Эта статья входит в цикл публикаций о боксерском восстании и конфликте цинского Китая с западными державами и Россией
С 19 июля 1900 г. (все даты по новому стилю) угроза, нависавшая над Благовещенском, пошла на убыль. «Интенсивные» обстрелы с китайской стороны практически не наносили городу урона, что может говорить, во-первых, что не такими уж они и были интенсивными, как изображают современники событий, и, во-вторых, что китайцы не ставили перед собой цель нанести серьезный урон. Ни одно здание не было разрушено, а потери от «беспрерывного огня» с китайского берега составили за все время осады несколько человек убитых и раненых. Горожане вполне адаптировались к «ливню свинца», и уже массово выходили на улицы по своим делам, соблюдая лишь самые элементарные меры предосторожности.
Противник предпринял еще две попытки высадиться на левом берегу, но это были либо разведывательные, либо диверсионные группы – их легко отбили казаки Печенкина и ополченцы.
19 июля ночью китайцы вели беспокоящий огонь из орудий. Эта ночь, темная и дождливая, была одной из самых тревожных. На набережной был убит патрульный казак, и еще один ранен. Ответный огонь не открывали – берегли боеприпасы. Военный губернатор Грибский лично обходил окопы.
Вновь была организована вылазка на китайский берег. Учли предыдущий провал: командиром был поставлен подполковник Слезкин, а в диверсионную группу набрали только добровольцев из числа старослужащих. Помимо ударного отряда, организовали два отвлекающих. Впрочем, большого успеха добиться не удалось, но и потерь на этот раз не было.
Следующие сутки прошли спокойно. Обстрел ослаб, чувствовалось, что китайцы вывели с передовой значительные силы. Крупнокалиберные орудия вообще не стреляли.
В Зазейском районе местные жители учинили погром в китайском селе Гильчин, обитатели которого оказали некоторое сопротивление, но были разбиты и бежали. Взятые в этой эпической «битве» трофеи были доставлены в Благовещенск: три картечницы, два больших барабана, несколько ружей, офицерская шапка с большой кистью, десятка два древков от знамен и т.д. К 21 июля зачистка Зазейского района была практически завершена. В качестве «военной добычи» было забрано много жнеек, сноповязалок, плугов, молотилок. Абсолютное большинство китайцев к этому времени бежало за Амур, угнав и скот. Часть животных впоследствии переплыла обратно, на знакомые пастбища. Коров и лошадей отлавливали, а за свиньями устраивали настоящую охоту, поскольку поймать свинью в поле – дело исключительно нетривиальное.
22 июля в Благовещенск, наконец, прибыли так нужные боеприпасы: пароход «Сунгари», пройдя мимо в буквальном смысле проспавших его появление китайских постов, привез 20 тонн патронов и снарядов. Вся охрана столь важного транспорта состояла из пяти стрелков.
Главная заслуга в прохождении парохода мимо неприятельских батарей принадлежала несомненно лоцману и машинисту. Первому нужно было идти в темную ночь под берегом Амура, прикрываясь его тенью, а другому нужно было крайне управлять паром и машиной. Нужно было, чтобы из трубы не вылетали искры и чтобы машина не стучала, и не шлепала по воде, а между тем нужно было пройти более 40 верст вверх по течению под неприятельскими батареями. Успешность исполнения этой трудной операции можно объяснить только тем, что китайские часовые, вероятно, спали… Айгун и остальные пункты пароход прошел на малых парах ночью, потушив огни и прикрывшись волнистым железом.
В Никановке (верст 40 ниже Айгуна) пароход вовсе не был замечен. Против поста № 2 его заметили уже после того, как он прошел, и дали вдогонку 4 выстрела из орудий, не причинивших вреда. В Айгуне его проспали, проспали и выше Айгуна….
По поводу прибытия парохода военный губернатор Грибский издал приказ, в котором, в частности, говорилось:
Сегодня в 7 часов утра в Благовещенск прибыл пароход "Сунгари", нагруженный артиллерийскими снарядами, в которых последнее время чувствовался большой недостаток… … Движение парохода с легковоспламеняющимся артиллерийским грузом вблизи и вдоль неприятельской позиции почти на протяжении 30 верст, требовало… большого внимания, распорядительности и предусмотрительности.
…Задача, возложенная на подпоручика 2-й Восточносибирской артиллерийской бригады Виноградова, сопровождающего груз, подпоручика 8-го Восточносибирского линейного батальона Вадецкого, начальника охранной команды и командира парохода Моисеева, исполнено ими блестяще. Заслуга их в этом отношении не останется, конечно, без награждения. С истинным наслаждением передаю благодарность Командующего войсками округа командиру парохода Г.Моисееву, подпоручику Виноградову, подпоручику Вадецкому, и спасибо матросам и нижним чинам команды.»
Доставленные боеприпасы позволили на следующий день возобновить обстрел китайской территории.
От разведки стало известно о следующей диспозиции китайских частей:
- c .Никановка, напротив дровяной станции (до 1000 чел. без артиллерии);
- против поста № 2 верстах в восьми ниже Айгуна (2 пушки и значительное количество пехоты)
- Сильная батарея и полевые укрепления у Айгуна
- Не менее 500 чел. выше Айгуна, против поста номер 1.
Начали прибывать первые подкрепления – 600 новобранцев высадились у Игнатьевки, выше по течению Амура (из-за обмеления глубокосидящему пароходу «Чикой» ближе пройти было нельзя), и пешим порядком пришли к вечеру в город. Еще 70 мобилизованных явились с Зейских приисков. Оружия на всех не хватало, несмотря на то, что из Поярковой удалось доставить 380 винтовок.
Активных действий военный губернатор Грибский по-прежнему ене предпринимал, будучи уверен, что ему противостоит чуть ли не вся китайская армия. Вообще разведка у губернатора работала неважно, из-за чего город наполняли панические слухи.
23 июля было замечено активное движение на китайском берегу Амура. Китайские солдаты поодиночке и группами снимались с позиций, и уходили в сторону Айгуна, утаскивая с собой и пушки. Решили, что противник отступает, отчаявшись причинить городу хоть сколь-нибудь значительный вред. По подсчетам наблюдателей, к 24 июля в китайских окопах из 600 бывших там изначально стрелков оставалось не более 200.
…Было видно, как сидят китайские стрелки в ложементах и как стреляют. Они, по обыкновению, голые по пояс, сидят в соломенных шляпах на корточках. Когда нужно стрелять, солдат немного приподнимается, почти не целясь, палит, а затем садится обратно за насыпь. Понятно, что такая пальба не может причинять особого вреда…
Благовещенск меж тем страдал от затянувшейся осады. Недовольство вызывали резко поднявшиеся цены на продукты. Ранее установленные предельные цены, как пишет очевидец, «упразднились сами собой». Городская Дума, не смущаясь этим фактом, вновь ввела предельные цены (на мясо 2 сорта, к примеру, 18 копеек за фунт, а 1 сорта – 20 копеек), но никто по ним и не думал ничего продавать. Паек, полагавшийся ополченцам (фунт мяса и 3 фунта хлеба в сутки), выдавался несвоевременно, а до многих вообще не доходил. С 23 июля стали открываться некоторые магазины, но
«...открывали дверь и много-много одно-два окна. Всё боялись, и безопасность еще не была гарантирована. Боялись маньчжур, боялись и своих. В случае переполоха или пожара можно было ожидать всего.»
В тот же день пронесся слух, что китайцы обошли Благовещенск с тыла, и магазины моментально вновь прекратили работу. Оказалось, что в частном разговоре кто-то предположил, что маньчжуры и китайцы с зейских приисков (с которыми из-за мелководья не было никакого сообщения) теоретически могли бы ударить защитникам в спину – и этого оказалось достаточно для новой волны паники. Неспособность властей навести порядок в осажденном городе создавала крайне нервозную обстановку, усугублявшуюся отсутствием так ожидаемых подкреплений.
25 июля появились сведения о том, что вода в Шилке поднялась достаточно для прохода колесных пароходов.
Ночи, как на грех, стояли темные, не было видно ни зги. Из ложементов почти не было видно реки, и на ночь часовые-добровольцы садились около самой воды без прикрытия и должны были в полной тишине наблюдать, как вспыхивали огоньки в китайских траншеях, как затем свистали пули и шлепались где-нибудь поблизости в камни и воду. Около плотов за собором всегда сидел на отмели по ночам пикет человек в 30. В этом месте высадку было сделать легче всего, так как отмель далеко вдавалась от берега в Амур, и на нее можно было высадиться незамеченным, а ночная стрельба была бы безрезультатной. В темные ночи многие обыватели, не записанные в число добровольцев, выходили с ружьями, и даже без них, на берег Амура, и сидели в ложементах или за домами, пока не наступало утро…
Несмотря на ежедневные вылазки разведчиков на китайский берег, командование по-прежнему не понимало намерений неприятеля. Китайцы то уходили с позиций, то вновь занимали их, то вдруг начинали возводить новые укрепления.
Полковник Печенкин, оперирующий в Зазейском районе, донес по начальству о следующем: 22 июля снят с оставленной… пароходом «Михаил» баржи китаец, служивший на ней матросом. По рассказу баржевого, дело было так: когда пароход стал отходить вместе с пароходом "Селенга" от китайского берега, то бывшие на барже матросами китайцы хотели отрубить буксир, но этот китаец дал знать баржевому, и спас две баржи, за что его китайцы угрожали убить топором, но, когда появились русские матросы, китайцы бросились в шлюпку и отплыли на китайский берег. Случайно оставленный китаец на барже пробыл 9 дней без пищи, прячась в трюме. Когда его свели на берег, то он заявил, что служил на барже два года, и теперь сейчас же желает отрезать косу. Его накормили и отправили с обозом в Благовещенск. Командующий генерал-лейтенант Грибский сделал на этом донесении резолюцию: «Установить личность этого китайца и оберегать его».
Наконец, поздно вечером 27 июля начали прибывать отправленные на выручку регулярные войска: запасной батальон 4-ротного состава (вооруженный частично), три роты Сретенского резервного полка и сотня Нерчинского казачьего полка, под командой генерала Александрова. Сам генерал прибыл в середине колонны ближе к полуночи.
В двухдневном переходе от Благовещенска был уже и отправленный из Хабаровска 18 июля отряд полковника Сервианова (7 рот 14-го Восточносибирского полка, 10-й батальон пограничной стражи, батарея 1-й Восточносибирской артиллерийской бригады — 8 орудий и две мортиры). В пути отряду неоднократно приходилось вести огневой бой с китайскими береговыми укреплениями и высаживаться для боя на суше.
Две роты, шедшие на пароходе «Кокериль», отстали, одна была оставлена в станице Радде уничтожать китайские пикеты по правому берегу Амура. При отряде Сервианова были две мортиры, но без конского состава. Лошадей пришлось взять из 4-ой батареи 1-й артиллерийской бригады, у которой уменьшено количество зарядных ящиков. При отряде шло двухмесячное провиантское довольствие и двойной комплект зарядов; в общем, грузов было от 15–25 тысяч пудов…
Приближались еще два отряда, сформированные в Сретенске под командой полковников Шверина и генерал-майора Ренненкампфа (о последнем мы еще поговорим особо). Их общие силы составляли 5 батальонов пехоты, 2 сотни казаков и 18 орудий. Ренненкампф и Шверин полностью сосредоточили свои силы в Благовещенске 3 августа.
Итого в начале августа силы русского гарнизона Благовещенска насчитывали 10 батальонов пехоты, 11 сотен казаков, 52 орудия. Для организации и проведения операции против китайцев на Амуре в распоряжение К.Н. Грибского были отправлены генералы Александров и Д.И. Суботич. Осада с города была снята.
Начиналась короткая кампания в Маньчжурии.
Делитесь статьей и ставьте "пальцы вверх", если она вам понравилась.
Не забывайте подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала.
