Давно я не вспоминал о моём "герое нашего времени", а ведь обещал продолжение. И вот оно. Но чтобы освежить память советую почитать первые главы, или, хотя бы предыдущую.
По роду своих служебных обязанностей Модесту Аристарховичу приходилось много ездить по Украине. Он побывал в большинстве крупных городов, на многих предприятиях и обзавёлся массой нужных знакомств. Впрочем, были и просто друзья.
А в Николаеве он встретил свою настоящую любовь.
Обворожительная учительница русского языка и литературы попала в Николаев по распределению филологического факультета киевского университета. Через полгода Екатерина Петровна Василько, сменила свою красивую украинскую фамилию на Лавандова.
Модест Аристархович добился перевода в Николаев, а горком партии помог молодой семье молодого парторга получить отдельную двухкомнатную квартиру, так как в ближайшей перспективе намечалось увеличение семейства.
Модест Аристархович оказался заботливым семьянином, любящим мужем и отцом, а государство плохо контролировало расходование денежных средств и материальных ресурсов. Не нарушая никаких законов, Модест Аристархович довольно быстро обзавёлся скромной загородной дачей и подержанным «жигулёнком».
Генеральный секретарь ЦК КПСС, «верховный правитель всея СССР», и прочая, и прочая, Леонид Ильич Брежнев, лично Модесту Аристарховичу, был симпатичен. Но «хорошой мужик» - Лёня Брежнев благополучно и вполне закономерно «врезал дуба», завещав всем жить долго и счастливо. По телевизору показывали «Лебединое озеро», а страна погрузилась в траур. После того, как гроб уронили (в прямом смысле) в могилу у кремлёвской стены, началась чехарда генсеков.
Андропов запомнился борьбой за трудовую дисциплину, когда специальные патрули в рабочее время вылавливали прогульщиков по кинотеатрам и другим общественным места, а ещё гадкой дешёвой водкой «андроповкой» по 4 рубля 70 копеек. Потом снова «Лебединое озеро».
Черненко старой развалиной промелькнул на политическом олимпе государства и тоже лёг под кремлёвской стеной. Снова «Лебединое озеро».
Им на смену пришёл сравнительно молодой Михаил Сергеевич Горбачёв, поразив население своей открытостью и способностью красиво говорить без бумажки, общаться с народом непосредственно на улицах, здороваться за руку с простыми работягами.
За это «Миша меченый» позднее получил Нобелевскую премию мира (ну, не совсем за это, а вернее совсем не за это).
Начал он свою деятельность битвой с пьянством, которую успешно и проиграл, дав толчок усиленной спекуляции спиртными напитками и всякими алкогольными суррогатами. Даже частушка такая в народе родилась: «Как поедете в Москву, передайте Мише, пили, пьём и будем пить, только чуть потише».
В 1984 году Модест Аристархович впервые отведал модный заграничный «деликатес». На осенних каникулах он с молодой женой приехал к маме в Ленинград, а там как раз открылась первая в городе пиццерия на улице Рубинштейна. Ленинградцы и гости культурной столицы считали посещение пиццерии хорошим тоном и старались хоть раз там побывать.
Модест Аристархович считал себя культурным человеком и отчасти ленинградцем, а поэтому никак не мог остаться в стороне. Отправились вчетвером с одноклассником и его девушкой. Но попасть в заведение «итальянского общепита» оказалось не так-то просто; желающих оказалось предостаточно, длиннющая очередь, растянувшаяся на половину улицы, двигалась ужасно медленно. Такое Модест Аристархович видел только на Красной площади у мавзолея Ленина и у сельского гастронома, когда «выкидывали» колбасу.
Однако страстное желание отведать загадочную пиццу, прибавляло сил и терпения. Отстояв в очереди под мерзкой питерской моросью почти четыре часа, и продрогнув до самых косточек, их маленькой компании наконец-то посчастливилось занять освободившийся столик.
Пицца с ветчиной и грибами совершенно не восхитила Модеста Аристарховича ни видом, ни вкусом, а если учесть цену «пиршества» и время, потраченное на всё это, сам собой напрашивался вопрос: «А оно того стоило?». Однокласснику с подругой почему-то понравилось, жена неопределённо молчала, а Модест Аристархович с ностальгией вспоминал тёщины украинские пироги. Со временем он узнал, что пицца – это изначально пища итальянской бедноты.
Но зато теперь Модест Аристархович мог с гордостью рассказывать всем николаевским знакомым, что приобщился к итальянской культуре, и на законном основании ощущать своё превосходство.
Это, конечно же, не последняя глава и продолжение следует, вы только не забудьте подписаться, чтобы не пропустить.
А пока ставьте лайки и кликайте на рекламные банеры, и тут же их закрывайте. Вам не трудно, а мне копеечка малая капнет. Всё, какая-никакая, прибавка к пенсии.
За сим позвольте откланяться и до новой встречи.
Пока.
