атаку! Командир полка держал над головой свою саблю, солнечный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, играл на стали бликами. Кто мог подняться – поднялись, держа винтовки в положении штыкового боя, бросились на врага, немцы сначала остановились, но увидев, что на них наступает не многочисленный отряд, побежали нам навстречу. Крики, стоны, выстрелы! Расстреляв патроны в револьвере, подхватил выпавшую из рук упавшего бойца винтовку, успел сделать два выпада, два немецких солдата вскрикнув от боли, рухнули на землю. Где-то рядом, совсем рядом, раздалась автоматная очередь, мне обожгло правый бок. Повернувшись, увидел перекошенное злобой лицо немецкого автоматчика, он снова нажал на спуск. Новой боли в груди я уже не почувствовал. Заваливаясь на землю, разглядел своего командира, он рубил саблей налево и направо.
